– Я думаю, это не хорошо, здесь обсуждать бызнес, – сказал русский, озабоченно потирая родинку. – Но я Старков, Евгений. – Он протянул Резу руку (Кья снова заметила лазерные шрамы), и Рез ее пожал.
Безухий глухо застонал.
– Я смотрела его по телевизору, в Дейтоне, – сказала Мэриэлис, словно это что-то доказывало.
Безухий сунул свободную от топора руку в карман, вынул мобильник и приложил его к безухому уху.
– Спасибо, – сказал он и направился к окну, тому самому, за ширмой, которое нашла Кья. – Ты, Роззер, тоже иди сюда. На это стоит посмотреть.
Рез подошел к безухому, тронув по дороге свой монокль, и встал рядом с ним.
– Что такое, Кити? Что они там делают?
– Тебя хоронят, – ответил безухий.
41. Свечи и слезы
Темные окна административных корпусов проносились совсем рядом, в каких-то метрах от ограждения экспресс-вэя. Высотки сменились зданиями пониже, затем в отдалении выплыла яркая вывеска: ОТЕЛЬ «ЦАРЬ МИДАС». Карта на приборной доске начала попискивать.
– Третий съезд направо, – сказал Лэйни, следивший за курсором. Ускорение прижало его к спинке, надсадно зазвенел сигнал превышения скорости. Еще одна сверкающая вывеска: ВОДОПАД СВОБОДЫ БАНФ.
– Лэйни-сан, – позвал сзади Ямадзаки, – вы замечали какие-нибудь указания на близкую смерть Реза либо иные беды?
– Нет, да и как бы? Для этого нужна определенная степень преднамеренности, отраженная к тому же в изучаемом материале. А несчастные случаи, действия совершенно посторонних личностей… – Звон прекратился, они тормозили перед указанным картой съездом. – Но я видел информацию по ним во временной перспективе как два сливающихся потока, и то, вокруг чего они сливаются, было там, куда мы сейчас едем.
Арли свернула направо, на широкую дугу съездной эстакады, и Лэйни увидел трех совсем молоденьких девочек в облепленных грязью кроссовках, спускавшихся по крутому травянистому склону. Одна из них была, похоже, в школьной форме: гольфы и короткая клетчатая юбочка. Жесткий свет натриевых фонарей придавал их фигуркам какую-то ирреальность, а потом мини-вэн остановился, заглядевшийся Лэйни посмотрел вперед, в чем там дело, и увидел, что дорога полностью перекрыта безмолвной, неподвижной толпой.
– Боже, – сказала Арли. – Поклонницы.
Если там и были отдельные мальчики, Лэйни их не заметил. Это было сплошное море черных блестящих волос, все девочки смотрели вперед, где на белом бетонном здании сверкала белая, обрамленная неким подобием короны надпись: ОТЕЛЬ «ДАЙ». Арли опустила стекло, и Лэйни услышал далекое улюлюканье сирен.
– Нет, – сказал он, – нам тут в жизни не продраться.
Каждая из девочек держала в руках зажженную свечку, колышащееся море света омывало их скорбные, мокрые от слез лица. Малолетки, соплюхи, совсем еще дети… Наглядная демонстрация того, что вызывало в Кэти Торранс особо лютую ненависть: поклонницы «Ло/Рез» никогда не старели, их армия постоянно обновлялась за счет притока только что вышедших из младенческого возраста девочек, которые без памяти влюблялись в Реза, виртуально обитавшего во вневременном мире сети, вечно двадцатилетнего Реза его ранних хитов.
– Ямадзаки, – сказала Арли, – поищите там сзади черный футляр.
После недолгого, но интенсивного копошения Ямадзаки просунул в щель между сиденьями небольшой, очень плоский чемоданчик; Лэйни его подхватил.
– Открой, – сказала Арли.
