Иви приходит ко мне и видит кровь. Я говорю, что она не моя, а то хрен знает, что может случиться. Затем она заставляет меня принять душ. Я хотел бы отмокнуть в ванне, но до этого самого момента до конца не осознавал, сколько своей крови Лепроси завещал мне. Пока я быстренько споласкиваюсь, Иви кладет мои вещи в пластиковый пакет и затем принимается наполнять водой ванну. Мы раздеваемся и садимся в нее лицом к лицу. Я говорю ей о смерти Лепроси — несколько парней, что на меня в обиде, прикончили его. Она не задает вопросов, просто слушает и намыливает мочалку, чтобы потереть мне ступни.
«Коул» со времени моего последнего визита совсем не изменился: тот же дуб, те же фрески, клиенты-толстосумы. Впрочем, есть что-то новенькое — вернее, кто-то.
— Я бы хотел вам популярно объяснить один очень важный пунктик наших с вами отношений, который вы должны раз и навсегда зарубить себе на носу: никогда и нигде больше не встречаться с моей чертовой женой.
Я согласно киваю. И Дейл Эдвард Хорд также отвечает мне кивком.
Он старше своей жены, ему где-то слегка за сорок, но в ухоженности он ей ни в чем не уступает. Сомневаюсь, что на нем дорогая дизайнерская одежда, но то, что он одевается в магазинах Ист-Сайда, где вещи шьют на заказ, — это точно. Его стрижка просто безупречна, локон черных, чуть тронутых сединой волос спадает на лоб. Его хоть сейчас снимай на обложку мужского журнала. Да только его покрасневшие глаза и скудная мускулатура выдают в нем человека, долгое время «водящего дружбу» со стрессами и нервными напряжениями, а не с тренажерными залами.
Он делает очередной глоток, откидывается на спинку кресла и постукивает обручальным кольцом по краю стакана.
— Если выбирать среди более-менее приличных мест, это — самое немноголюдное. Все дело в ценах. Именно цены отпугнут простых туристов, например, и они не захотят сидеть здесь и глазеть на всю эту роскошь и здешнюю состоятельную клиентуру. Хотя с этими туристами хлопот не так уж много. По-настоящему опасаться следует людей, ворочающих состояниями, шишками, с которыми моя жена и я непосредственно имеем дело. А опасаться их стоит потому, что пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать тех, кто действительно выполняет свое дело, в то время как остальные лезут в дела других. Так что ваша встреча с моей женой, произошедшая здесь, заставила удивиться не одну пару глаз. Если честно, мне наплевать, считают ли они, что между вами есть какая-то интимная связь. Вы будете не первым из ваших братьев-хулиганов из центра, с которыми она имела какие-то дела. Но все же, это ведь весьма сочная тема для разговоров, и она доставляет им всем несказанное удовольствие. Вот эти-то разговоры меня и волнуют. Они стремительно циркулируют, превращаясь в сплетни и слухи, а у сплетен и слухов есть маленькие невидимые крылышки, которые уносят их поистине далеко. Нет, нет, не то чтобы меня волновала моя репутация потенциального рогоносца. Но вы сами понимаете: ввиду вашего весьма шаткого в нашем мире положения, эти слухи могут дойти не до тех людей — людей, которые могут вполне догадываться, кем и чем вы являетесь. И этим людям будет весьма интересно узнать, а затем и оповестить всех о том, что я и моя жена имеем дело с вами и вашими… какое слово вы тут употребляете? Братьями?
Некоторое время я тупо смотрю себе на колени.
— Нет, не братьями. Давайте, я вас просто буду называть «вы и вам подобные». Знаю, эти слова попахивают расизмом. Но так уж оно и есть.
Он заглатывает последнюю каплю своего скотча и ставит стакан на столешницу. Официант его тут же подхватывает.
— В общем, я вызвал вас сюда, чтобы шестерки этих шишек увидели нас вместе, выпивающих и любезно беседующих. Это разочарует их по поводу любовных интриг моей жены и вас, и они незамедлительно переключатся на какой-нибудь другой лакомый кусочек нашего общества. И обсуждения наших с вами дел сами собой сойдут на нет. Вы понимаете, о чем я?
Я киваю.
— Прекрасно. Теперь, когда мы все уладили, вы можете со мной выпить.
Официант приносит очередной «Талискер» для Хорда, и тот заказывает то же самое для меня.
— Все в порядке?
Я киваю. Приносят выпивку, и я просто держу стакан в руке.
Хорд указывает на него.
— Пейте. Это еще больше убедит их в наших добрых отношениях с вами.
Я подношу стакан к губам и отпиваю глоток.
— Хорош, не правда ли?
Я киваю.
— Теперь перейдем к делу. О моей дочери.
Мне приносят еще один напиток. В этот раз внушительный на вид бокал со скотчем. Запах спирта и привкус торфа на секунду заполняют мои ноздри, так что я даже перестаю чувствовать запах крови Лепроси, приставший к моим волосам.
— Что вы хотите знать?
— Вы нашли ее?
— Нет.
Он хочет знать больше, однако я продолжаю молчать. Устав ждать, он произносит:
— Может, расскажете об этом поподробнее?
— Были бы детали, я бы сказал.
Я допиваю виски из своего бокала.
— Похоже, ваша дочь угодила в мир полного дерьма. Похоже, она шатается со своими бездомными приятелями по Алфабет-сити. А в той части города происходит нечто очень опасное и нездоровое, что угрожает каждому, проживающему в тех районах.
С легкой ужимкой он кивает головой.
— Насколько я понимаю, эта чертова хренотень, происходящая в той части города, — как раз то, что ищет моя дочь. И что же произойдет, когда она найдет это?
— Нет, мистер Хорд. Это оно найдет вашу дочь.
Его брови вопросительно изгибаются.
— Ну, что ж, в таком случае, да и принимая во внимание тот факт, что ваш напиток уже иссяк, я бы посоветовал вам сейчас же отправиться на ее поиски.
Он встает. Я тоже.
— Мое поведение иногда может показаться обескураживающим, мистер Питт. Люди считают меня бесчувственной глыбой. Вы можете даже подумать, будто я весьма безразлично отношусь к своей дочери. Но вы ошибетесь. Не сомневайтесь, я люблю свою дочь и очень хочу, чтобы она вернулась. Целой и невредимой. Найдёте ее, и я в долгу не останусь. Иначе вы пожалеете, что вообще появились на свет. На этом наша с вами встреча подходит к концу. И еще одно: вы должны передать ее мне в руки лично, и только мне. Ни в коем случае не отдавайте Аманду ее матери.
— Этому есть какое-то объяснение?
Тут подходит официант и подает Хорду счет. Тот не глядя расписывается привычным движением руки, и официант удаляется.
— Да. Моя жена в последнее время становится все более неравнодушной к спиртному, и это неприятно сказывается на дочери. Теперь, если вы не возражаете, я бы хотел пожать вам руку. Это будет способствовать успеху нашей с вами маленькой хитрости.
Я пожимаю ему руку. Она мягкая и даже нежная на ощупь, как я и ожидал, однако в ней в равной степени чувствуется немалая мужская сила. Он широко улыбается и хлопает меня по плечу.
