— Очень плохо, — подтвердила Капитолина. — Твари Кадаф ходили на штурм уже три раза. Наши отбиваются, но потери высоки. — «Светозар, Светозар, где ты?» — Аналитики сходятся во мнении, что еще до полуночи великий магистр бросит на штурм гвардию.
— Мерзавец! — вырвалось у Акулины.
Остальные преподавательницы промолчали, но на их лицах читалось понимание: свежие войска способны разгромить измотанных непрерывными боями дружинников.
— Вы уже составили список, благородная фата? — беспокойно спросила Акулина. Молоденькая фея занималась с будущими колдуньями начальным курсом магии превращений и очень боялась, что ее, сугубо мирную специалистку, не отправят в бой. — Я хочу напомнить, что у меня есть рекомендации для поступления в дружину Дочерей Журавля, и я…
— Я помню о ваших способностях в боевой магии, — мягко ответила Капитолина. — И не бойтесь, Акулина, судя по всему, война с Орденом затянется, и каждому из нас удастся проявить себя в бою…
Фата Меланья резко дернула головой и вскрикнула. Колдуньи повернулись к окну.
На опушке леса, среди ухоженных каштанов и могучих елей, появилась группа Тощих Всадников.
* * *
— Они не хотят воевать! — Десятник Тощих Всадников взмахнул шамширом. — Никто не оказывает сопротивления!
— Так и должно быть. — Гомори Молчун старался говорить негромко, едва открывая пасть, но даже приглушенный, его голос гулко разносился среди аккуратных построек школы: трудно ожидать чего-либо иного от двухтонного гиганта четырехметрового роста. Каждый шаг иерарха Кадаф вызывал легкое сотрясение окон. — Они не будут рисковать детьми.
— А детки у них ничего, — облизнулся Тощий Всадник. — Все блондиночки, глазки зелененькие, щечки пухленькие…
— И не думай, — коротко буркнул Молчун.
— Среди них есть аппетитные шлюшки…
— Если твои ублюдки хоть пальцем тронут какую-нибудь девчонку, — хмуро предупредил Гомори, — я лично съем всю провинившуюся десятку.
— А преподавательницы?
— Не трогать никого!
Десятник пробурчал невнятное ругательство, но продолжать спор с иерархом Кадаф не рискнул: с насилием, в конце концов, можно и подождать, хотя среди молоденьких колдуний было полно красавиц.
Гомори выбрался на центральную площадь школы, уселся на землю — его голова все равно возвышалась в районе трехметровой отметки — и зачерпнул воды из фонтана. Как ни странно, среди построек было довольно тихо. Дети, которых Тощие Всадники вытаскивали из домов и гнали к спортивному залу, шли молча. Ни стона, ни всхлипа, ни плача. Лишь изредка, когда кто-нибудь из них поднимал голову, Гомори видел лютую ненависть, пылающую в зеленых глазах. Видел и улыбался. А еще он видел, что все они бросают взгляды на перевернутую и подожженную машину, от которой стелился вонючий черный дым, и напряженно прислушиваются к доносящемуся из главного здания грохоту: Тощие Всадники ломали мебель, стекла, стены, а над верхними этажами уже поднимался столб пламени. Никто из пленников не знал, что происходит в главном здании школы, но шум борьбы был очень убедителен. Сценки мародерства снимали специально прибывшие из Замка операторы.
Гомори снова зачерпнул воды из фонтана, плеснул себе на шею и усмехнулся: психология. Элигор выдал гиганту предельно ясный приказ: никакого насилия! Но как удержать пленников, особенно после того, как пройдет первый шок? Опытный Гомори выбрал самый простой путь: он разделил детей и преподавателей, отправив взрослых колдуний в подвал столовой, и приказал своим солдатам эффектно разрушить одну из построек. Теперь дети уверены, что в главном здании погибают их наставницы, и вряд ли выкинут что-нибудь ненужное. А колдуньям Гомори доходчиво объяснил, что за каждую их выходку будет убивать по три ученицы, так что там тоже тищина. Он снова ухмыльнулся, вспомнив разъяренную ректоршу, как ее… Капитолина, кажется.
— Вы отдаете себе отчет, что ваши действия являются грубейшим нарушением Кодекса?
— Увы, женщина, твой кодекс для меня ничего не значит, — максимально правдиво ответил Молчун. — У меня приказ.
— Вы можете убить нас, преподавателей, мы сложившиеся маги и понимаем, что значит война. Но дети…
— Мы не собираемся убивать детей, женщина, — презрительно ответил Гомори. — Вы простые заложники, и если королева выполнит наши условия, то мы уйдем отсюда… А дом потом отремонтируете.
«А ведь она меня не боялась, — подумал Молчун. — Совсем не боялась. Она беспокоилась только о детях. Тасмит оказалась права: ради своих сопливых потомков люды пойдут на любые уступки. Молодец, наложница!»
Для самих гиперборейцев подобная мягкость была в диковинку.
Тощие Всадники, потеряв интерес к горящему дому, принялись грабить спальные корпуса.
Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь.
Москва, Лосиный Остров, 4 августа, суббота, 18:47
— У тебя нет ни сил, ни возможности выдвигать условия, королева, — сухо произнес великий магистр. — И самым разумным для тебя будет выполнить мои требования.
— Ты понимаешь, как далеко зашел? — тихо спросила Всеслава. — Вторжение до истечения ультиматума, союз с Кадаф, тебе этого мало? Ты нарушил все правила, которые были приняты Великими Домами сотни лет назад! Ладно, ты ослеплен, но захват школы!! Леонард, о чем ты думал?! Ведь Орден первым потребовал ввести в Кодекс запрет на боевые действия против гражданских! Тем более против детей!! Твоя честь…
— Мы не воюем с детьми, — скривился де Сент-Каре. — Все, что мы сделали — приставили к ним небольшую вооруженную охрану. На всякий случай, хм… все-таки война.
— Не юродствуй!
— Не забывайся, колдунья!! — взорвался великий магистр. — И не пытайся обвинить меня в нарушении Кодекса! Кто скрыл от Великих Домов лабораторию по производству «стима»?! Кто пытался получить власть над Тайным Городом? Да, я призвал на помощь воинов Кадаф, но только ради того, чтобы не дать тебе возможность уничтожить Орден!
— Лучше бы ты договорился с навами, Леонард.
— Лучше бы ты не затевала игру с лабораторией, — отрезал де Сент-Каре. — Мы оба знаем, что значит Золотой Корень для чудов, и я не позволю превращать рыцарей в наркоманов. Ты перехитрила сама себя, Всеслава, и теперь получаешь то, что заслужила!
Королева отвела глаза, помолчала, затем глухо спросила:
— Лаборатория — это единственная причина войны?
— Разумеется.
— Значит, если мы отдадим вам ее, ты снимешь осаду с Зеленого Дома?
— Не сразу, — спокойно ответил великий магистр. — Сначала мы удостоверимся, что вы не обманули и передали все материалы по производству «стима», которые у вас имеются. Затем обсудим размеры контрибуции и изменение границ сектора Люды.
