– Кишка у тебя тонка, Дантист. Ты потерял половину людей. Вирн и еще восемь человек теперь со мной. Айджи режут вас, как свиней. Так что сила на моей стороне. Тебе крышка, падаль! Ты не уйдешь из этой пещеры живым.
– Я убью тебя, сука! – заревел Клоч. – Убью медленно, разрежу на куски.
– Сначала доберись до меня. Ты проиграл, Клоч. А знаешь, почему? Потому что ты мразь. Убийца детей, шлюхино отродье, свиной выпердыш. Хочешь моей крови? Так давай встретимся один на один. Я даю тебе возможность меня убить. Давай, убей Кровавую Деву. Так или иначе, ты все равно сдохнешь, как бешеная собака. Используй свой шанс, Клоч. Или ты боишься, трусливая гиена?
– Я все равно убью тебя!
– Так иди же, я жду.
Клоч шагнул в тоннель, остановился. Его трясло от бешенства, но еще он испугался того, что предложила ему Мирчел. Даже самому себе он не хотел признаться в том, что испытывает страх. В спину ему смотрели напряженные угрюмые взгляды его людей, и отклонить вызов было нельзя. Если он откажется от поединка, его люди взбунтуются, и тогда он точно покойник. Но драться с самой Мирчел… Ему приходилось слышать о том, как мастерски Кровавая Дева владеет мечом. Клоч внезапно понял, что оказался в безвыходном положении. Он в ловушке. От этих мыслей Дантист покрылся холодным потом.
Убить Мирчел или умереть самому. Выбора у него нет.
– Ну что ж, – прорычал он, – иду!
Перешагивая через наваленные в тоннеле трупы, он вышел в пещеру. Мирчел стояла в окружении селтонов Вирна и женщин-айджи. Ее лицо было спокойно, а в зеленоватых глазах наемницы Клоч увидел свою смерть.
– Что будет, если я тебя убью? – спросил он.
– Ты унесешь отсюда свою грязную задницу. Принца тебе не видать, айджи не пропустят тебя вперед. Отправишься к Ирмасу и скажешь, что его план провалился. А заодно передашь от меня прощальный привет.
– Где гарантии, что они меня не убьют? – Клоч показал острием меча на айджи.
– Мое слово, Клоч. Но сначала убей меня, или хотя бы попробуй это сделать. – Каста вытянула из ножен танги, взяла у Вирна горящий факел. – Хватит болтать. Демоны в пропасти Гулханда тебя заждались.
– И тебя тоже, сука, – выпалил Дантист и пошел вперед.
Огни двух факелов закружились в головокружительном вихре, звякнули клинки, просыпав искры. Взрыв ругательств, звон клинков, скрежет гравия под подошвами сапог. И внезапный крик боли и ярости. Один из факелов упал на землю и погас. Клоч отскочил назад, безумными глазами посмотрел на свою левую руку. Клинок Касты начисто срезал на ней два пальца.
– Вперед, Дантист! – с нехорошей улыбкой сказала селтонка.
Клоч зарычал, атаковал выпадом в голову, Каста шутя парировала этот выпад, отскочила назад опустив клинок, будто приглашала снова атаковать. Клоч пошел вперед, обрушил на селтонку град ударов, но ни один из них не достиг цели. А потом Клоч завопил – меч Касты отсек ему кисть левой руки.
– Я буду резать тебя кусок за куском, погань, – сказала Каста, наступая на него. – Вот так! И вот так!
Клоч уже плохо понимал, что происходит. Боль в руке была адской, кровь из нее хлестала во все стороны, и наемника охватил смертельный помрачающий рассудок ужас. Новый удар пришелся ему в лицо, рассек бровь, веко и скулу, выбил левый глаз. Клоч уже не дрался, он понял, что погиб и просто бесцельно махал мечом, не сознавая, что делает – и визжал тонко, злобно и страшно, на одной ноте. Каста присела, уходя от слепого удара клинком, развернулась и подсекла Клочу ногу. Дантист, взвыл от боли и ярости, упал на колено.
– А теперь вот так! – крикнула селтонка, нанося новый удар.
Левая рука Клоча была отсечена по плечо. В воплях Дантиста больше не было ничего человеческого: инстинкт заставлял его размахивать мечом, но это уже была агония.
– Каста, хватит! – взмолился Вирн. – Добей его!
– Ладно, – селтонка взмахнула танги, отсекая наемнику кисть правой руки. После этого удара Клоч повалился на землю и пополз от Касты на спине, волоча раненую ногу. Голова его тряслась, он больше не выл, а только всхлипывал и скулил.
– Вот и все, мразь, – Каста наступила полумертвому Клочу на живот. – А теперь отправляйся к демонам.
Сначала был удар факелом в лицо, и пылающая смола зашипела в глазах Клоча. Истекающий кровью Дантист уже не мог закричать, издал только жуткий звук, похожий на хриплый кашляющий смех. Миг спустя Каста всадила меч в живот наемника и рывком повернула в ране клинок. Клоч мелко затрясся и испустил дух.
Каста выдернула меч, забрызгав кровью свои поножи. А потом шагнула в тоннель. Наемники молча попятились от нее.
– Ла Бьер! – позвала Каста.
Молодой селтон протолкался вперед, подошел к своей бывшей начальнице, опустился перед ней на колено.
– Я здесь, Мирчел, – сказал он.
– Я не Мирчел. Вы все слышали? – Каста оглядела застывших в угрюмом молчании наемников. – Я Лейда Элеа Каста. И я больше не ваш командир. Убирайтесь обратно к Ирмасу. Пока я не передумала.
– Мы пойдем за тобой, – сказал Ла Бьер.
– Я больше не служу Ирмасу.
– Мы тоже, – произнес Ла Бьер. – Мы будем служить тебе.
– У меня нечем вам заплатить.
– А мы и не требуем платы, – ответил селтон.
– Ла Бьер, – Каста перешла на шепот, – они мертвы?
– Да, – селтон невольно опустил взгляд. – Все убиты.
– И нэни?
Наемник сокрушенно покачал головой.
– Слушай приказ, Ла Бьер, – сказала Каста после долгой паузы, – возвращайся в Гойлон и похорони их. А потом отправляйтесь во Дворец Горного Дракона. Я буду вас там ждать. И тогда мы поговорим.
– Я горжусь, что сегодня сражалась рядом с тобой, Мирчел Ледяная Кровь, – сказала Касте Криспила, когда селтонка вернулась в пещеру. – Клянусь Гелесом, ты плачешь?
– От горя, Криспила. И от счастья, – сказала Каста и попыталась улыбнуться, но ее улыбка получилась больше похожей на гримасу боли. – Не каждый день человеку дано понять, что он чудом восстал из мертвых. Особенно если ради этого воскрешения отдали свои жизни святые люди.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ГУСЬ И КУВШИН
Всадник подъехал к парадному крыльцу Опалового Дворца в Карании незадолго до полуночи. Спешился, снял с седла переметный мешок, передал коня подбежавшим слугам и, миновав застывших на входе неподвижных часовых в сверкающих стальных доспехах, вошел во дворец. Здесь его встретил холеный и пышно разодетый распорядитель.
– К лорду Тодзе, срочно, – сказал гость.
Распорядитель поклонился и молча повел позднего визитера в покои главы Совета Князей. Никаких вопросов распорядитель задавать не стал, во дворце вся прислуга знала, что вожак "Каранских Потрошителей" Эйли Леорс имеет привилегию встречаться с князем Тодзе в любое время дня и ночи.
