— Тебя прислал великий магистр? — осведомилась пленница.
«Прислал!» — Гюнтера хлестнуло это слово. Он даже вздрогнул.
«Меня никто не может прислать!»
— Я пришел сам.
— Зачем?
Шайне кашлянул и сухим, официальным тоном произнес:
— Я уполномочен сообщить тебе, гиперборейская ведьма, что совет Ордена благожелательно отнесся к твоему предложению. Сегодня вечером ты примешь участие в совещании штаба гвардии, на котором мы выработаем предварительный план боевых действий. — Он помолчал. — Тебе повезло, ведьма.
— Вероника, — тихо произнесла девушка. — Меня зовут Вероника.
Гюнтер недоуменно нахмурился, и медленно повторил:
— Тебе повезло… Вероника.
На губах ведьмы мелькнула легкая улыбка. Она перевела на рыцаря свои чудные золотые глаза, улыбнулась чуть шире и заметила:
— Я вижу, повезло не только мне… Гюнтер. Не так ли?
Шайне машинально дотронулся рукой до медальона мастера войны и покачал головой:
— Не так. Я заслужил эту должность.
— Не сомневаюсь. — В ее голосе не было и тени насмешки. — Заполучить должность мастера войны непросто, Гюнтер, очень непросто. Ты действительно выдающийся воин Ордена, но мы оба понимаем, что вскочить на тигра и удержаться на нем — это две совершенно разные задачи.
Золотые глаза приковывали к себе рыцаря сильнее, чем узы «Пастушьего якоря». Шайне облизнул губы:
— Я пришел говорить не об этом, ведь…
— Вероника, — ласково перебила его девушка. — Меня зовут Вероника.
— Если ты действительно хочешь сотрудничать с Орденом, Вероника, — хрипло произнес мастер войны, — тебе надо научиться говорить только по существу. Я не люблю…
— Чего ты еще не любишь, Гюнтер?
Рыцарь осекся:
— Зачем тебе это знать?
— Если нам действительно предстоит воевать вместе, я должна знать, что мне не надо делать.
«Воевать вместе!» Неожиданно Шайне поймал себя на мысли, что смотрит на девушку совсем по-другому. Женщины Великого Дома Чудь, хоть и обладали магическими способностями, пользовались ими не очень охотно и никогда не становились боевыми магами. Вследствие этого рыцари никогда не смотрели на своих подруг как на равных. Сейчас перед Гюнтером стояла женщина-воин. Прелестная и опасная.
«Может, поэтому она так привлекательна?»
Огромным усилием воли Шайне попытался прогнать эту мысль и вернуться к делам:
— Но сначала, чтобы доказать свою искренность, ты должна будешь выдать Ордену двух других перерожденных наложниц Азаг-Тота. Мы уверены, что ты способна разыскать их.
Вероника медленно кивнула:
— Способна.
— И ты сделаешь это.
— Тебе нравится приказывать, Гюнтер?
— Что? — Смена темы выбила рыцаря из колеи.
— Тебе нравится чувствовать свою власть? Знать, что каждое твое слово ловится на лету?
— При чем здесь это?
— Мы очень похожи, Гюнтер, — на губах ведьмы вновь заиграла улыбка. — Ты смел и решителен, умен и жесток. Ты настоящий мастер войны, и тебе не может не нравиться власть.
— Мне… нравится.
— И ты готов бороться, чтобы распространить ее над всеми? Над каждым рыцарем Ордена? Над каждым жителем Тайного Города? Надо мной…
— О чем ты говоришь, ведьма?
— Разве я не в твоей власти? — тихо спросила Вероника. — Разве ты не чувствуешь, что можешь сделать со мной все, что захочешь? — Гюнтер покосился на шелковые нити, стягивающие запястья пленницы. — Разве власть — это не свобода желаний?
— Власть — это ответственность.
— Власть — это сила и возможность делать то, что хочешь.
Вероника почти шептала, но Гюнтер прекрасно слышал девушку: он постепенно, шаг за шагом, приблизился к ней. Теперь между рыцарем и ведьмой было не более пяти дюймов, и золотые глаза пленницы обжигали Шайне.
«Какие манящие глаза!»
— Посмотри на меня, — продолжила Вероника. — Я полностью в твоей власти. Разве не так? Ведь я не в состоянии даже вытереть пот.
Рука девушки потянулась к лицу, но шелковая нить остановила ее. Рыцарь понимал, что это игра, длины удерживающего Веронику «Пастушьего якоря» вполне хватало на то чтобы обойти весь зал, но прервать эту игру он был не в силах.
— Пот? — Мастер войны криво улыбнулся.
Над верхней губой пленницы блеснули маленькие капельки.
— Ты поможешь мне?
Гюнтер неуверенно потянулся, его пальцы коснулись бархатистой кожи девушки, ощутили хрупкие капли… Шайне отдернул руку.
— Это всего лишь пот, — улыбнулась Вероника. — Попробуй.
Ее глаза пылали расплавленным золотом. Рыцарь медленно слизнул с пальцев пот пленницы. Они еще хранили память о мягкости нежной кожи ведьмы, и Гюнтеру показалось, что он дотронулся до Вероники. До ее губы…
«Это игра!»
— Я чувствую, как твоя воля покоряет меня, — прошептала девушка. — Как крепнет твоя решимость.
— Какая решимость?
— Ты хочешь познать власть.
— Да.
— Познать меня. Ведь я в твоей власти, Гюнтер. Я — твоя власть.
— Ведьма! — Крепкая рука Шайне сдавила горло Вероники, но в золотых глазах пленницы не было места страху, только страсть. — Ведьма!
— Познай свою власть надо мной, мастер войны!
Глава 4
«Полицейский произвол в отношении крупного ученого! Администрация Третьяковской галереи подтвердила информацию о том, что сегодня ночью был арестован Давид Давидович Пьянтриковский, специалист с мировым именем, выдающийся знаток западноевропейских тростей и зонтиков XIX в. Подробности пока не оглашаются, но мы будем следить за развитием скандала вокруг знаменитого деятеля Российской культуры…»
НТВ
«Пресс-служба Великого Дома Чудь опровергла появившиеся в Тайном Городе слухи о смещении Франца де Гира с поста капитана гвардии. Эти провокационные сообщения призваны поколебать единство Ордена, но они не достигнут своей цели…»
«Тиградком»
Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь.
Москва, проспект Вернадского, 3 августа, пятница, 18:03
«Ненависть пылает пожаром, зарево которого наводит ужас на врага. Ненависть — это сила. Это откровенная сила, сметающая все на своем пути. Вот только не в каждой битве победу празднует сильнейший. Смысл философии Кадаф — в умении управлять пожаром ненависти. Не дать ему погаснуть в неблагоприятных обстоятельствах и стремительно раздуть в нужный момент. Благословен и проклят тот, чья ненависть пылает неугасимым пламенем. Но трижды благословен и проклят тот, чья ненависть побеждает!»
