– Зверей – чтобы делать из них монстров?
– В точку, милая. Тиха – остров небольшой, там, кроме чаек, сусликов и больших черепах, никакой живности не водится. Так что где бы еще Каффарай нашел животных для своего зоопарка?
– А рабы?
– Хищников надо чем-то кормить, – с мрачной улыбкой сказал Фасис. – Каффарай приучил своих монстров к человеческому мясу. Кроме того, для изготовления эликсира йавхи необходима свежая человеческая кровь.
– Этот Каффарай просто ублюдок.
– Причем редкостный. После того как слухи о его домашних собачках и кошечках стали расходиться по Зеленому морю, количество контрабандистов, имевших с ним дело, стало намного меньше. Никто не хочет рисковать своей шкурой и стать кормежкой для Каффараева зверинца. Но парень продолжает варить чертово зелье, и еще есть подонки, которые продолжают иметь дело с Каффараем.
– И власти терпят все это?
– Политика, девочка. По Территориальному статуту, подписанному после Войны Зеленого моря, Тиха является нейтральной территорией. Остров расположен на границе территориальных вод сразу трех держав – Дарната, Непеты и Саиса. По статуту любой корабль любой страны может заходить на Тиху. Одно время этим правом вовсю пользовались пираты, которые устроили на Тихе свои базы. Потом их выбил оттуда объединенный флот Дарната и городов Пятиречья. Вот тогда-то Каффарай и обосновался на Тихе. Теперь он там вроде как хозяин. И объяснить ему, что он не прав, некому. Чтобы покончить с сукиным сыном, большие люди в разных странах должны договориться, а этого они не делают – почему, одному Аквину известно! Может, не могут, а скорее всего, просто не желают. Хотя, если подумать, можно найти сносное объяснение: Каффарай с его торговлей дурманом и чернокнижными шалостями пугает правителей приморских государств меньше, чем пираты, которые теперь обходят Тиху за семь вод. Да и Каффарай не сидел сложа руки. Теперь его защищает целая свора созданных при помощи самой расчернейшей магии тварей, и покончить с ним – задача непростая. Про Тиху ползут такие зловещие слухи, что желающих лишний раз сунуться сюда просто не сыскать.
– Считаешь, что я не справлюсь?
– Не знаю, – простодушно ответил капитан. – Я много слышал о тебе. Да и Келис не обратился бы к тебе, если бы не считал, что тебе по зубам этот орешек Каффарай. Но тебе придется очень трудно.
– Если мне понадобится твоя помощь, я могу на тебя рассчитывать?
– Конечно. Людей у меня немного, но все проверенные. Они не подведут.
– Хорошо. Рада это слышать.
– Скоро подадут ужин. Надеюсь, ты и твой спутник составят мне компанию.
– Благодарю, капитан. Я позову Вислава.
Фасис кивнул Касте и спустился в трюм. Каста осталась на палубе одна. «Стриж» быстро удалялся от берега Оргеллы на юго-восток. Вечерняя заря уже окрашивала небо в пурпурные тона, и Касте почему-то хотелось бесконечно долго стоять на этой палубе и смотреть на закат. Потом она услышала пение.
Вислав сидел у противоположного борта на бухте канатов, тщательно смазывал водоотталкивающей мазью свой лук и пел что-то на родном языке. Благодаря кольцу Моммека Каста могла понять слова баллады, и они показались ей печальными – и в то же время песня была к месту и ко времени.
Хварт, вечный владыка холодных морей, —
Хэй-хэй Ланна о-вэй,
О-вэй Ланна хэй —
Искал женихов для своих дочерей, —
Хэй-хэй Ланна о-вэй,
О-вэй Ланна хэй.
«Три дочери милых,
Вы – гордость отца!
Мне б каждой найти
Жениха-молодца,
Чтоб свадьбу веселую
Каждой сыграть,
Чтоб жемчугом
Свадебный путь посыпать!
Пучина – любимая
Старшая дочь,
С холодною кожей,
С глазами, как ночь.
Всегда ты готова
Принять моряков —
Вовек им не сбросить
Любовных оков!
Но только, Пучина,
Печален твой взгляд.
Иль ласкам твоим
Твой избранник не рад?» —
«Я бледен и хладен.
Пучина, прости —
Тебя не смогу
Под венец повести».
Хварт, вечный владыка холодных морей, —
Хэй-хэй Ланна о-вэй,
О-вэй Ланна хэй —
Искал женихов для своих дочерей, —
Хэй-хэй Ланна о-вэй,
О-вэй Ланна хэй.
«Ах, Буря – отрада
Седого отца.
Нашла ль ты себе
Жениха-молодца?
От песен твоих
Океан входит в пляс,
И серый бег туч
В глубине твоих глаз.
Но, Буря, я вижу —
Так грустен твой взгляд.
Иль ласкам твоим
Твой избранник не рад?» —
«Тайфун ломит мачты.
Ах, Буря, прости —
Тебя не смогу
Под венец повести».
Хварт, вечный владыка холодных морей, —
Хэй-хэй Ланна о-вэй,
О-вэй Ланна хэй —
Искал женихов для своих дочерей, —
Хэй-хэй Ланна о-вэй,
О-вэй Ланна хэй.
«Свобода – последняя
Дочь старика!
Боюсь, не найти мне
Тебе женишка.
Пучина и Буря
Не медлят, не ждут
И всех женихов
У тебя отобьют!» —
«Отец, не печалься —
Так сладок мой зов.
Он лучших из лучших
Зовет женихов.
Они его слышат,
Они его ждут
И в море на голос
Свободы идут.
Пучина и Буря
Не всех заберут,
И ужасы странствий
Не всех отпугнут». —
«Я здесь брошу якорь.
Свобода, прими!
И странника крепко —
прошу – обними!»
Хварт, вечный владыка холодных морей, —
Хэй-хэй Ланна о-вэй,
О-вэй Ланна хэй —
Искал женихов для своих дочерей, —
Хэй-хэй Ланна о-вэй,
О-вэй Ланна хэй.
– Твоя песня? – спросила Каста, когда Вислав замолчал.
– Моя. Ужасно?
– Как раз нет. Мне понравилось.
– Ну да? – Вислав с интересом посмотрел на девушку. – Ты стала любить стихи?
– Я не говорила, что не люблю стихов. Я сказала, что не люблю плохих поэтов и плохие стихи.
– Значит, эти хорошие?
– Хорошие. Но есть лучше.
– И ты знаешь такие?
– Конечно.
– Можешь прочитать?
– Зачем тебе?
