Девушка подчинилась, рванулась с места и понеслась по влажному песку – мимо саисских работорговцев, мимо воинов мага, которые даже не тронулись с места, чтобы попытаться задержать пленницу, – прямо к густым зарослям в глубине берега. Однако ей удалось преодолеть только полсотни локтей. Гиеноподобное существо, получив мысленный приказ мага, в несколько прыжков нагнало беглянку, сбило с ног и в мгновение ока разорвало ей горло.
– Видите, черви? – сказал маг притихшим от ужаса рабам. – Вот что бывает с теми, кто думает о побеге. От моего инкарна вам не убежать. Еще кто-нибудь хочет получить свободу?
Дорийцы стояли, потупив взгляды, и молчали. Взрослые старались закрыть детям глаза, успокаивали плачущих. Некоторых бил озноб, у девочки лет десяти по ноге струилась моча. Над берегом повисла гнетущая тишина, в которой были слышны только шум прибоя, всхлипывания детей и хруст человеческих костей на зубах пирующей твари.
– Я заплачу только за двенадцать рабов, Адулис, – сказал работорговцу маг. – Ты не против?
– Конечно, господин. – Работорговец почтительно склонился перед колдуном. – Я знаю правила.
– Тогда перейдем к делу. – Маг знаком велел своему воину передать ему кожаный мешок. – По флакону за мужчину и взрослую женщину и два флакона за всех детей.
– Но это меньше, чем в прошлый раз, – вырвалось у Адулиса.
– В прошлый раз ты привез геламцев. А это дорийцы. Они не так выносливы. К тому же сейчас в Дории идет война, и дорийские рабы сильно подешевели.
– Воля твоя, господин. – Адулис покосился в темноту берега, где гиеноподобная тварь продолжала рвать останки пленницы. – По рукам.
– Итого десять флаконов. Это хорошая плата.
– Да, господин. – Адулис принимал по одной пятиунцевые стеклянные бутылочки с эликсиром йавхи и передавал своим людям. Получив последнюю, поклонился магу и сделал знак остальным грузиться в шлюпки.
Маг свистом подозвал зверя. Чудовище недовольно заворчало, но подчинилось. Воины связали пленников вместе принесенной веревкой, и печальная процессия двинулась вслед за магом по тропе, ведущей на запад от бухты, пока не исчезла за деревьями. Через некоторое время затаившиеся в кустарнике Каста и ее спутники услышали громыхание металла, различимое даже в шуме прибоя – саисский пират снимался с якоря, чтобы покинуть остров.
– Ублюдки! – сказала Каста, выбираясь из кустарника.
– Пролитая кровь привлечет других тварей, – глухим голосом сказал Телонис, косясь на останки дорийской рабыни, чернеющие на песке в трех десятках локтей от них. – Надо уходить отсюда, госпожа.
– Да и Каффарай еще не ушел далеко, – заметил Вислав. – Мы еще можем нагнать его.
– Это не Каффарай, – сказала Каста. – Всего лишь его слуга.
– Откуда ты это знаешь?
– Я поняла их разговор. Каффарай послал его за рабами, а сам ждет в своей берлоге. Нужно поспешить, пока эти выродки еще кого-нибудь не убили.
– Мы с тобой, госпожа. – Телонис сделал знак своим людям, и они подошли ближе. Каста внимательно посмотрела в глаза молодому сабею.
– Вам не стоит идти с нами, – сказала она. – Это наше с Виславом дело.
– После того, что мы видели, это и наше дело, – ответил Телонис, и Каста поняла, что юноша потрясен жестокой расправой над пленницей. – Капитан велел мне за тобой присмотреть, я выполняю его приказ.
– Тогда не будем медлить. Попробуем нагнать врага на пути в храм и пустить им кровь.
