– В монастыре Гойлон. Ты в безопасности. Мы позаботимся о тебе.
– Гойлон? – Девушка огляделась по сторонам. – Где это?
– Далеко от Дреммерхэвена, – сказал Оври. – Успокойся, тебе ничего не грозит. Здесь обитель мира и покоя. Как тебя зовут, милая?
– Орселлин. Орси.
– Красивое имя. Что с тобой случилось, Орси?
– Они… они их всех убили! – Губы девушки затряслись, в глазах вновь появился ужас. – Даже…младенцев.
– Не плачь. Кого убили?
– Всех. Эвиель, Рейнса, Альгифу, Нейле, Таит. Матушку Рейле. Всех до единого.
– Как называется твоя деревня, дитя? – спросила нэни Береника.
– Крам-Динар.
– Тебе удалось бежать?
– Я…купалась. В лесу. Потом появились они.
– Они?
– Всадники. Их было много. Один всадник заговорил со мной. Он говорил со мной так странно, что мне стало страшно.
– Как они выглядели, эти всадники?
– Их было много, – девушка задрожала, будто на нее повеяло холодным ветром. – Они двигались неслышно, как привидения. Они были похожи на людей, но я знаю, что это были не люди.
– Почему ты так думаешь?
– Люди не могут убивать так жестоко.
– Ты думаешь, это они убили твоих односельчан?
– Их командир спросил меня, откуда я, и я сказала, что из Крам-Динара. А он засмеялся и сказал: "Ах, вот как называлась эта деревня!". Это они все сделали, я уверена.
– Хорошо, хорошо, успокойся… Чего они от тебя хотели?
– Я не знаю. Только я поняла, что это очень плохие люди, поэтому испугалась.
– И убежала?
– Да, – девушка замолчала, чтобы проглотить спазм в горле. Оври подал ей чашку с водой.
– Значит, они не погнались за тобой? – странным тоном спросила нэни Береника.
– Нет, – Орселлин мотнула головой. – Они… ускакали.
– Что ты еще видела, дитя?
– Отец Фэйн. Они повесили его над алтарем вниз головой. Там было очень много крови. И был череп.
– Череп?
– Череп. Раскрашенный в красный и черный цвета. Он лежал на алтаре. Мне померещилось, что он смотрит на меня. Больше… больше я не помню ничего.
– Хорошо, мы все поняли, – Оври посмотрел на настоятельницу и понял, что она думает о том же, что и он. – Тебе нужно отдохнуть, милая. Пойдем, я помогу тебе дойти до постели.
– Вы оставите меня одну? – Девушка посмотрела на Оври диким взглядом. – Они ведь придут за мной! Они знают, что я жива.
– Не придут, – улыбнулся Оври, нежно погладил Орселлин по щеке.- Гойлон святое место. Зло никогда не придет сюда, никогда. Верь мне, дочка. А тебе нужно отдохнуть. Ты очень устала и многое пережила. Сон излечит тебя. Ты ведь хочешь спать, не так ли?
Говоря это, он пристально смотрел Орселлин прямо в глаза. Девушка начала зевать, потом болезненный блеск в ее глазах померк, и девушка уронила голову на плечо Оври.
– Ну, вот и все, – сказал врач. – Теперь она проспит долго и забудет многое из того, что видела.
– Шестая деревня, – сказала нэни Береника. – И на этот раз уцелел свидетель. Теперь мы знаем, кто это делает.
– Всадники, – произнес Оври. – Наемники или…
– Это не наемники, – нэни Береника посмотрела на спящую Орселлин. – Много, много хуже. И поэтому странно, что они не убили эту девочку.
– Тебя это удивляет, матушка?
– Надо понаблюдать за девочкой. Мне кажется, она необычная.
– Крам-Динар, – произнес Оври. – Интересно, где это?
– Торговец сказал мне, что подобрал девушку недалеко от Дреммерхэвена. Это земли айджи. Все уничтоженные деревни были населены айджи. И везде убийцы оставляли раскрашенный череп.
– Что это значит, матушка?
– Ничего хорошего это нам не сулит.
– Ты не хочешь говорить об этом?
– Я боюсь собственных мыслей, Оври.
– Неужто так все плохо?
– Плохо, – нэни Береника покачала головой. – На Хеалад наползает такая тьма, что скоро она поглотит всех нас. И тогда даже времена княжеских междоусобиц покажутся нам золотым веком.
– Ты что-то знаешь, матушка, но не хочешь говорить об этом, – Оври вздохнул. – Я понимаю. Ты не хочешь лишать нас последней надежды.
– Надежда всегда есть, Оври, – настоятельница слабо улыбнулась. – Пока жизнь не покинула Гойлон, для этой земли не все потеряно. Поэтому давай делать свое дело. Ты будешь выполнять свой долг, а я буду выполнять свой. И думать не о смерти, а о жизни.
– Матушка! Матушка Береника!
Молоденькая зеленоглазая послушница замерла на пороге кабинета, глядя на спящую Орселлин.
– Что тебе, Линне? – Береника по лицу девушки поняла, что случилось что-то нехорошее.
– Там… там наемники!
* * *
Странное место этот Гойлон, подумала Мирчел Ледяная Кровь, осаживая коня на площади перед храмом. Ни стен, ни валов, ни рвов – ничего. Никаких оборонительных сооружений. Кучка каменных и деревянных строений, облепивших трехступенчатый, похожий на пирамиду, храм Гелеса. Справа от храма, на большой площади, которая в мирное время использовалась для священных церемоний, теперь расположился лагерь беженцев, окруженный кольцом повозок. Мирчел видела, как торопливо люди загоняют в свои шалаши коз и овец. Ее позабавила такая наивность. Дворняги всех цветов и размеров, испуганные не меньше своих хозяев, злобно лаяли из-под возов на приближающихся всадников. Иан-Бродяга выругался и поднял арбалет, чтобы всадить стрелу в одну из собак, но Мирчел велела ему не тратить понапрасну стрелы.
– Никогда здесь раньше не был, – сказал другой наемник, Вирн, глядя на свою начальницу. – Легкая добыча, ни одного вооруженного парня. Одни монашки и сиволапые.
– Эти глупцы и впрямь полагают, что в этом клочке земли есть какая-то святость, и она их защитит.
Секунду спустя Мирчел увидела настоятельницу. Нэни Береника вышла из большого каменного здания слева от храма. Следом за настоятельницей из дверей появились две послушницы в белом и коренастый пожилой монах с сумкой через плечо. Мирчел много слышала о гойлонской настоятельнице, но никогда ее не видела. Про себя отметила, что ничего внушающего трепет или почтение в нэни Беренике нет – маленькая сухая старушонка в поношенной черной одежде. Вот разве только глаза…
– Меня прислал Ирмас Удэн, – сказала наемница, не сходя с седла. – Наместник Ирмас Удэн. Меня зовут Мирчел Ледяная Кровь. Слышала обо мне?
– Слухи порой доходят и до нашей обители, – ответила настоятельница. – Они приписывают тебе пролитую кровь жителей Айфодла. Это ведь ты устроила там беспощадную резню.
