И Медвежья Тень приступила к процессу стирания.
Черт побери, в любом случае им всем настал конец.
Глава 22
Коммодор Блэк пребывал в слезливом настроении с тех самых нор, как Оливер увел их от стен Ток-Хауса.
— Неужели до этого дошло? Неужели в моем доме поселили роту бездельников из Содружества Общей Доли? По всей видимости, теперь они только и делают, что опустошают мои винные погреба и воруют все более-менее ценное, набивают моими вещами свои походные мешки, чтобы было с чем вернуться домой.
— Они поджидали нас, — сказал Оливер. — Тцлайлок наверняка передал всем постам в Миддлстиле наши с тобой коды крови.
— Ах, милый юноша, только не говори мне этого! Давай сбежим с тобой к морю, и пусть Тцлайлок и его прихлебатели делают с Шакалией что хотят!
Оливер покачал головой. На какое бы расстояние они ни сбежали, спасения для них нет — Шакалия теперь во власти Уайлдкайотлей. В общем, им ничего другого не оставалось, как прокрасться мимо уборной в задний двор дома — одного-единственного дома во всей столице, где, по мнению Оливера, их могли встретить если не дружески, то хотя бы без враждебности. Он попробовал ручку двери. Заперто.
— Позволь мне, мой мальчик. У меня есть талант в обращении с замками.
С этими словами коммодор поднял с припорошенной снегом земли старый гвоздь и аккуратно ввел его в замочную скважину. — Слышишь, как внутри щелкает запорный механизм? Это, Оливер, куда лучший замок, чем та дверь, на которую его поставили.
— Не думаю, что от этого таланта вам была польза, когда вы плавали на борту подводной лодки.
— Бедный старый Блэки, его преследовали за благородное имя, и если что и светило ему в этой жизни, так только виселица или камера в королевской каталажке. Ты бы сам тоже в два счета подружился с замками, мой мальчик, окажись ты на моем месте.
Замок громко щелкнул еще раз, и дверь открылась. За ней оказалась темная комната. Место производило впечатление заброшенного, в нос бил лишь запах сока самострельных деревьев и ружейного масла.
— Шаг вперед, — раздался голос, — означает попытку к бегству, сделайте только шаг и я зарежу вас.
— Матушка, это вы? — удивился Оливер. — Это я, Оливер Брукс. Сын Филеаса.
В следующее мгновение зажглась небольшая масляная лампа. Мамаша Лоуд сидела в кресле, нацелив на них огромный ружейный ствол, — точно такие пневматические ружья Оливер видел у рыцарей-паровиков Механсии. На большом расстоянии от них было никакого толку, зато с малого они били наповал.
— Где Гарольд?
Оливер пальцем указал наверх.
— Его схватили.
— Что ж, похоже, удача на сей раз изменила ему, — вздохнула мамаша Лоуд. — Впрочем, какая теперь разница.
— Мы сначала попробовали войти через переднюю дверь, матушка. Вывеска с твоей лавки сорвана, окна заколочены. Если бы я не видел той рекламы в газете «Филд энд Ферн», мне бы ни за что не отыскать вашего дома.
— Как ты думаешь, почему? Как только в город вошла солдатня, мой дражайший бездельник-муженек сбежал к морю. Подмастерьев тоже как ветром сдуло. Так что если я теперь на что и гожусь, то разве что гнуть спину у конвейера на каком-нибудь военном заводике.
Оливер вопросительно посмотрел на потолок.
— Я получила послание от сына буквально за минуту до того, как отключили кристаллосвязь. Всего с одной фразой. «Пора спать». Как ты думаешь, что это значит?
— Всемилостивый Круг! — воскликнул коммодор. — Оливер, эта демсон, к которой ты привел старого Блэки, совсем не та, о ком я думал. Она заодно с Небесным Судом, я правильно понял?
Мамаша Лоуд перевела взгляд на коммодора.
— А вы кто такой?
— Затаись и не высовывай носа, вот что говорится в вашем послании. Как та лодка, за которой охотится шакалийский аэростат. С той разницей, что на сей раз охотники — ваши соседи из Квотершифта. А прятаться от них вынуждены Ловцы волков и свистуны.
Мамаша Лоуд прищурилась.
— А откуда вам это известно? Да кто вы такой?
— Ах, моя милая, бедный старый Блэки не игрок в эти жестокие игры, в отличие от вас и ваших друзей. Он лишь бедный старый лис, загнанный Ловцами волков, и все потому, что имел несчастье появиться на свет не тем, кем нужно.
— Ну, милок, вместе с вами здесь теперь нас трое таких, кто не хотел бы, чтобы к нему пристали с расспросами где-нибудь на баррикаде или на улице… — Увидев, что Оливер снял куртку, она не договорила — взгляд ее был прикован к пистолетам у него за поясом.
— У меня остался твой нож, — сказал юноша.
— Круг всемилостивый! — прошептала мамаша Лоуд. — Значит, они и вправду существуют!
Она протянула руку, и Оливер передал ей пистолеты. Взяв дрожащей рукой пистолет, женщина принялась любоваться зловещим отблеском ствола, восхищенно рассматривать серебряную гравировку, изображавшую львов Шакалии.
— Вот уж не думала, что мне когда-то в руки попадет такая игрушка. — Она подняла взгляд на Оливера. — Я не могу защитить тебя, мой мальчик. Даже ради светлой памяти твоего отца. В конце концов за тобой придут.
Оливер забрал у нее пистолеты и засунул за пояс.
— Насколько я понимаю, Гарри о них ничего не знал.
— Он не оружейник, — ответила мамаша Лоуд. — К тому же у него не было времени на какие-то там байки. Но в Небесном Суде оружейники есть. Причем из таких мест, какие ты даже не можешь себе представить. Они-то поймут, ведь им полагается знать. Они всегда все знают. — Думаю, у них сейчас и без того хватает дел, — возразил Оливер.
Не успел он договорить, как раздался громкий стук в переднюю дверь. Старая оружейница моментально подскочила со стула. Оливер обострил свои чувства и тотчас поник духом. За дверью стоял вражеский офицер в сопровождении роты уравненных. Коммодор Блэк заглянул в щелку между досками.
— В переулке позади лавки тоже полно солдат.
Мамаша Лоуд помахала в сторону полок с ружьями.
— Ну, кто бы мог подумать, что карлисты читают «Филд энд Ферн». Нам конец. Как по-вашему, какое наказание полагается тем, кто держит дома настоящий арсенал?
Оливер вынул из патронташа две стеклянные капсулы.
— Не думаю, что эти новые суды практикуют высылку осужденных.
— Это мы уже проходили, — сказала мамаша Лоуд и направилась в коридор. Труба-гармошка тянулась от ее пушки к самой печке. — Я слишком стара для подобных вещей.
— Открывайте! — рявкнул голос за дверью. — Во имя шакалийского Содружества Общей Доли!
— Не беспокойся, милок! — крикнула в ответ мамаша Лоуд. Ее гигантское ружье засвистело, словно закипающий чайник. — Одну минутку, сейчас открою.
