– У вас сегодня день щедрости? – удивился Кортес.
– Нет, – комиссар погрустнел, – честно говоря, было бы гораздо лучше, если бы оно действительно пропало. Тогда бы его можно было найти.
– А так?
– Оно находится в собственности Алира Кумара.
– Скульптора?
– И большого ценителя прекрасного. Алир не хочет продавать Яйцо ни за какие деньги.
Работы Алира Кумара восхищали и жителей Тайного Города, и обычных челов. Он был Мастером с большой буквы, художником с мировым именем и гордостью семьи Шась. Он мог позволить себе не интересоваться деньгами.
– Темный Двор трижды выходил на Алира с предложением о продаже Яйца, – сообщил Сантьяга. – И всякий раз он отклонял его.
– А… – протянула Инга.
– Не стоит даже думать о том, чтобы обокрасть Алира, и у моего поистине ангельского терпения есть предел. Только честные переговоры. – Сантьяга обвел взглядом наемников. – Это третье условие: если вы сумеете найти общий язык с Алиром, то все остается в силе. Если нет – вы должны будете вернуть Яйца Юрбеку и объявить приставникам, что не сможете завершить контракт.
В воздухе запахло позором: все знали, что у Кортеса еще не было невыполненных обязательств. Густо покрасневшая Инга робко посмотрела на наемника, но Кортес был безмятежен:
– Сколько у нас времени?
– На первичные переговоры два дня, – предложил комиссар. – Алир сейчас очень занят. Крайний срок исполнения контракта установим исходя из их результатов.
– Мы согласны, – кивнул Кортес и перевел взгляд на Ингу: – Договорись о встрече с художником.
Глава 8
Зеленый Дом, штаб-квартира
Великого Дома Людь.
Москва, Лосиный Остров,
1 августа, среда, 15.41
Сомнений нет! Это Золотой Корень!
Рада осторожно, боясь поверить себе, потрясла перед глазами пробирку с катализатором и снова капнула в нее наркотик из похищенного у Жозефа шприца. И снова жидкость в пробирке забурлила и быстро изменила цвет на ярко-красный.
Фея перевела взгляд на монитор, на котором высветились длинные таблицы с результатами анализа наркотика. Подробности, промежуточные результаты… Девушка быстро пролистывала экраны. Выводы, где главные выводы? Сухие цифры последней строчки заплясали перед глазами.
«Невероятно! Этого не может быть!»
Рада вскочила со стула и, нервно потирая руки, прошлась по пустому залу. Фея, даже подающая надежды, не могла рассчитывать на собственный кабинет в Зеленом Доме, поэтому Рада проводила эксперименты в главной королевской лаборатории. К счастью, практически все маги принимали участие в патрулировании Тайного Города, и никто не мог увидеть результаты исследований. К счастью, потому что девушка не сомневалась в том, что выводы ее эксперимента будут молниеносно засекречены особым королевским указом. И, возможно, в этом же указе ее величество отметит выдающиеся заслуги талантливой феи.
«Вот это и называется – повезло! Кто бы мог подумать, что унылое прочесывание улиц закончится таким оглушительным успехом? Кто бы мог подумать, что скромная фея будет держать в руках знания, способные потрясти Тайный Город?»
Рада медленно, почти с благоговением, взяла в руки пробирку с остатками наркотика и нежно посмотрела на нее.
«Кто бы мог подумать, что эта стекляшка способна изменить мою судьбу?»
Магическая сила, которую фея почувствовала в Жозефе, не была естественного происхождения. Черный драгдилер оказался не скрытым колдуном, а самым заурядным челом, получившим магические возможности благодаря Золотому Корню. Жозеф был буквально пропитан этим запрещенным препаратом, и более того… Рада тряхнула светлыми волосами и рассмеялась: на ум послушно приходили слова, великолепно подходящие для доклада ее величеству.
«Да, именно так! Об этом я расскажу только королеве!»
Фея отправила на печать результаты исследований и с замиранием сердца набрала номер приемной ее величества королевы Зеленого Дома Всеславы.
– Фата Ямания слушает.
– Милостивая фата, это фея Рада. Я должна немедленно увидеть королеву.
– Вы можете записаться на аудиенцию, фея, но ее величество сможет принять вас не раньше пятницы.
Холодный тон начальницы королевского секретариата славился на весь дворец. Старая интриганка, всю жизнь проведшая в главной приемной Зеленого Дома, не пользовалась особой любовью у подданных Всеславы, но королева ценила царящие в секретариате порядок и дисциплину. Обращение «милостивая», которое использовала Рада, означало, что фата Ямания отказалась от боевой магии, полностью сосредоточившись на мирном колдовстве. Остальным фатам следовало говорить «благородная».
Фея сглотнула и решительно произнесла:
– У меня необычайно важное сообщение, милостивая фата. Оно связано с открытием Врат Нанна и Глубоким Бестиарием. Я знаю, откуда у Вероники Пономаревой Золотой Корень!
– В качестве последнего доказательства я провела опыт с использованием катализатора брата Флоктуса, – Рада обвела взглядом присутствующих и выдавила капельку наркотика в пробирку, – который, помимо всего прочего, позволяет определить чистоту и концентрацию раствора Золотого Корня.
Спешно созванное совещание проходило не в тронном зале, а в личном кабинете королевы, что говорило о серьезности, с которой повелительница Зеленого Дома подошла к информации феи. Круг приглашенных был невелик, помимо самой Всеславы, сидящей в кресле за столом, в комнате присутствовали жрица Зеленого Дома Мирослава, Милана, воевода дружины Дочерей Журавля, и барон Мечеслав, близкий друг королевы, повелитель домена Сокольники, самого богатого в составе Зеленого Дома. Мечеслав был единственным не магом среди участников и формально выражал на совещании волю баронов.
Жидкость в пробирке стала ярко-красной.
– Обратите внимание на чистоту цвета, – зачарованно произнесла фея. – А самое главное – на время обратной реакции!
Рада специально поставила на стол часы с секундной стрелкой.
– Минута, – проворчал барон Мечеслав, когда раствор в пробирке вновь стал прозрачным.
– Шестьдесят две секунды, – поправила его Милана.
– Все равно.
Две секунды действительно не играли большой роли в определении качества. Длительное, свыше пятидесяти секунд, удержание катализатором ярко-красного цвета говорило о самой высокой степени концентрации Золотого Корня – девяносто шесть процентов. Раствор такой чистоты умели получать только гиперборейцы. Даже навы, работающие с Золотым Корнем с максимальной продуктивностью, доходили лишь до восьмидесяти двух процентов, и катализатор брата Флоктуса держал цвет не более сорока секунд. Эрлийцы и остальные Великие Дома довольствовались еще менее чистым результатом.
