Бенджамиль поглядел в указанном направлении и ровным счетом ничего не увидел.
– Эй! Мистер-мастер! – раздался позади голос с высокой птичьей хрипотцой. – Подскажи время, ни в суку.
Бенджамиль обернулся и увидел белобрысого мальчишку лет пятнадцати. Волосы его торчали забавными пучками, правая бровь была тщательно сбрита и вместо нее вытатуирована разноцветная радуга. Подросток стоял в десяти шагах от Бена, голова чуть набок, кисти рук засунуты в рукава свободного фиолетового френча, губы сложены в вежливую улыбку.
– Ни в суку, – повторил он просительно.
Бенджамиль машинально поднял руку к глазам, но разноцветный кубик экрана не появился над запястьем. С ночи злосчастной пятницы часов на руке не было. Под свод длинной арки сквозного проезда вошли еще двое мальчишек. Один низенький, в желтом френче, расшитом бисерными узорами, второй повыше, в долгополом сюртуке. Они обошли белобрысого слева и справа, охватывая Бенджамиля подковой.
– Одиннадцать часов или около того. Я точно не знаю, – сказал Бен.
Он оглянулся, соображая, есть ли у Мучи часы, но батона за его спиной уже не было. Оборванец испарился, словно мираж или приведение. В какой момент он успел уйти так бесшумно и незаметно? И главное, почему? Может, его планы неожиданно изменились?
– Хорошая прическа! – похвалил белобрысый и смачно плюнул себе под ноги.
Отступив на шаг, Мэй провел ладонью по обесцвеченным волосам. В подворотне появились еще трое ребят. Двое парней и девчонка в платье наподобие того, что Бен видел на Джизбелле из квартиры Шестерни, только у этого живот был чуть поменьше, а подол чуть подлиннее.
– Из каких ты мест, мастер? – поинтересовался белобрысый. – Я тебя здесь раньше не видел.
– Я не местный. – Бен отступил еще на шаг. – Был тут у друзей.
– Ковярка, Червяк, – сказал остановившийся слева вышитый френч, – плека да свой манфер? Да?
Слова были произнесены на черном трэче с легким местечковым акцентом. «А если у него и вправду здесь друзья? Может получиться неудобно», – бездумно перевел Бенджамиль.
– Худля суй? Гон, в фарсунку! Халид начу сар, а Поршень ва ступу ломы в медь, на хата клатцы! – ответил белобрысый Червяк.
«Чего ссышь? Сразу видно, что врет! Халид нам за чужого ничего не скажет, а Поршень вчера ногу сломал, он вообще дома лежит!» – понял Бенджамиль, и у него нехорошо засосало под ложечкой.
– Поршень поршень ломы (Поршень сломал поршень), – хихикнул низенький в желтом.
– Натопы хафай, отпуда мне (Хорошие ботинки, чур, мои), – без всякого выражения проговорил парень в сюртуке, глядя на Беновы ноги.
– Натопы нами! Не студна вам ковяр! Да сектар мади манфер! (Эти ботинки мои! Возьмете их – будут неприятности! У меня есть друзья в вашем секторе!) – отчаянно заявил Бенджамиль, стараясь, чтобы голос звучал как можно решительней.
Обалдевшие подростки застыли на месте. Потом тот, которого звали Червяком, крикнул:
– Это крыса! Легавая крыса! Туба ду, манфы! Бей его, суку!
Он быстро выдернул обе руки из рукавов. Два тонких лезвия скользнули вперед, словно змеиные жала. Длиннополый сюртук апатично потянул из-за пазухи обрезок металлической трубы, забренчав, развернулась тяжелая цепь от инерпеда, девчонка с торчащим вперед животом страшно оскалила малиновые зубы. И тогда Бен побежал.
Аль-найковские связки позволили ему совершить невероятный, противоречащий всем законам физики прыжок. Коротышка в вышитом френче столкнулся с парнем в белой каскетке. Длиннополый сюртук, взмахнув трубой, кинулся справа, поскользнулся и кубарем полетел по асфальту.
