Они подошли к катеру, но Фонтено не спешил уезжать. Он сильно намаялся со своим протезом. Присев на корму, Фонтено тяжело дышал, сняв шляпу. Кевин забрался внутрь и устроил поудобнее ноющие ноги. Пара цапель пролетела неподалеку, в прибрежных вонючих зарослях плескалось у поверхности что-то крупное с маслянисто сверкающими боками.
— Не знаю, что мне делать, — признался наконец Фонтено. Он с укоризной глядел на Оскара, как будто сделанное им открытие было полностью на его совести. — И совсем не понимаю, что мне делать с тобой. Твоя подружка получила Нобелевскую премию, твой охранник — хакер, и вы без предупреждения свалились на крышу моего дома, одетые, как летающие обезьяны.
— Да, конечно. — Оскар помолчал. — Однако все это будет иметь смысл, если мы сможем провести расследование.
— Слушай, не надо меня уговаривать, — сказал Фонтено. — Я привык к здешней жизни и не играю в ваши игры. Я хочу вернуться домой, жить там и умереть там. Если вы втянете меня в свои дела, мне придется сообщить обо всем этом Президенту.
— Я так и думал, что до этого дойдет, — сказал Оскар. — Я работаю на Президента. Я вхожу в Совет национальной безопасности.
Фонтено удивился:
— Ты входишь в администрацию Президента? Работаешь на СНБ?
— Жюль, может, вы перестанете удивляться каждому моему слову. Вы меня этим обижаете. Почему, по-вашему, я прилетел сюда? И как, вы думаете, я вообще мог догадаться сюда прилететь? И кто другой мог бы разобраться в том, что происходит? Я один-единственный парень на белом свете, который может прилететь полюбоваться на разгул нейровуду черт знает в какой глуши и тут же сообразить, в чем дело.
Фонтено почесал подбородок.
— Так… Ладно, хорошо! Думаю, я с вами. Итак, мистер Супер-эксперт-знающий-все-на-свете, объясните-ка мне вот что. Мы действительно собираемся воевать с Голландией?
— Да. И если Президент узнает о том, что мы здесь нашли, нам предстоит еще и война с Луизианой.
— О господи! Лучше бы я держал рот на замке! Да, лучше было просто молчать.
— Нет, вы все сделали правильно. Хью великий человек, и он провидец, но здесь дело не в Хью. Он не просто южный рубаха-парень с манией величия. Я все понял. Гаитяне для него не просто эксперимент. Он, то есть Хью, сделал что-то странное с самим собой! Что-то очень темное с мозгами.
— И ты собираешься доложить об этом Президенту?
— Да, собираюсь. Потому что наш Президент не такой, как Хью. Он нормален. Просто жесткий, амбициозный политик, правящий твердой рукой, желающий навести в стране порядок, даже если для этого придется сжечь пол-Европы.
Фонтено долго обдумывал услышанное. Потом обернулся к Кевину.
— Эй, Кевин!
— Да, сэр? — подпрыгнул Кевин.
— Не дай им прикончить этого парня!
— Да я и не хотел этой работы! — запротестовал Кевин. — Он не предупредил меня, насколько все это скверно! Правда! Вы хотите стать его телохранителем? Так берите эту проклятую должность!
— Нет, — решительно ответил Фонтено. Они уже забрались внутрь катера и тронулись назад по протоке.
— Он сделал много хорошего для нас, — сказал Фонтено. — Конечно, все, что делал Хью, было в первую очередь ради самого Хью, это всем известно. Но он много сделал для здешних жителей. Он дал толчок к развитию, какого здесь не было столетиями. Он дал надежду на будущее.
— О да, — сказал Оскар, — Хью установил здесь новый порядок, но дело не в том, что новый, а в том, что это порядок. Он занятный парень. Играет в игры, выступает на публике, покупает всем выпивку и всех веселит. Он получил все: полный контроль над судом и местными законодателями. Коричневорубашечники. Собственные медиа, собственная экономика. Идеология крови и почвы. Секретные склады, полные опасного оружия. Он похищает людей, и целые народности исчезают из поля зрения. Предположим, что в конечном счете у него благие цели. Однако никакие цели не оправдывают применяемых им средств. А теперь он сам на себе испробовал какое-то средство, которое приводит человека в перманентно-шизоидное состояние!
Фонтено вздохнул.
— У меня к вам просьба: если можно, не говорите никому, что это я вас навел. Я не хочу никакой прессы. И я не хочу, чтобы мои соседи узнали, что я предал старину Хью. Это мой дом. Я хочу здесь умереть.
Кевин спросил:
— Вы же уверяли, у этого места такие перспективы. Зачем же тогда умирать, а, старик?
Фонтено посмотрел на него и терпеливо объяснил:
— Дитя, у каждого человека в перспективе смерть. Так устроен мир.
Оскар покачал головой.
— Вы не должны чувствовать себя виноватым. Вы ничем не обязаны Хью.
— Мы все ему должны, черт возьми! Он нас спас! Он спас этот штат. Мы должны ему за москитов, если уж на то пошло.
— Москиты? При чем тут москиты?
— Здесь нет москитов. А мы находимся посреди болот. И нас не кусают. Ведь вы даже не заметили, черт возьми?
— Ладно, что случилось с москитами?
— До того как Хью пришел к власти, они кусали каждую задницу. Москитам очень понравилось глобальное потепление. Когда здесь стало жарче и усилилась влажность, начались массовые эпидемии малярии, лихорадки денге, энцефалита… После большого разлива Миссисипи москиты проникли во все уголки штата. Возникла чрезвычайная ситуация, люди умирали. А Хью тогда только что принял присягу. И он заявил: «Надо действовать! Мы избавимся от них!» И он послал грузовики — не с ДДТ или инсектицидами, как раньше, — никаких отравляющих газов или ядовитых веществ. Нет, это было бы бесполезно. Он послал грузовики с распылителями. Это вроде вакцинации через дыхательные пути. Он вакцинировал людей. Население Луизианы теперь ядовито для москитов. Наша кровь просто убивает их. Если москит укусит креола, то тут же погибнет.
— Ну надо же! — с энтузиазмом откликнулся Кевин. — Но ведь это не может уничтожить всех москитов?
— Нет, конечно, но эпидемии сразу же прекратились, поскольку зараза не могла больше передаваться от человека к человеку. Хью вообще провел полную вакцинацию — они распылили аэрозоль с воздуха, так что все животные, вообще все, кто дышит, приобрели иммунитет к москитам. Потому что это помогало! От кровососущих здесь умирало множество народа. Тысячи лет они были настоящим бедствием. Но Зеленый Хью всех извел.
Катер двигался дальше. Все трое задумчиво молчали.
— А что это за мошка у вас на руке? — спросил напоследок Кевин.
— А-а! — проворчал Фонтено. — Должно быть, залетела с Миссисипи!
Оскар понимал всю важность увиденного им. Правильно поданные, эти сведения могут породить скандал, который прикончит Хью. Плохо поданные, они могут привести к концу карьеры Оскара. Они могут даже привести к концу карьеры Президента.
Оскар составил записку — лучший свой отчет — и переправил ее Президенту, надеясь, что она попадет только к нему. Оскару не нравилось, что приходится идти в обход вышестоящих органов, однако он беспокоился о том, чтобы в игру не вступили слишком рьяные, милитаристски настроенные члены СНБ. Их убийственная атака на вертолете, когда он был похищен, спасла его жизнь, но настоящие профессионалы не действуют таким образом.