Пленники шли медленно и тяжело, но Хармас не стал их подгонять. Спешить им некуда. После долгого сидения в Чреве Дракона так приятно побывать на открытом воздухе, посмотреть на море и звезды. За последние дни Хармас почти не выходил из Чрева Дракона – хозяину все время требовалась его помощь в алхимической лаборатории. Приходилось много работать и спать урывками. Теперь же, когда капитан Адулис доставил этих рабов, работы станет еще больше. В виварии хозяина ждут своего часа два волка, черный абернийский медведь, самка рыси, злобная рыжая обезьяна-оранг и здоровенный пес, которого Хармас сам выкормил из крошечного щенка. Хозяин, конечно же, захочет побыстрее начать работу по изготовлению новых инкарнов.
Хармас невольно вспомнил первые месяцы работы у Каффарая. Это было отвратительное время. Ни один из изготовленных ими инкарнов не жил дольше двух суток. Заклинания Воплощения не срабатывали. Тела погибающих инкарнов разлагались с ужасающей скоростью, оттого в виварии стоял жуткий смрад. Убирать зловонную падаль приходилось Хармасу. Каффарай очень болезненно реагировал на неудачи. Вел себя как псих, постоянно срывался на истерики, бил лабораторную посуду и рвал свитки с заклинаниями. Однажды только что изготовленный инкарн издох прямо на операционном столе, и Каффарай, придя в бешенство, бросился на своего ассистента с ланцетом в руках. Хармас тогда чуть не погиб. Раны от ланцета зажили быстро, да и Каффарай долго извинялся, но обида осталась. Хармас так и не простил своего хозяина. Сначала он просто задумал сбежать с острова – но не решился. Здесь у Хармаса был свободный доступ к тому, без чего молодой волшебник не мог прожить.
К эликсиру йавхи.
Хармас подумал, что не случайно вспомнил об эликсире – действие предыдущей порции истекало. В теле появился неприятный жар, а сердце начало стучать сильно и часто. Хармас хорошо знал, чем это грозит. Еще час-полтора без эликсира, и начнется сильнейшая лихорадка с судорогами и страшными болями во всем теле. Однажды, еще в Диких городах, он едва не умер оттого, что не мог раздобыть зелье йавхи. К счастью, теперь он хозяин ситуации. Достаточно лишь запустить руку в мешок и получить еще несколько часов силы, здоровья и счастья.
– Вайтан, дай мешок! – велел он сопровождающему его воину.
Пять унций эликсира отлично делились на троих. После первых же глотков Хармас ощутил, как болезненный жар отхлынул от лица и голова стала ясной и холодной. Он передал флакон воину и наблюдал, с какой жадностью Вайтан припал к горлышку. Остатки эликсира допил второй воин, Букра.
Как хорошо, подумал Хармас, поднимая взгляд к усыпанному яркими звездами небу. Теперь он может все. Он может высвободить свой разум из тела и взлететь к этим звездам, чтобы парить в облаках чистого света и алмазной пыли. Он может увидеть огненные бездны Чараки и золотые дворцы небожителей. Но сначала…
Сначала надо доставить в Чрево Дракона это мясо.
– Шагайте веселее, свиньи! – приказал Хармас рабам, заметив, что те совсем сбавили шаг. – Такой чудесный вечер, а вы еле плететесь!
Хорошо чувствовать себя повелителем чужих судеб. Для этих дорийских рабов он – Хозяин. Всесильный и всемогущий. Они боятся его. Они видели, как по его приказу инкарн разорвал рабыню. Они боятся, что Хозяин может натравить инкарна на кого-то из них.
Хозяин. Прекрасно звучит. Однажды он, Хармас, станет на этом острове Хозяином. С тех пор, как Каффараю наконец-то удалось найти способ соединить звериную плоть и человеческую душу в единое целое, инкарны перестали дохнуть. Теперь их почти сорок, и все они под присмотром Хармаса. Каффарай считает, что слишком велик, чтобы заниматься своими творениями. Он полностью доверяет ассистенту. И делает большую ошибку. Придет день, и инкарны начнут слушаться только Хармаса. Не надо большого ума, чтобы добиться такого повиновения – достаточно добавлять в кормежку для тварей тот же эликсир йавхи. Понемногу, день за днем, неделя за неделей. И создания пойдут не за тем, кого считают своим повелителем. Они пойдут за тем, кто дает им волшебный эликсир счастья. Главное – сделать так, чтобы Каффарай ничего не заподозрил.