В чемоданчике лежало что-то серое, плоское. Прямоугольная пластинка с логотипом «Ло/Рез». Арли поставила пластинку перед собой и пробежала пальцем по ее ребру. Легкий щелчок, и на ветровом стекле вспыхнули зеркально обращенные буквы зеленой, обрамленной мигающими звездочками надписи:
ЛО/РЕЗ
ТЕХНИЧЕСКАЯ ПОДДЕРЖКА
Арли подала машину немного вперед. Ближайшие девочки оглянулись, увидели надпись и потеснились в стороны; мини-вэн начал медленно, с частыми остановками пробираться сквозь молча расступающуюся толпу.
А затем Лэйни заметил, что чуть впереди над этой толпой возвышаются длинная, с жидкими волосами голова и обтянутые белым кожаным смокингом плечи – сочетание, хорошо запомнившееся ему по туалету «Западного мира». Судя по смятенному, почти испуганному лицу русского, громила уже и не чаял вырваться из бескрайней трясины черных волос и трепещущих огоньков, но затем он тоже заметил Лэйни, скривился и начал с удвоенной энергией проталкиваться в новом направлении – к зеленому фургончику.
42. Разъезд гостей
Кья тоже подошла к окну и увидела, что дождь кончился. Парковочная площадка, отделенная от отеля «Дай» проволочной сеткой, была сплошь забита неподвижными фигурками с зажженными свечками в руках. И на припаркованных грузовиках тоже стоят, и на крыше низкого здания, которое чуть вдали. Девочки. Японские девочки. И все они смотрят сюда, словно прямо в окно.
Громадный мужик рассказывал Резу, что кто-то объявил, будто он умер, найден мертвым в этом самом отеле, а потом новость повесили в сети и вообще принимают ее на полном серьезе.
Русский достал свой мобильник и начал было трепаться с кем-то по-своему, а потом опустил мобильник, даже вроде не договорив, и прислушался.
– Мистер Ло-ресс, – сказал он, – мы слышим, полиция приезжает. Этот нанотех строго запрещен, а потому очень большая проблема.
– Ну что ж, – сказал Рез, – наша машина стоит в гараже.
Кья почувствовала, что кто-то дергает ее за локоть, повернулась, и Масахико сунул ей в руки ее сумку, уже застегнутую, и «Сэндбендерс» был уже там, по весу чувствовалось. Его компьютер тоже был упакован в тот клетчатый мешок.
– Обуйся, – сказал он.
Эдди лежал скрючившись на полу; с того времени, как русский саданул его ногой, он вроде даже и не пошевелился. Теперь русский снова шагнул к Эдди, и Мэриэлис, сидевшая рядом с ним, испуганно съежилась.
– Тебе очень повезло, – сказал русский, обращаясь к бесчувственному Эдди. – Мы соблюдаем наше соглашение. Изотоп будет доставлен. Но мы не хотим больше никакого бизнеса с тобой.
Что-то щелкнуло, и еще раз. Кья посмотрела и увидела, что безухий складывает свой топор, ловко и быстро, и даже на него не глядя.
– Слушай, Роззер, – сказал он, – эта, что у тебя, хреновина, за нее можно загреметь по максимуму. А тут еще эти твои свистульки, из-за них сюда копы едут. Дай-ка я ее возьму, пусть уж «обладание» будет на меня.
А Рез посмотрел на него и говорит:
– Нет, Кити, я ее сам понесу.
– Ну что ж, – сказал здоровый, и в глазах его появилось что-то такое, обида или даже печаль, – тогда пошли. – Он сунул сложенный топорик в карман и махнул рукой, указывая Кья и Масахико на дверь. – Вы, парочка, идите вперед.
Рез последовал за Масахико, а русский сразу за ним, но потом Кья вспомнила, что ключ от номера так и остался на прикроватной тумбочке, которая в действительности холодильник, бросилась назад и схватила его. И остановилась, глядя на Мэриэлис.
