Передернув плечами, дочь Митчелла скинула его руки.
– Отсюда? И куда же? В Японию?
– Ну, может, не в Японию. Может, не в «Хосаку»...
– Она поедет с нами, – сказал из-за ее спины Бовуа.
– С чего бы мне этого хотеть?
– Потому что, – сказал Бовуа, – мы знаем, кто ты. Эти твои сны совершенно реальны. В одном из них ты встретила Бобби и спасла ему жизнь, отрезала его от черного льда. Ты сказала тогда: «Почему они делают это с тобой?»
Глаза Энджи расширились, взгляд метнулся к Тернеру, потом назад к Бовуа.
– Это очень долгая история, – продолжал Бовуа, – и она открыта для интерпретаций. Но если ты поедешь с нами – а мы возвращаемся назад на Проекты, – наши люди смогут многому тебя научить. Мы можем передать тебе то, чего не понимаем сами, но, возможно, поймешь ты...
– Почему?
– Из-за цепей в твоей голове, – серьезно покивал Бовуа и подтолкнул вверх к переносице свою пластиковую оправу. – Никто не станет принуждать тебя оставаться у нас против твоей воли. На самом деле мы здесь лишь для того, чтобы служить тебе...
– Служить мне?
– Как я уже сказал, это долгая история... Как насчет этого, мистер Тернер?
Тернер пожал плечами. Он понятия не имел, куда еще ей податься, а «Маас», без сомнения, выложит любые деньги, чтобы заполучить ее обратно – живой или мертвой, да и «Хосака» тоже.
– Возможно, это наилучший выход, – сказал он.
– Я хочу остаться с тобой. – Энджи повернулась к Тернеру. – Мне понравилась Джекки, но потом она...
— Неважно, – отозвался Тернер. – Я знаю. – «Ничего я не знаю!», — безмолвно кричал он. – Я еще свяжусь с тобой... – «Я никогда больше тебя не увижу». – Но есть еще кое-что, и будет лучше, если я скажу тебе прямо сейчас. Твои отец мертв. – «Он покончил с собой». – Его убили люди из службы безопасности «Мааса»; он задерживал их, пока ты уводила авиетку с плато...
– Это правда? Что он их сдерживал? Я хочу сказать, я вроде чувствовала, что он мертв, но...
– Да, – сказал Тернер. Вынув из кармана черный конверт Конроя, он надел ей на шею шнурок. – Здесь досье-биософт. Это тебе на будущее, когда ты станешь старше. Оно не расскажет тебе всего целиком. Помни об этом. Ничто никогда не дает полной правды...
Бобби стоял у бара, когда этот высокий выходил из конторы Джаммера. Высокий прошел прямо туда, где спала девушка. Подобрав свою драную армейскую куртку, надел ее, потом подошел к краю сцены, где лежала Джекки, казавшаяся такой маленькой под черным пальто. Высокий запустил руку иод куртку и вытащил пушку, огромный «смит-и-вессон», тактический образец. Открыв барабан, он извлек какие-то капсулы, убрал их себе в карман, а потом положил пушку возле тела Джекки. Положил так осторожно, что она даже не звякнула.
– Ты хорошо поработал, Граф, – сказал он, поворачиваясь лицом к Бобби, руки глубоко в карманах куртки.
– Спасибо, друг. – Сквозь оцепенение Бобби все же испытал прилив гордости.
– Пока, Бобби. – Высокий подошел к двери и начал один за другим пробовать различные замки.
– Хочешь выйти? – Бобби поспешил к двери. – Вот так. Джаммер мне показывал. Ты уходишь, старик? Куда ты собираешься?
И вот дверь открыта, и Тернер уходит прочь мимо заброшенных, опустевших лавок.
– Не знаю, – не оборачиваясь, крикнул он Бобби. – Мне нужно сначала купить восемьдесят литров керосина, а потом я подумаю...
