Сейчас экранолет несется в атмосфере Аваллона со скоростью, которая позволяет мне разглядеть ландшафт под нами. Печальное зрелище. Эти выжженные солнцем равнины, изрезанные руслами высохших рек и кое-где слегка оживленные чахлой растительностью, нагоняют мысли о смерти. Когда я шел с Костылем в Долину Снов, я не думал о том, насколько враждебен мне этот мир. Теперь я ненавижу Аваллон. Но, с другой стороны, эта полумертвая планета хранит то, ради чего я здесь.
Я не перестаю думать о Контактере. Пока мне нечем порадовать Зебровски. За истекшие дни я встретил немало людей, но пока не ощутил опасности. Все мои новые знакомые не искали со мной встречи — это я находил их. Значит ли это, что Контактер просто не заинтересовался моей персоной? Честно говоря, мне это все безразлично. Я прилетел на Аваллон не для того, чтобы работать на военных. Нравится это Зебровски, или нет, но я буду в первую очередь работать на себя. Сейчас мне вообще кажется, что поход в Долину Снов, секретная военная база, разговоры с Зебровски — просто сон. Надеюсь, мне не придется снова общаться с Зебровски. Все, что я пока могу сделать для военных — это уговорить Апостола отправиться за Линию. Ведь это нужно мне.
Сейчас я поймал себя на мысли, что становлюсь эгоистом. В этом безумном поиске я начинаю думать только о себе и заботиться только о себе. А, может, это не так уж плохо? Если я сгину, кто найдет Панацею для Кати? Уж точно не Сайкс. И не Зебровски. Быть добрым и отзывчивым легко, гораздо труднее выжить, когда все вокруг — против тебя.
Пилот говорит, что через час экранолет будет над Долиной Бурь. Я ничего не знаю об этом месте, Сайкс, судя по всему — тоже. Такая вот неизвестность. Но сегодня я стал на тысячу двести километров ближе к своей цели.
* * *
Звезда стояла в зените, и сияние ее было таким мощным, что даже забрало гермошлема не спасало от фиолетовых кругов в глазах. Сколько градусов сейчас на этой равнине? Пожарче будет, чем в Каракумах. Посадочная площадка экранолетов была устроена в самом центре широкой котловины. Просто бетонный круг в двести метров диаметром, и больше ничего. С четырех сторон площадку окружали горы, серые под серым небом.
Проводив взглядами взлетающий экранолет, Северянин и Сайкс направились к выходу. Решетчатые ворота были открыты. Сторож сидел у шиферного домика под навесом и дремал. На новоприбывших он не обратил никакого внимания. Несколько крупных ящериц, заряжавшихся на солнцепеке теплом, нырнули под дощатый настил у домика при приближении людей.
— Похоже, нам туда, — Северянин показал на столб у ворот с прибитой к нему стрелкой. На стрелке красовалась надпись: «Регистрация».
— У меня документы в порядке, — сказал Сайкс. — А у вас?
— У меня их вообще нет, — ответил Северянин. — Пошли!
Метров через сто-сто пятьдесят безжизненный пейзаж начали разнообразить не только ящерицы, но и брошенные и заржавленные машины — роботы-землекопы, бульдозеры, гидромобили. Потом они прошли мимо какого-то заброшенного сооружения, очень похожего на радар — от его антенн осталось только нечто причудливо переплетенное и оттого напоминающее авангардистскую скульптуру. В нескольких десятках метрах от радара из огромного бархана торчал хвост военного геликоптера. С этого места дорога пошла в гору, прорезая слоистые скалы из светлого песчаника. В конце дороги оказались еще одни ворота, а за ними — двухэтажное здание. Здесь их остановили двое вооруженных грабберов.
— Черенки? — Один из них осмотрел сначала Сайкса, потом Северянина. — Добро пожаловать на Свободную Территорию! Решили разбогатеть?
— Мы ученые, — сказал Северянин. — Изучаем историю Аваллона.
— Историю? Такого дерьма здесь нет. Аварит иногда встречается. На прошлой неделе Жайме Задристыш нашел зеленый кристалл в тридцать пять карат весом. Знаешь, на сколько он потянет?
— Представления не имею.
— Э, да и ты впрямь ученый, если самого важного не знаешь! — засмеялся граббер. — Этот камушек теперь обеспечит не только самого Задристыша, но и всю его многочисленную траханную родню на Земле и в космосе. Камень в тридцать пять карат стоит семьсот семьдесят пять тысяч по курсу Межзвездной сырьевой биржи. Чуешь, академик?
— Мне не нравится твой тон, приятель, — спокойно сказал Северянин. — Хочешь поговорить, я не против, но немного уважения не помешает.
— Ха, ершистый попался ученый! — Граббер издал такой звук, будто хотел сплюнуть себе под ноги. — Не боишься, что уедешь из Долины Бурь в десятиунцевой урне?
— Нет. Мне терять нечего. И потом, чтобы уехать из Долины Бурь в урне, сюда сначала надо попасть. Это строение ведь фуникулер, так?
— Фуникулер, — ответил граббер. — Ведет прямехонько к конторе шерифа. Проезд платный. Десятка с рыла.
— Стволы есть? — спросил второй граббер, до сих пор хранивший молчание.
— Есть, — сказал Северянин.
— У меня нет, — поспешил объявить Сайкс.
— Нет, тогда купи, — посоветовал второй граббер. — Ладно, сегодня пропустим бесплатно. Тебя как звать? — обратился он к Северянину.
— Зови Северянином.
— Я Рыбак, — ответил граббер. Забрало не позволяло видеть его лица, но Северянин почему-то подумал, что Рыбак намного старше его самого.
— А я Птаха, — сказал второй. — Вот и познакомились. Топайте к шерифу. С прибытием в ад!
Вагон фуникулера больше напоминал корзину или дуршлаг — его от века некрашеные дно и стенки были изъедены коррозией до дыр. Кто-то невидимый включил механизм, и вагон пополз над скалами с ужасающим скрипом и зловещими рывками, от которых замирало сердце.
— Меня сейчас вырвет, — шепнул Сайкс.
— Блюй прямо в комбинезон. Потом отмоешься.
— Почему?
— Встретившие нас ребята были в гермошлемах. Это неспроста. Опытные грабберы без особой нужды гермошлем не наденут.
Сейкс замолчал, и Северянин почувствовал облегчение. Нытье американца его раздражало. Если так пойдет дальше, их партнерство придется прекратить. Нет никакого резона носиться с этим нытиком дальше.
Вагон с торжествующим грохотом въехал в причальный бокс и остановился. Северянин вышел первым и огляделся. Они стояли в ярко освещенной сводчатой пещере — видимо, еще недавно здесь была какая-то горная выработка. Дальний конец пещеры закрывали ворота из гофрированного алюминия, перечеркнутые огромной надписью «Портал 2». Система жизнеобеспечения, встроенная в шлем, немедленно выдала информацию — температура воздуха плюс двадцать, опасных примесей нет. Северянин снял гермошлем, с наслаждением вдохнул холодный, пахнущий поваренной солью воздух. Про себя заметил, что в потолке пещеры есть колодец — оттуда и идет поток свежего воздуха.
Ворота были заперты. Впрочем, Северянин быстро нашел переговорное устройство, нажал кнопку вызова. К его удивлению, никто не ответил, зато створки ворот с шипением начали открываться. За воротами была низкая ярко освещенная штольня с боковыми отводами. В недрах горы что-то стучало и грохотало так, что земля под ногами временами начинала дрожать.
