– Пять шиллингов в день, – пробормотал Тейт.
– Каждому, – вставил Веласко. – Плюс расходы.
– Да врут они всё, – возмутился Фрейзер.
– В конце недели в моей комнате во Дворце палеонтологии вас будут ждать пять золотых гиней, – пообещал Мэллори. – В обмен на эту сумму я хочу, чтобы вы обошлись с вашим бывшим клиентом в точности так же, как обходились со мной, – элементарная справедливость! Следуйте за ним тайно, куда бы он ни пошел, и докладывайте мне обо всем, что увидите. Вас ведь за тем нанимали, разве не так?
– Более или менее, – признал Тейт. – Давайте сделаем так. Вы, сквайр, даете эти пять желтых прямо сейчас. Мы обсудим ваше предложение, подумаем, а потом или согласимся – или вернем вам деньги.
– Хорошо, – кивнул Мэллори, – я дам вам часть этих денег. Но тогда и вам придется предоставить мне какую-нибудь информацию.
Тейт и Веласко быстро переглянулись.
– Дайте нам минутку переговорить.
Частные детективы протолкались сквозь сплошной поток пешеходов к обнесенному решеткой обелиску и начали оживленно жестикулировать.
– Эта парочка и в год пяти гиней не стоит, – проворчал Фрейзер.
– Я прекрасно понимаю, что они отъявленные негодяи, – согласился Мэллори, – но меня это ничуть не волнует. Мне нужно то, что они знают.
Некоторое время спустя Тейт вернулся, лицо его снова закрывал платок.
– Нас нанимал Питер Фоук. – Голос отставного полицейского звучал приглушенно. – Я бы в жизнь не сказал – клещами бы из меня ничего не вырвать; но пидор этот хрен знает что из себя строит, прямо как лорд какой или хрен знает что. Не верит он, видите ли, в нашу порядочность. Не доверил нам действовать в его интересах. Словно мы своего дела не знаем.
– Да черт с ним, – махнул рукой Веласко. Зажатые между платком и полями котелка локоны выпирали по сторонам, как набриолиненные крылья. – Веласко с Тейтом не станут ссориться с легавыми из-за какого-то там Питера, в рот его и в ухо, Фоука.
Мэллори вынул из бумажника новенькую хрустящую фунтовую купюру, и она тут же исчезла в ловких, как у опытного шулера, пальцах Тейта.
– Еще одну такую же для моего друга, чтобы скрепить сделку.
– А что вы мне сообщили такого особенного? Я с самого начала подозревал Фоука.
– Вы, сквайр, еще кое-чего не знаете, – затараторил Тейт. – Мы не одни вас выслеживали. Вы вот топаете, как слон, бормочете что-то себе под нос, а не видите, что за вами все время таскаются модный такой парень и его баба. Три дня подряд таскались.
– Но сегодня-то их нет, – констатировал Фрейзер. – Так ведь?
– Думаю, – хохотнул Тейт, – они увидели тебя и свалили. От такой кислой морды кто хочешь свалит. Нервные они очень, эта парочка, дерганые.
– Они знают, что вы их заметили? – спросил Фрейзер.
– Они же не придурки какие, Фрейзер. Крутая парочка – что он, что она. Парень из ипподромной публики, это я зуб даю, и девка тоже совсем не из простых. К Веласко подкатывалась, все хотела узнать, кто нас нанял. – Тейт помедлил. – Мы не сказали.
– А что они о себе говорили? – резко спросил Фрейзер.
– Она назвалась сестрой Фрэнсиса Радвика, – ответил Веласко. – Расследует убийство брата. Прямо так и сказала, сама, я ее даже ни о чем не спрашивал.
– Ну, мы-то в эту парашу не поверили, – продолжал Тейт. – Она совсем не похожа на Радвика. Но вообще-то баба на все сто – личико, рыжие волосы. Никакая она не сестра, уж скорее сожительница.
– Она убийца! – вырвалось у Мэллори.