Бобби смотрел ему вслед, пока тот не исчез. Судя по всему – вниз по мертвому эскалатору. Потом закрыл и запер на все замки дверь. Стараясь не смотреть на сцену, он зашагал к конторе Джаммера и заглянул внутрь. Энджи плакала, уткнувшись в плечо Бовуа, и Бобби почувствовал удививший его самого укол ревности. Телефон зациклило, и за спиной Бовуа по кругу бежала сводка новостей.
– Бобби, – окликнул его Бовуа, — Анджела какое-то время поживет на Проекте. Хочешь тоже перебраться к нам?
За спиной Бовуа на экране появилось лицо Марши Ньюмарк, Мамы-Марши, его матери:
«...из частной жизни наших абонентов: полиция предместья Нью-Джерси сообщает, что местная жительница, чье кондо стало мишенью недавней бомбардировки, была крайне удивлена, вернувшись вчера ночью и обнар...»
– Ага, – поспешно сказал Бобби, – конечно, друг.
35
Тэлли Ишэм
— Она хороша, – сказал два года спустя администратор съемочной группы, неторопливо макая корочку пористого деревенского хлеба в озерцо масла, собравшегося на дне миски с салатом. – По-настоящему. Схватывает все на лету, эта твоя новая дублерша. Надо отдать ей должное, не так ли?
Рассмеявшись, звезда взяла со стола стакан охлажденной «рестины».
– Ты ведь ненавидишь ее, правда, Робертс? Она для тебя слишком удачлива, да? Не сделала пока ни одного неверного шага...
Они опирались о шершавый камень балюстрады, глядя, как вечерний корабль уходит к Афинам. Двумя террасами ниже в сторону гавани на нагретом солнцем водяном матрасе лежала обнаженная девушка. Раскинув руки, она будто обнимала то, что осталось от заходящего солнца.
Забросив пропитанную маслом корочку в рот, администратор облизал узкие губы.
– Отнюдь, – сказал он. – Я не ненавижу ее. И минуты так не думай.
– А вот и ее дружок, – заметила Тэлли, когда на плоской крыше под ними появилась вторая фигура. Темноволосый парнишка был одет в свободный, небрежно дорогой французский спортивный костюм. Пока они смотрели, он подошел к матрасу и, присев возле девушки, коснулся ее плеча. – Она прекрасна, Робертс, не правда ли?
– Ну, – отозвался администратор, – я видел ее «до пробы». Пластическая операция, не более того. – Он пожал плечами, все еще не сводя глаз с юноши.
– Если ты где-то видел мои «до пробы», – сказала она, – кому-то ох как от меня нагорит. Но в ней что-то есть. Хорошие кости, основа... – Она отпила вина. – А вдруг это она? «Новая Тэлли Ишэм»?
Администратор снова пожал плечами.
– Ты только погляди на этого недоноска, – сказал он. – Ты знаешь, что он получает почти такое же жалованье, как я сейчас? И как он его отрабатывает? Телохранитель... – Его рот сжался в тонкую кислую линию.
– Помогает ей быть счастливой, – улыбнулась Тэлли. – Мы получили их в одном флаконе. Это – ключевое условие ее контракта. Ты сам это знаешь.
– Терпеть не могу этого маленького ублюдка. Только-только с улицы – сам прекрасно это знает и плюет на всех. Он просто мешок с неприятностями. Знаешь, что он возит в своем багаже? Киберпространственную деку! Нас вчера на три часа задержали на турецкой таможне, когда нашли эту чертову штуку... – Он покачал головой.
Парнишка встал, повернулся и отошел к краю крыши. Девушка села, глядя на него, смахивая со лба непослушные волосы. Он стоял там долго, уставившись на двойной, расходящийся веером след в кильватере афинских кораблей. И ни Тэлли Ишэм, ни администратор, ни Энджи не знают, что он видит сейчас серую равнину барритаунских кондо, увенчанную темными башнями Проектов.
