– Возможно ли такое? – всхлипнула Липка, вытирая слезы. – Ты же… я ведь…
– Думала, что потеряла меня навсегда? Так не бывает, дитятко. Бог – это мудрость и любовь. Он никогда не разлучает, только соединяет. Разве ты не чувствовала, что я всегда была рядом с тобой?
– Мне было плохо без тебя.
– Потому что ты не знала наверняка. – Яеениха подала девушке руку. – Коснись меня. Что ты чувствуешь?
– Тепло. Рука теплая и… живая. Мама!
– Доченька!
Луг вдруг с невероятной скоростью понесся Липке навстречу, потом на миг стало темно. Когда девушка открыла глаза, то увидела над собой серьезное и немного испуганное лицо Ясенихи.
– Бедненькая моя! – Теплая мягкая рука легла на лоб. – Ты что, приболела?
– Да так, маленечко. Но уж прошло все.
– Разве так можно! Смотри, ребеночку повредишь.
– Ка-какому ребеночку?
– А ты не знаешь? – Яеениха всплеснула руками. – Любились-любились с Хейдином своим, так зазря, что ли?
– Я… я думала, но не знала, верно ли…
– Верно, – Ясениха-Арендаль засмеялась. – Вернее не бывает.
– Мама, почему ты ушла от меня тогда?
– Так было нужно. Всему свое время, доченька. Придет день, и ты уйдешь, оставив своих детей. И так будет продолжаться, пока светит солнце. Что тебе сказал батюшка наш чудовоборский, Варсонофий?
– Что ты хоть и ведунья была, а ныне в раю.
– В раю? Пожалуй. Сейдраведд немного похож на рай, а мой теперешний народ – на ангелов.
– Маменька, прости меня!
– За что? Ты была хорошей дочкой. Самой лучшей. Ты и сейчас самая лучшая, самая родная. Потому-то пройти через тайную тропу Сейдраведда было позволено только тебе.
– Мама, а Зарятка-то наш стал драконом!
– Я знала, кто он, еще когда мы подобрали его в лесу. Мне было дано Знание. И тебе оно дано. Ты поможешь своему любимому, ибо в тебе сила Матери-Земли.
– Помогу? Как же, маменька?
– Ты ему уже помогла. Благодаря тебе Хейдин получил то, чего был лишен всю жизнь, – любовь. Ты вернула его к Свету. Ты его берегиня. Без тебя он пропадет.
– Мама, но к чему это все?
– Кровавый туман ползет из Гесперополиса, – Ясениха-Арендаль сверкнула глазами. – Этот мир под угрозой. И я горжусь тем, что моя дочка стала избранной. Еще когда ты только родилась, я знала, что ты необыкновенная. Все сбылось. Теперь от тебя требуются только вера и любовь.
– Это ведь Зарята велел нам сюда ехать, чтобы узнать, как нам быть, – Липка не удержалась, вновь зарыдала. – Ах, кабы я знала! Кабы знала!
– Не плачь, доченька, – владычица Сейдраведда провела ладонью по волосам Липки, и от этого прикосновения мир и тепло вошли в сердце девушки. – Зарята все верно сделал. Вы выбрали правильный путь. Неправда, что сиды не любят людей. Мы любим вас, хотя когда-то люди причинили нам много зла. Просто люди еще не готовы узнать главные истины. Может быть, с вашей помощью они приблизятся к ним. Я бы очень этого хотела. Очень.
– Мама! Мама! Как я хочу остаться здесь, с тобой!
– Остаться? А как же Хейдин? Ведь ты ему нужна.
– Неужели ничего нельзя сделать, чтобы все мы были вместе?
– Прошлое ушло, дочка. Жизнь все время меняется, и нельзя прожить дважды один и тот же день. Мы встретились только потому, что в наш мир вернулось равновесие, вернулась светоносная магия, которая творит великие чудеса. Но если вы не пройдете свой путь до конца, равновесие исчезнет, потому что Зло очень сильно. Если с ним не покончить, оно уничтожит все, даже этот священный лес, и тогда я не смогу быть с тобой. Вам надо узнать имя демона, чтобы его уничтожить. Идите в страну горцев. Я знаю, вы сможете пройти этот путь. Поэтому не плачь и не живи прошлым. Тебя ждет счастье, я знаю. Хейдину же скажи, что сиды с вами. Он и сам должен был бы это знать – ведь у него меч, владельцу которого сиды помогут всегда. Мы будем следить за вашим походом и, когда придет час, поможем вам. Мы не оставим вас в минуту опасности. Верь мне, дочка. Так и передай своим спутникам. И поклонись от меня Ратиславу. Я помню его. Только теперь он стал другим. Воином стал. Но ты передай ему – пусть остерегается воина с женской косой на шлеме. Более ничего не могу тебе сказать. Люди не должны знать своего будущего.
– Мама, как же мне уходить от тебя? Я не хочу!
– А ты и не уходишь. Мы просто на время расстаемся. Берега Хейдина и мою внучку!
– Внучку?
– Славную внучку, – глаза Ясенихи вспыхнули, будто звезды. – Расскажи ей о бабушке…
– Мама!
Липка будто пробудилась ото сна. Поднялась с травы, огляделась. Ясениха исчезла. Исчез удивительный луг и волшебные цветы, и вновь был день. Непонятным непостижимым образом она снова очутилась по внешнюю сторону зеленой стены. Хейдин подбежал к ней, бережно поднял, привлек к себе и начал целовать. Ратислав отвел взгляд, Руменика тайком вытерла слезы. Франшен Рекля сиял, как начищенный медный котелок.
– Милая моя! Любимая, ненаглядная! – шептал Хейдин, и голос его почему-то срывался. – Разве так можно! Ты меня так напугала, клянусь пряжей Атты! Это ведь сиды, пойми, от них всего можно ожидать.
– Можно ждать только хорошего, – Липка посмотрела на рыцаря, и в глазах ее был свет. – Она все рассказала мне, сокол мой. Все, как есть и как будет.
– Она? – переспросила Руменика.
– Мать. Владычица этого леса, – Липка подошла к Руменике, обняла лаэданку и поцеловала, а потом вдруг ни с того ни с сего поклонилась Ратиславу. – Она все сказала. Она будет с нами, и ее народ будет с нами.
– Верно ли? – сказал Ратислав.
– Истинно говорю, – ответила Липка, перекрестилась, потом, помолчав, добавила: – Матери не лгут.
Хейдин сидел у огня и наслаждался тишиной. Ночной Сейдраведд молчал, лишь ветер с равнины налетал порывами, и тогда листва огромных деревьев вокруг поляны начинала шуметь, да всхрапывали привязанные у юрты кони.
Утром они покинут зачарованный лес сидов. Эту часть пути они прошли. Хейдин не знал, удалось ли им сделать то, ради чего Зарята послал их в Тэлос – сиды открылись только Липке. Они обещали помочь, но в чем будет заключаться эта помощь? Как им помогут таинственные жители Таэр-на-Ведд – магией или оружием? Хейдин недолго ломал голову, ища ответа. Может быть, Зарята все объяснит. А если не объяснит, то будущее само покажет, чего стоили слова Владычицы леса, как назвала ее Липка.
Сегодня Хейдин не мог узнать свою возлюбленную. После разговора с повелительницей сидов девушка выглядела притихшей и какой-то просветленной. Особенно долго и старательно молилась перед сном. Хейдин не нашел в себе решимости расспросить ее, хотя и подумал, что Липке открылось нечто такое, о чем она ему и остальным не сказала.
