— Не понимаю.
— У тебя, наверное, много вопросов.
— Более чем. Для чего тогда нужны маду? Почему Апостол и его люди стали таинами, оставаясь при этом людьми? Почему другие грабберы превращались в скрэтчей? Как вообще такое возможно? Ты можешь мне все это объяснить?
— Именно это я сейчас пытаюсь сделать, Северянин. Не удивляйся, что я не называю тебя твоим настоящим именем. Я знаю кто ты и как стал Ником Северянином. Люди, использовавшие тебя, не ошиблись — ты действительно уникален. Только дело вовсе не в какой-то особой устойчивости к излучению, которое мы называем излучением «G». Но позволь мне все объяснить по порядку. Все началось в тот день, когда я вступил в контакт с Хранителем. Я узнал, что таины видят в появлении людей на Аваллоне последнюю надежду для себя. Генетическая катастрофа лишила их способности к размножению, и Хранитель обратился ко мне за помощью. Я ведь все-таки генетик, Северянин. Так я стал Бессмертным, представителем высшей касты таинов, оставаясь при этом доктором Андре Везалием. В моем распоряжении были сверхмощный интеллект Хранителя, накопленные таинами знания и особая способность, полученная мной как Бессмертным — Панацея. Тогда-то я и совершил свою главную в жизни глупость. Я сообщил о Панацее на Землю и даже добавил некоторые биологические образцы в качестве доказательства.
— Доктор, что такое Панацея?
— Совершенство. Любая болезнь, старение, преждевременная гибель — нарушения генетической программы. Генетический код таинов был в некотором смысле совершенством. Они многие века использовали генную инженерию для борьбы с заболеваниями. В итоге появилась каста Бессмертных: их наследственность была настолько безупречной, что только они имели право размножаться. Сразу оговорюсь: Хранитель сделал меня Бессмертным исключительно из-за моих знаний. Но я стал им! Обладая Панацеей, я смог не только исцелять себя, но и других. К несчастью, генные достижения таинов в конце концов погубили их, лишив способности к воспроизводству. Да и люди не всегда могут быть исцелены при помощи Панацеи. Например, я не смог спасти командора Дауда и его людей, когда их завалило в одном из подземных ходов под Пирамидой Матери. Ну, а дальше… Дальше ты все знаешь. Мои сведения были неверно истолкованы, и метрополия прислала сюда войска.
— И ты начал с ними войну?
— Не я — Хранитель. Он запрограммирован на защиту Аоре-Камми. Ты знаешь, как он это делал — земляне, попавшие под воздействие Хранителя, становились Защитниками. Ужасно, конечно, что земляне убивали землян. Но то, что случилось с Аваллоном, еще ужаснее. После того, как был применен UZ, возвращение таинов из состояния Аоре-Камми назад, в реальный мир, стало невозможным. И виноват в этом я — благодаря мне люди получили биологические препараты, использованные при создании этой отравы. Я был виновником этой катастрофы, и я должен был найти выход. Тогда-то мне пришло в голову создать новую расу — потомков таинов и людей, чтобы они смогли заселить Аваллон и спасти планету от полной гибели.
— Апостол был одним из них?
— Да. Мне понадобилось много лет на то, чтобы встретить человека, который идеально подходил для участия в моем эксперименте. После Армагеддона здесь побывало много искателей наживы и приключений, но все они отбраковывались Хранителем.
— Ну да, превращались в мутантов. Хорошая шутка, Везалий!
— Увы, я ничего не мог изменить. Полимерное покрытие Пирамиды — своего рода гигантская сканирующая поверхность, которая постоянно обеспечивает Хранитель информацией об окружающем мире. Грабберы приходили сюда в поисках наживы, пытались проникнуть внутрь пирамиды, даже не подозревая, что она из себя представляет. Многие из них имели при себе маду — персональные матрицы таинов, нечто вроде их генетического паспорта. Часть из этих матриц были пустышками, и при контакте с людьми они автоматически записывали информацию о своем хозяине. Хранитель считывал эту информацию, и я пользовался ей в своей работе. Но мои опыты были неудачными: при синтезе нового генетического кода происходил фатальный сбой, и Хранитель попросту говоря трансформировал носителя матрицы. По совести сказать, так ли сильно ошибался Та-Ин-Кои-Фа-Нур? Жадные, алчные, готовые на все искатели наживы действительно похожи на скрэтчей. Впрочем, ты прав — это было ужасно, но с другой стороны я медленно, но верно шел к разгадке генетического синтеза, анализируя ошибки возрождающей программы Хранителя. В конце концов, мне удалось создать программу, которая объединяла геномы человека и аборигена-таина в единое целое.
— Апостол, не так ли?
— Нет. До него были другие.
— Оформитель?
— Ты и это знаешь?
— Апостол рассказывал мне о нем.
— Хорошо. Действительно, мне удалось сделать так, что данные таинских матриц-маду и данные индивидуального генома человека практически полностью совпали. Я создал новую расу. Но радовался недолго. UZ опять напомнил о себе — у нового поколения жителей Аваллона возникал лепрекс. Почему-то считалось, что эту болезнь вызывают какие-то излучения, а не чертов токсин, которым земляне отравили Аваллон. Все мои достижения рассыпались прахом. А потом к Пирамиде пришел Апостол, и у меня появился второй шанс. Хранитель сумел прочитать не только его матрицу, но и тот маду, который принадлежал его сестре, и который Апостол непонятно зачем взял с собой к Пирамиде.
— Хочешь сказать, что я как-то в этом участвую?
— Не ты. Анна. Ее маду Хранитель определил, как стопроцентно совпадающий с эталоном. Невероятное, просто мистическое совпадение, позволившее мне, наконец-то, добиться окончательного успеха. Анна — наша последняя надежда.
— Я не вижу ее, — Северянин шагнул к доктору. — Куда ты ее дел?
— Скоро ты сможешь увидеть ее.
— Так, а моя роль?
— Многое ты уже сделал. Ты выполнил волю Апостола и доставил Анну сюда. Теперь выбор за тобой. Скажу только, что ты нужен Анне. Она любит тебя.
— Анна — полиморфоид, не так ли?
— Нет. Ее брат обладал такой способностью, но он был Бледной Тенью. Знаешь, откуда появилось такое название? Полиморфоид всего лишь биоробот, клон таина, его кибернетическая тень. Ученые таинов пользовались ими для работы в особо опасных условиях. Сознаюсь, Северянин — я пытался производить интеграцию полиморфоида и человека из расчета, что это хоть как-то прояснит для меня проблему. Апостол, конечно же, не знал об этом. Ты спросил меня про Анну. Анна — Бессмертная. Причем она обычный человек. В случае с Анной не потребовалось никакого воплощения. Еще раз говорю, случилось чудо, если чудеса возможны в науке. Ее геном станет исходным для новой разумной жизни на Аваллоне. Жизни, которая объединит все лучшее, что есть у людей и что было у таинов.
— Чушь, Везалий. Ты сам не веришь в то, что говоришь.
— Посмотрим. Другого выхода у нас все равно нет. Аваллон умирает. Анна и ты можете дать ему последнюю надежду.
— Адам и Ева, так? А ты — Господь Бог? Высоко метишь, док. Но все это меня не интересует. Я сюда за другим пришел.