Никогда еще Бенджамиль не бегал так быстро, как нынешним утром. В одну секунду он пролетел неширокий двор, стремясь к арке проезда на той стороне замкнутого колодца. Но маленькие твари уже сообразили, куда торопится их жертва. Двое мальчишек с трубами метнулись ему наперерез, перекрывая единственный путь к спасению. Бенджамиль понял, что не успевает, и кинулся к двери ближайшего подъезда. «Если закрыто – я пропал», – вертелась в голове жуткая мысль, и спина покрывалась холодной испариной. Взвизгнув несмазанными петлями, старая железная дверь распахнулась, Бен нырнул в подъезд и, не останавливаясь ни на секунду, побежал вверх по лестнице. Каким-то уголком, самым краем сознания он понимал, что стучаться в квартиры скорее всего бесполезно, но, может быть, наверху есть лаз на чердак. Оттуда на крышу. А что дальше? Что дальше, он пока не думал.
Лестничную клетку шестого этажа перегораживала решетка из толстой арматуры. Положительно Бенджамилю сегодня везло – дверца в решетке была чуть приоткрыта. Снизу уже топали азартные преследователи. Надеясь неизвестно на что, Бенджамиль прикрыл за собой дверку, и… О чудо! Замок с тихим жужжанием закрылся. Не дожидаясь погони, Бен пробежал четыре лестничных марша и оказался на последнем этаже. Люка на чердак не было…
Двумя этажами ниже задергали и затрясли решетку. Бенджамиль отступил в глубь лестничной площадки и прислонился спиной к простенку между дверьми. Снизу орали то на трэче, то на цивильном. «Пропал!» – подумал Бен. Ему захотелось плакать.
Углы лестничной площадки тонули в полумраке, окошки с выбитыми стеклами были вкривь и вкось забиты пластиковыми щитами. А если попытаться оторвать щит?
Молодые трэчеры на шестом этаже перестали орать и колотить по решетке трубами. Бенджамиль прислушался.
– Может, он туда и не поднимался? Закрыто же, – сказал девчачий голос.
– А куда делся, хабаля?! (Это, похоже, Червяк.)
– Давай по дверям провальнемся?
– Дурак! Это дом Халида. Будешь здесь хозяйничать, он тебе яйца отрежет. Да и мне тоже.
– Буцца во всем виноват! – заявил бойкий ехидный голос.
– С какого хера? – подозрительно спросил Буцца.
– С такого, что если бы ты не асфальт брюхом тер, а трубой легавого достал, мы бы его еще там умудохали! – подтвердил Червяк. – Чего ты завалился?
– Насрал там кто-то на углу… целую кучу, – равнодушно отозвался Буцца, – а я втюхался…
Вся компания залилась веселым гоготом. Когда взрыв безудержного веселья немного утих, ехидный голосок вдруг проблеял:
– Смотрите, обмылки! А здесь на стенке код нацарапан!
«Вот и все», – подумал Бен.
Он слышал, как грохнула решетка…
Дальнейшее происходило будто в диковинном сне. Дверь в квартиру номер двести семнадцать тихонько приоткрылась, цепкие пальцы ухватили Бена за воротник френча и втащили в темноту коридора. Бенджамиль слабо дернулся, но кто-то невидимый настойчиво притиснул его спиной к стенке, зажав готовый кричать рот горячей сухой ладошкой. Темнота перед глазами молодого человека дважды перевернулась вверх тормашками, ноги подкосились, и Бенджамиль Френсис Мэй потерял сознание.
Глава 11
Жиденький, подкрашенный розовым свет с натугой сочился через плотные лиловые занавески. Бенджамиль лежал на кровати в своей маленькой спальне и сквозь полуприкрытые ресницы смотрел на потолочный светильник. Светильник, купленный еще в позапрошлом году, представлял из себя цилиндрическую лампу с кожухом, окруженную восемью фонариками на восьми изогнутых ножках. С виду – простенько, но с три-М-эффектом: когда кожух раздвигается, вокруг лампы начинают роиться насекомые. Если сидеть тихо, то можно даже услышать мерное постукивание крыльев о прозрачный корпус. Правда, через полгода после покупки в светильнике что-то сломалось, и теперь толстые мохнатые бабочки стучались о стекло совершенно бесшумно.