– Будете смеяться, сквайр, но как раз то же самое она сказала про вас.
– Вы знаете, где их найти? – спросил Фрейзер. Тейт покачал головой.
– Мы могли бы поискать, – предложил Веласко.
– Почему бы вам не заняться этим одновременно со слежкой за Фоуком, – предложил Мэллори. – У меня есть подозрение, что они могут быть заодно.
– Фоук уехал в Брайтон, – сказал Тейт. – Не вынес смрада – тонкая, мать его, натура. И если придется ехать в Брайтон, нам с Веласко не помешали бы деньги на проезд.
– Представите мне счет, – проговорил Мэллори, вручая Веласко вторую фунтовую банкноту.
– Доктор Мэллори желает получить подробно расписанный счет, – подчеркнул Фрейзер. – С квитанциями.
– Будьте спокойны, сквайр. – Тейт тронул шляпу в полицейском салюте. – Рад служить интересам нации.
– И держитесь в рамках приличий, Тейт. Тейт пропустил эту рекомендацию мимо ушей и нагловато улыбнулся своему новому работодателю.
– Увидимся, сквайр.
– Плакали ваши денежки, – сказал Фрейзер, глядя, как героические сыщики растворяются в толпе. – Эту парочку вы никогда больше не увидите.
– На два фунта, и столько радости, – ухмыльнулся Мэллори. – Я считаю, что дешево отделался.
– Ошибаетесь, сэр. Есть куда более дешевые способы.
– По крайней мере теперь я не получу дубинкой по голове.
– Не получите, сэр. От нихне получите.
* * *
Мэллори и Фрейзер перекусили прямо на улице сэндвичами с индейкой и беконом. На зубах скрипела копоть, совершенно непонятным способом проникшая в плотно закрытую мармитку торговца. Все кэбы как под землю провалились. Станции метрополитена были закрыты, одуревшие от долгого стояния пикетчики поливали бранью вялых, ни в чем не повинных прохожих.
Вторая назначенная на сегодняшний день встреча, на Джермин-стрит, обернулась для Мэллори тяжким разочарованием. Он пришел в Музей, чтобы обсудить свое выступление, но мистер Китc, кинотропист Королевского общества, прислал телеграмму, что он очень болен, а Гексли уволокли в какой-то комитет, где ученые лорды обсуждали чрезвычайную ситуацию. Мэллори не сумел даже отменить свою речь, как предлагал Дизраэли, поскольку мистер Тренхэм Рикс заявил, что не имеет полномочий принимать подобные решения без Гексли, а Гексли уехал, не сказав куда, и даже не оставил телеграфного номера.
Словно чтобы окончательно испортить настроение, Музей практической геологии был почти пуст, шумные толпы школьников и натуралистов-любителей в одночасье исчезли, их место заняли унылые личности, пришедшие сюда не ради какой-то там науки, а в поисках прохлады и чуть более свежего воздуха. Они слонялись под гигантским скелетом левиафана, словно изнемогая от желания переломать ему могучие кости и высосать костный мозг.
Единственное, что оставалось, – это плестись назад во Дворец палеонтологии и готовиться к ужину с Ассоциацией молодых агностиков. АМА представляла собой студенческое научное общество. Ожидалось, что Мэллори, главная звезда сегодняшнего сборища, сделает после ужина несколько глубокомысленных замечаний. Правду говоря, Мэллори и сам ждал этого события с некоторым нетерпением. При всей официальной унылости своего названия АМА была вполне жизнерадостной компанией, к тому же мужское общество позволит немного расслабиться и рассказать пару анекдотов, не совсем пригодных для нежных дамских ушек. Не ссылаясь, естественно, на первоисточник, на Диззи Дизраэли. Но теперь появлялся вопрос, многие ли из организаторов сборища остались в Лондоне? И осталось ли у этих самых оставшихся настроение где-то там собираться? И во что может превратиться ужин в верхнем зале паба “Черный монах”, расположенного рядом с мостом Блэкфрайарз, в двух шагах от Темзы?
