Я протянул эльфу рубин. Нехаир вставил его в оголовок меча и обнажил его, ослепляя нас солнечными зайчиками, заплясавшими на сверкающей стали клинка.
– Сердце камня вернулось на свое место, и меч нашел нового владельца. – Нехаир протянул мне клинок. – Бери. Он теперь твой.
– Мой? – У меня от радости, как говаривал дедушка Крылов, в зобу дыханье сперло. – Ты не шутишь?
– Ллоинар сослужит тебе верную службу, уж поверь. А заодно и приблизит объединение моего народа.
– Даже и не знаю, что сказать. – Я просто вцепился в драгоценный клинок и не мог поверить, что все это происходит на самом деле. – Ну царский подарок! Респект, мужики.
– А тебе, менестрель, – Нехаир повернулся к Хатчу, – я передаю серебряные струны из арфы великого Неоля, величайшего барда эльфов. Предания говорят, он мог своей игрой усмирять стихии и прогонять мор. Он оценил бы твою игру.
Хатч принял струны из рук эльфа. Его счастье в эту секунду вполне могло сравниться с моим.
– Но в чем смысл твоих даров, уважаемый? – не выдержал я. – Мы ведь обычные люди. Неужто нет более достойных?
– Ты все поймешь со временем, Нанхайду, – сказал эльф с улыбкой. – А сейчас ступайте с миром. Ваш путь начался. Пройдите его достойно.
Он закрыл глаза, и я понял, что встреча закончена. Нам с Хатчем оставалось только потихонечку встать и уйти. Второй эльф проводил нас до дверей гостиницы. Только на улице мы начали приходить в себя.
– Офонареть! – сказал я Хатчу. – Вот тебе и эльфы! Да такого подарка мне ни разу в жизни никто не делал.
– Отличный клинок, – сказал Хатч. – Такой за любые деньги с руками оторвут. На иномарку выменяешь, нема делов.
– Продать его? Да ни в жизнь! Слушай, а что за темку ты там наигрывал?
– Моя композиция, называется «Танцы с эльфами».
– Ух ты, да ты еще и композитор?
– Есть немного, – улыбнулся Хатч. – Что, понравилась?
– Не то слово. Чистый Блэкмор.
– Ты уж скажешь…
– Не, я серьезно. У тебя талант.
– А толку-то! – Хатч безнадежно махнул рукой. – Сейчас кругом попса рулит. Фабрики звезд, одно слово. Была у нас мечта компашку записать, да куда нам, беспортошным! Бабла нужно немерено.
– Это верно, – согласился я. – Ну ладно, пойдем, обмоем наши подарки. А заодно подготовимся к встрече с саграморской разведкой.
– Добрый сэр! – раздалось у меня под ухом.
Я обернулся. Около меня стоял тот самый пестро одетый мальчишка-посыльный, с которым я уже встречался у хижины канальи Захариуса Сто Бутылок.
– Вам письмо, добрый сэр, – заявил парень, подавая мне свиток.
Я сломал печать, прочел депешу. Консультант поздравлял меня с переходом на пятый уровень и присвоением статуса «Боевой лох-воитель». Мне добавлялись очки опыта по разрядам: Работа в команде, Репутация, Обаяние, Интеллект и Коммерческая жилка. Ниже сообщалось, что я могу получить у владельца гостиницы «У прыгающего волка» один из четырех призов: 200 дукатов, 15 единиц маны, стальной бастард (стандартная работа артели Кехлера и Хоха, класс оружия 3, стоимость 150 дукатов) или заклинание Чтения мыслей.
– Хреновенькие в этот раз бонусы, – сказал я парню. – Ну ладно, хоть это.
– Это стандартные бонусы для пятого уровня Главного Квеста, добрый сэр, – сказал мальчишка. – И вы обязаны…
– Знаю. – Я вернул ему свиток. – Выберу что-нибудь. Пламенный респект Консультанту. А тебе объявляется благодарность. Сердечная.
Глава двадцатая
Мастер и Марика
Девушка, девушка! Вас мама такой родила или это вас отфотошопили?
Я выбрал ману. Мои магические способности изначально были на нуле, так что стоило себя немножечко апгрейдить. Правда, я пока что понятия не имел, на кой леший мне нужна магическая сила, но коли предлагают, надо брать. Меч был ни к чему, а Чтение мыслей срабатывает только против того, кто не способен выставить магический экран. Покончив с моими призами и выпив в гостиничном баре пива, мы с Хатчем отправились в оружейный магазин. Я решил продать свой меч работы Майка Каллашика. Сначала я хотел подарить его Хатчу, но менестрель отказался. Он сказал, что колющее и рубящее оружие – не его профиль.
– А что же твой профиль? – спросил я. – Глагол, жгущий сердца людей?
– Не всегда. Шпана слова не всегда понимает. Я тоже кое-что умею. Занимался в свое время карате, школа сетокан-рю.
– Ишь ты! – удивился я. – И как, успешно?
– До зеленого пояса дошел. А потом бросил. Руки надо было беречь, я же музыкант.
Оружейную лавку мы нашли после долгих поисков в трех кварталах от гостиницы. Хозяин лавки долго расспрашивал нас, кто мы, откуда, какими судьбами в Саграморе, а потом взял и предложил мне пятьсот дукатов за эльфийскую кору.
– Меч не продается, – сказал я. – Лучше скажи, сколько дашь за короткий меч.
– Сорок дукатов, – предложил оружейник, окинув меч презрительным взглядом. – И ни совереном больше.
– Грабеж, – ответил я. – Этот меч стоит сто двадцать пять дукатов.
– Стоил, когда был новый, – поправил меня оружейник, нагло улыбаясь. – Сорок дукатов.
– И перчатки в придачу, – предложил я, указывая на красующиеся в витрине отличные кожаные перчатки с крагами, как раз под фасон моей куртки.
– Сорок дукатов, без перчаток. – Оружейник демонстративно высморкался прямо на пол, чтобы подчеркнуть свое презрение к тупым, непонятливым клиентам.
– Пошли, Хатч, – сказал я. – В Саграморе много магазинов. Найдем тот, хозяин которого не сопливится и не забыл, что такое совесть.
– Ладно, – буркнул оружейник, – твоя взяла, лох. Перчатки в придачу.
Сделка состоялась. Я отдал оружейнику меч, получил перчатки и сорок монет и осведомился у Хатча, присмотрел ли он себе какое-нибудь оружие.
– Ничего не могу найти, – ответил менестрель и обратился к оружейнику: – А нунчаку у тебя есть?
– Чего? – не понял тот.
– Нунчаку. Или тонфа.
– Вот уж не слыхал про такое оружие, – ухмыльнулся оружейник. – А то, может, ты про какие-нито гусли говоришь? Так у меня не скрипичная мастерская.
– Жаль, – сказал Хатч, не обращая никакого внимания на иронию оружейника. – Тогда, получается, для меня тут ничего нет.
– Слушай, Хатч, – спросил я, когда мы вышли из лавки, – а как правильно будет – «нунчаки» или «нунчаку»?
– И так и так правильно, – сказал менестрель. – По-японски называется «нунтяку».
– О! – сказал я. – Ты и японский знаешь?
– Нет, только «Здравствуйте!» и «Спасибо!» И считать умею до десяти.
