— Да, — коротко кивнул наемник. — Иван добился всего, о чем мог мечтать человский маг в Тайном Городе. И я не понимаю, чего ему не хватало.
— Душевного спокойствия, Кортес, душевного спокойствия.
Украшавшие плечи наемников метки Темного Двора должны были предупредить своих обладателей о появлении мага, но старик, неожиданно остановившийся у их столика, был пуст: ни капли энергии. Опытный колдун поступил бы таким образом только в одном случае: прячась. И беглого взгляда на Хазарова было достаточно, чтобы убедиться в правильности подобного вывода. Высокий костлявый старик с окладистой бородой и длинными седыми волосами выглядел усталым, встревоженным. Недорогой плащ изрядно помят и совершенно промок на плечах — несмотря на дождливую погоду, зонтика у Ивана не было, ботинкам необходима хорошая сапожная щетка, плечи опущены, но главное — глаза. Глаза Хазарова были больными и какими-то отчаянными.
— Тебе действительно интересно, почему я ушел?
— Очень.
— Не ожидал. — Старик криво улыбнулся. Отчаяние, тяжелым прессом давившее на Хазарова, притупило его восприятие, но Артем почувствовал, что откровенный вопрос напарника зацепил Ивана. — Не обижайся, но тебе будет трудно это понять.
— Потому что я не достиг того, чего достиг ты?
— Нет, потому что ты не маг. — Старик снял потрепанную шляпу и вытер лоб. — Наша сила, наши способности… они ставят нас на ступеньку выше обычных людей. Дарят невиданные возможности, но… но делают чужими… для челов. Мы можем помогать людям, даже бескорыстно помогать, но все равно остаемся для них непонятными, чужими. Атеисты считают нас экстрасенсами, верующие… — Иван сбился. — Верующие в лучшем случае считают нас…
— Колдунами, — задумчиво окончил фразу Кортес.
— А в худшем дьяволопоклонниками и чернокнижниками. Нам не верят.
— И боятся.
— Но я не хочу стоять вне общества. Да, я другой, но… Но я не отверженный. Я искал способ стать своим для людей. Оставшись самим собой. Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать?
Опытный наемник медленно провел пальцем по чашке полуостывшего кофе, кивнул и, не поднимая глаз, поинтересовался:
— Неужели ты ушел в Забытую пустынь?
— Нет. К сожалению, нет. — И снова в глазах старика мелькнула отчаяние. Иван вздохнул. — Вы когда-нибудь слышали о Курии?
* * *
Москва, улица Бориса Галушкина,
19 сентября, пятница, 10:04.
— Курия? Что за бред? Девушка, вы здоровы?
— Знаете, моя сладенькая, вы начинаете меня утомлять. — Развалившийся в кресле Мене Шпунь широко улыбнулся. — Человеческая наглость должна иметь границы!
— Думаю, она не совсем хорошо понимает, с кем связалась, — по-прежнему грубовато заметил Джереми. — У фанатиков это случается.
В отличие от пухленького Мене Крюгер был тощ, сух, а его впалые щеки вполне подошли бы профессиональному аскету. Зато одевались приятели явно у одного портного, причем у дорогого, и часы предпочитали не из дешевых.
— Ты прав, Джей.
— Я хорошо разбираюсь в этих идиотах.
— И идиотках.
Дружное ржание подытожило нехитрый диалог довольных собой мужчин. Действительно, на что еще могла рассчитывать странная узкоглазая женщина в смешном одеянии фанатичной паломницы? Собранные в пучок волосы, красный балахон, скрывающий фигуру, крест, переплетенный виноградной лозой на груди… В элегантно обставленном кабинете она выглядела чужеродным телом. Непонятным и неприятным.
— Вы закончили? — невозмутимо поинтересовалась женщина, дождавшись, когда смех немного утихнет.
— А у тебя есть еще что сказать? — полюбопытствовал Шпунь, утирая выступившие на глазках слезы. — Говори и проваливай, мы деловые люди и не можем тратить на развлечения больше десяти минут в день.
— Выполнив два наших первых требования, вы должны будете официально объявить, что прекращаете деятельность своей еретической секты на территории России. Мы оплатим появление сообщений во всех крупнейших газетах и на главных телеканалах. Вы должны уйти громко. Это последнее и обязательное условие.
— У меня нет слов, — развел руками Мене. — Что скажешь, Джей?
— Хватит, — отвернулся Крюгер. — Девка перестала меня забавлять. Вызови охрану.
Чио вздохнула.
— Надо ли понимать так, что наш разговор окончен?
— Следите за губами, сладенькая, — две сальные колбаски под носом Шпуня пришли в движение, — о-кон-чен. До свидания. Кстати, не хотите почитать хорошую книгу? — Он положил руку на лежащий на столе увесистый том. — Сумеете взглянуть на мир другими глазами.
— Может, поумнеешь.
— Благодарю, — Чио сдержанно покачала головой. — У меня есть все, что мне нужно.
— А напоследок… — Глаза Крюгера стали очень холодными. — Напоследок, милая, я скажу вот что. Как вы там себя называете? Курия?
— Курия, — спокойно подтвердила игуменья.
— Так вот. Если я еще раз услышу о балагане под таким названием, я обеспечу вам такие неприятности, что…
— Не стоит рекламировать свои возможности, — безразлично откликнулась Чио. — Мне они хорошо известны. — Она помолчала. — Зато возможности истинной веры всегда становятся сюрпризом для еретиков.
— Чокнутая, — вздохнул Мене. — «Еретики»! На нашем шарике давно в ходу свобода совести.
— Моя совесть не позволяет спокойно наблюдать за вашими действиями, — в тон ему возразила Чио. Она поднялась и медленно вышла из кабинета.
— Дура! Иногда я просто поражаюсь, сколько же тупых в этой стране!
— Прикажи увеличить число охранников, — пробурчал Крюгер.
— Ты серьезно? — Шпунь удивленно посмотрел на Джереми.
— Лучше подстраховаться. Кто знает, на что способны психи?
— Уж нам-то не знать?
Зла или разочарования она не испытывала.
Действительно не испытывала, и на этот раз бесстрастное лицо честно отражало внутреннее состояние Чио: она была спокойна и невозмутима. Матушка прекрасно представляла себе, чем окончится визит в этот дом, прекрасно понимала, как именно отреагируют эти двое на ее дерзкое предложение, и лишь удивилась отсутствию откровенной грубости с их стороны. Хотя веселое презрение тоже подойдет. Главное, что они не забудут о странной и нахальной посетительнице.
Глеб доходчиво объяснил Чио, для чего ей надо провести эту встречу, как вести себя и чего добиться. Покидая негостеприимный дом, матушка хладнокровно проанализировала произошедшее и сделала вывод: все прошло именно так, как хотел Глеб. Будут ли дальнейшие события развиваться так, как он хочет? Чио в этом не сомневалась. За годы, что она знала Глеба, ей не раз приходилось убеждаться в его умении разработать четкий план. Разработать и реализовать. Шпунь и Крюгер не подведут… и сами озвучат появление в городе своего злейшего врага.
