— Тем не менее, у вас здесь дела, — кротко заметил монах.
— Ищем одного мелкого мошенника, — объяснил Артем. — Ходили слухи, что он открыл духовный бизнес-проект.
— Как обычно, для Темного Двора?
— Коммерческая информация, — улыбнулась Инга.
— Конечно, — качнул головой юноша. — Я все понимаю.
— К сожалению, нам пора. — Артем взял девушку за руку. — Рад был пообщаться.
— Взаимно.
— Возможно, у нас будет повод поговорить в будущем, — брякнула Инга.
— Предсказываете?
Ответить рыжая не успела. В конце коридора появилась нескладная фигура Никиты, взъерошенного, кажется, еще больше, чем раньше. Несколько секунд молодой человек таращился на собеседников, а затем потешно замахал руками:
— Отец Алексей, тут тако-ое творится!
Московский центр дианетики.
Москва, улица Бориса Галушкина,
19 сентября, пятница, 15:24.
Как правило, начиная с пятницы центр работал в усиленном режиме, без перерывов — выходные, горячие денечки. Собрания шли одно за другим, и двери центра гостеприимно распахивались и перед теми, кто уже познал радости дианетики, и перед другими, еще нормальными, но, уже наслушавшимися хвалебных текстов от осчастливленных знакомых или уличных зазывал. Усталые менеджеры, одетые в белые рубашки и черные брючки, сменяли друг друга, как мексиканцы на конвейере Форда: на место выбывшего тут же заступал свежий, и только Джей Крюгер оставался на посту, поражая помощников нечеловеческой работоспособностью. Калифорниец молол языком с семи утра, заставляя принаряженных лохов нереститься всеми имеющимися наличными и превращая неплохих, в сущности, людей в агрессивных последователей неудавшегося американского фантаста. И за все это время Джей позволял себе отлучаться за кулисы лишь по одной причине: специально обученный менеджер молниеносно подавал хозяину полстакана неразбавленного джина, после чего Крюгер, распространяя липкий запах можжевельника, возвращался «на рыбалку». Выходные, великие дни Жатвы, слава Хаббарду!
Шустрые курьеры деловито сносили добычу к установленным за кулисами столам, кассиры упаковывали деньги в пачки и прятали в железные ящики. Когда сайентологические сундучки наполнялись, главный кассир запирал их, ставил личную печать и отправлял в хранилище. За каждым движением верных дианетиков зорко присматривали шесть видеокамер и четыре вооруженных охранника: если ты веришь в сайентологию, это еще не значит, что сайентология верит тебе. Тем более, когда дело касается материальных ценностей. В свое время Чио доводилось бывать за кулисами казино, и внутренности центра дианетики не вызвали у нее особого любопытства. Незаметная, благодаря наведенному мороку, ни для людей, ни для видеокамер, матушка медленно прошла мимо потных служителей дианетики, бесстрастно взглянула на горы наличных, презрительно — на главного кассира и, остановившись у стены, кивнула подошедшему Михаилу.
— Я слушаю.
— У нас все готово, — негромко, словно его могли услышать сайентологи, сообщил молодой послушник. — Около подвала, в котором они прячут деньги, Игнат, Соня и Лео. Как только начнется заварушка, они…
— Ты тоже пойдешь в подвал, — перебила помощника Чио.
— Но изначально планировалось…
— Я еще раз просканировала защиту подвала, — на губах матушки заиграла ее знаменитая, ничего не выражающая улыбка. — Там очень хороший сплав, боюсь, что трое не справятся.
— Я должен присоединиться к ребятам у подвала, — кивнул Михаил.
— Да.
— Сколько времени до начала?
— Одна минута.
Послушник развернулся и двинулся вслед за охранником, тащившим в сокровищницу ящик с деньгами.
Чио сжала длинными пальцами виски — она всегда массировала их перед трудными арканами, — на мгновение замерла, вычисляя положение своих помощников, кивнула, убедившись, что все в порядке, и вышла на сцену.
По-прежнему невидимая.
— Дианетика это путь… Это путь…
Рука Крюгера замерла. Мене Шпунь, придирчиво наблюдавший за шныряющими по залу сборщиками денег, удивленно посмотрел на приятеля.
— Это путь… это путь… это путь…
Глаза Джея смотрели куда-то в потолок, а задранная рука нелепо покачивалась.
— Что с ним происходит?
— Не знаю!
— От усталости?
— Налейте ему джина!
Крюгер стоял в нелепой позе уже пять секунд, и даже жаждущие истины посетители заметили, что менеджер отчего-то умолк. Конвейер остановился.
— Быстро! Замените его на…
Мене с ужасом понял, что не может договорить фразу. И, судя по наступившей в зале тишине, проблемы с речью возникли у всех. Удивленные, ошарашенные, испуганные глаза, перекошенные рты… и полная, неестественная тишина.
И Джей Крюгер, застывший посреди сцены с идиотски задранной рукой.
И его лишенный эмоций голос:
— Это путь… это путь… это путь… это путь…
Словосочетание повторялось каждые две секунды. Вливалось в уши, таранило сознание, заставляя лихорадочно пытаться закончить предложение.
— Это путь… это путь… это путь… это путь…
Мене вдруг подумал, что с удовольствием сбежал бы. Не просто удрал в кабинет или домой, нет, смылся бы гораздо дальше. Взял бы, как говорят эти русские, ноги в руки и помчался бы зайцем куда-нибудь, километров за четыреста от МКАД. Причем четыреста — это минимум. В голове Шпуня калейдоскопом замелькали названия городов, городишек и мелких поселений, расположенных максимально далеко от Москвы, но вот реализовать свои замыслы Мене не мог. И не из верности мощам Хаббарда, а по той же причине, по какой Джей Крюгер никак не мог опустить руку: неведомая сила, отнявшая возможность говорить, позаботилась и о том, чтобы никто не покинул сайентологический зал, заставив людей замереть в тех позах, где она их настигла.
— Это путь… это путь… это путь…
Мене захотелось плакать.
— Дианетика — это путь обмана и ереси! — Потрепанный от бесконечных повторов голос Крюгера преобразился и зазвучал чисто и очень громко: — Лжепророки толкают вас в объятия Сатаны. Лжепророки ведут души в ад! Покайтесь, пока не поздно! Обратитесь к подлинным святыням! Вернитесь на истинный путь! Курия поможет вам! Покайтесь!
Над головой Джея медленно возник крест, оплетенный виноградной лозой. Простой деревянный крест, оплетенный живой лозой и окруженный величественным сиянием.
— Только истинная вера творит истинные чудеса, — спокойно произнес Крюгер. Он опустил руку и сделал маленький шаг вперед, оказавшись на самом краю сцены. Охватившее людей оцепенение отпустило только менеджера, остальные же зрители продолжали сохранять неподвижность. — Истинная вера спасет ваши души! — По щекам Джея потекли слезы. — Я грешен! Я был проводником дьявола! Мне поздно каяться! Пришло время платить!
