Да какая, к чертовой матери, теория?! Чтобы притащить в это крыло криминальных отморозков, Румянцеву пришлось бы вступить в сговор еще как минимум с тремя надзирателями, как-то обмануть камеры видеонаблюдения…
«Кстати, о видеокамерах!»
Хвостов включил рацию:
– Двадцать первый, двадцать первый, это ноль второй, как слышите?
– Двадцать первый на связи, – отозвался дежурный на пульте видеонаблюдения.
Начальник смены помолчал, глядя на переминающегося с ноги на ногу надзирателя, и поинтересовался:
– Степаныч, ты видеозапись проверил?
– Проверил, – подтвердил дежурный, – все чисто.
– Что значит «все чисто»?
– В тридцать седьмую камеру никто не входил и не выходил, вплоть до того момента, как Румянцев поднял тревогу.
– Это точно?
– Абсолютно.
– Хорошо. Отбой. – Хвостов выключил рацию и снова посмотрел на Румянцева: – Пиши рапорт, Вася.
– А что писать?
* * *
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Люсиновская,
30 июля, понедельник, 08.01
«В настоящий момент проводится тщательное расследование происшествия, и единственное, что известно на сто процентов, это то, что Емельян Грицаевич Остапчук, известный как Поволжский Людоед, – мертв. Заявление администрации института Сербского весьма невнятно. Предполагается, что известный маньяк покончил жизнь самоубийством, но адвокаты убийцы уже заявили…»
– Да выключи ты эту передачу, – попросила Тамара. – Ни к чему ребенку слушать.
Анатолий кивнул, выключил радио и посмотрел на вошедшую на кухню дочь:
– Доброе утро, цыпленок!
– Доброе утро! – Настя взобралась на стул, задумчиво посмотрела на остатки яичницы в тарелке отца и внезапно выпалила: – А я сегодня ночью каталась с Дедом Морозом! Честно!
– Дед Мороз приходит под Новый год, – заметил Анатолий, прихлебывая кофе, – а сейчас лето. Так что, цыпленок, не обманывай.
– А он сказал, что летом путешествует, и покатал меня на своей повозке. – Настя поковыряла ложкой манную кашу. – У него такая повозка красивая. И запряжена белыми оленями. Они такие смешные, все время колокольчиками звенят, честно!
Родители переглянулись.
– И где же вы катались? – улыбнулась Тамара.
– А везде-везде! Только не по улицам, а прямо по облакам! Мы весь город объехали! – Настя помолчала и гордо закончила: – А еще Дед Мороз сказал, что когда я вырасту, то стану настоящей Снегурочкой! Вот!
– Конечно, ты станешь Снегурочкой, дорогая. – Тамара поцеловала белокурую макушку дочери. – Ты у нас самая красивая в мире.
Чуть позже, когда Анатолий уехал на работу, а Настя занялась своими куклами, в дверь квартиры Ермоловых позвонили.
– Тамара Викторовна?
– Да.
– Ортегов Иван Иванович. – Высокий черноволосый мужчина в элегантном костюме вежливо склонил голову. – Я представляю благотворительный фонд «Умное будущее». Вы позволите войти?
Тамара некоторое время разглядывала пришельца, а затем неуверенно кивнула:
– Проходите, но если вам нужны пожертвования, то хочу сразу предупредить, что…
– Ни в коем случае, – обворожительно улыбнулся Ортегов. – У меня совершенно иная цель.
Он уверенно прошел в гостиную, расположился в кресле, отказался от предложенного кофе и раскрыл на журнальном столике тоненький кейс.
– Хочу предупредить, Тамара Викторовна, что цель моего визита довольно необычна, поэтому прошу вас не удивляться и внимательно выслушать краткую предысторию.
– Да, конечно. – Тамара присела в соседнее кресло.
– Наш фонд «Умное будущее» образован десять лет назад. Основное направление деятельности: организация получения достойного образования для наиболее одаренных детей России. Мы хотим, чтобы талантливый ребенок мог раскрыть свой дар независимо от благосостояния родителей. Взносы в наш фонд поступают от крупных российских компаний, от людей, которые думают о будущем страны. – Ортегов улыбнулся. – Мы не ходим по квартирам с протянутой рукой.
– Извините.
– Ничего страшного. – Гость выложил на стол несколько листов бумаги. – Мы разработали целую программу поиска одаренных детей. Наши специалисты проводят многочисленные тесты в детских садах и школах, но в основном в садах, поскольку мы заинтересованы в том, чтобы ребенок начал получать хорошее образование как можно раньше.
– Честно говоря, мне уже захотелось пожертвовать вашему фонду пару десяток, – улыбнулась Тамара.
Первоначальный холодок исчез, и теперь гость вызывал у Ермоловой полное доверие.
– В этом нет необходимости, – покачал головой Ортегов. – Я счастлив сообщить вам, Тамара Викторовна, что ваша очаровательная Настя показала во время тестов замечательные результаты и, таким образом, попала в сферу нашего внимания. Фонд «Умное будущее» готов официально предложить грант на обучение вашей дочери. Мы поможем подобрать подходящую школу… Насколько я знаю, девочка собирается в первый класс как раз в этом сентябре?
– Да, – кивнула Тамара.
– Так вот. Вы сможете выбрать любую школу, а затем любое высшее учебное заведение, в том числе и за рубежом. Фонд полностью оплатит обучение вашей дочери.
– Это… это… – Тамара ошарашенно смотрела на гостя. – Вы что, Дед Мороз?
– Зачем же? – снова улыбнулся Ортегов. – Я понимаю, что вам необходимо посоветоваться с мужем, обдумать мое предложение, все взвесить. Я оставлю вам документы, информацию о нашем фонде и рекомендации. – На столе появились отпечатанные на дорогой бумаге красочные буклеты. – Вы не первые, к кому мы приходим, Тамара Викторовна, так что сможете проверить каждое мое слово. Если вы решите принять предложение – просто позвоните по указанным телефонам, и к вам подъедут наши специалисты.
– Мама, мама, смотри, что я нарисовала! – В комнату вбежала Настя, но, увидев незнакомца, остановилась. В ее глазах мелькнуло…
– Прекрасный ребенок, – улыбнулся Ортегов, закрывая кейс, помедлил и неожиданно добавил: – Когда вырастет, она станет настоящей Снегурочкой.
Глава 2
Московское полицейское управление
Москва, улица Петровка,
30 июля, понедельник, 09.34
Еженедельное совещание полицейских руководителей города всегда проводилось по понедельникам и всегда в восемь утра. Это железное правило, введенное генералом Шведовым, не было ни разу нарушено за все годы, которые он возглавлял Московское полицейское управление. Даже в отпуск генерал отправлялся после проведения совещания и обязательно возвращался к следующему, чтобы немедленно войти в курс дел. Недельная отлучка, причем не чаще чем раз в год, – максимум, что мог позволить себе Шведов.
