— Присаживайся. — Зорич подошел к бару. — Выпьешь что-нибудь?
— Нет. — Люда продолжала стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Туго затянутый кожаный бандаж только подчеркивал рыхлость белого тела.
— О чем ты хотела поговорить? — Он плеснул себе джина, не разбавляя, выпил.
— Мне закрыли кредит.
— Знаю, — кивнул Зорич. — Это я приказал.
— Но почему?! — В маленьких глазках удивление, сдерживаемый гнев.
— У нас дорогой клуб, Люда, надо платить.
— Мне казалось, я достаточно заплатила, — маленький, скошенный подбородок самолюбиво вскинулся вверх. — Я видела, ты говорил с Куприяновым.
— Говорил.
— Он стал членом клуба, да? А кто дал информацию о нем? Сколько денег вы сможете вытащить из него?
— Ты угрожаешь?
Людмила осеклась, в зеленоватых бусинках, обращенных к непроницаемым очкам Зорича, мелькнул испуг.
— Я… я просто хотела напомнить, что я… что я заплатила… ты сам говорил…
— Я был достаточно щедр, — жестко усмехнулся Зорич. — Ты целый месяц пользовалась неограниченным кредитом. Пора платить.
— Зорич, — узкие губы девушки задрожали, — Зорич, миленький, ты же знаешь, что у меня нет таких денег, я уже отдала все, что было… — Он молчал. — Я не могу без клуба, ты же знаешь… Зорич, миленький… — Она неожиданно упала на колени, подползла к старику. — Зорич, не выгоняй меня! Пожалуйста, не выгоняй!
Он снова налил себе немного джина, холодно поглядывая на ползающую у ног толстуху, поморщился.
— Ты уже знаешь, что платить можно не только деньгами.
— Конечно, Зорич, я сделаю все… — Она с судорожной поспешностью расстегнула лиф, обнажила безвольную, рыхлую, как и все тело, грудь. — Я сделаю все!
«Какая мерзость! С другой стороны, это показатель того, что клуб работает так, как надо».
— Застегнись! — Черные очки Зорича уставились на Люду. — Меня интересует не это.
— А что?
— Среди твоих богатых друзей наверняка найдутся те, которые обрадуются возможности хорошо провести время. Получить новые развлечения.
— Я поняла, — девушка покорно кивнула, — завтра же я…
— Никаких «завтра же», — скривился старик. — Возьми авторучку и напиши первоначальный список кандидатов с подробной характеристикой: характер, поведение, состояние, чем занимается сам и чем занимаются ближайшие родственники. Времени тебе час, потом мы обсудим каждого, и я скажу, кого из них тебе надо будет привести сюда. Понятно?
— Да, я все сделаю.
— Не сомневаюсь. — Зорич помолчал. — Если мне понравится твой круг друзей, то кредит будет восстановлен.
Вера
В их семье так было заведено давным-давно. В день рождения, неважно, на какой день недели он приходился, за столом собирались только самые близкие: Костя, Вера, дети, когда были живы родители Куприяновых, то и они. Этот день принадлежал только им, только родным. Многочисленные гости и шумное веселье откладывались на другое время, чтобы не мешать общению любящих друг друга людей.
Так было всегда. Это придумал Костя.
— А папы сегодня не будет?
Вера чуть вздохнула, машинально посмотрела на часы и тут же улыбнулась сыну:
— Он сильно занят, ему пришлось уехать из города, но он не забыл. — Она достала огромную коробку, упакованную в яркую подарочную бумагу. — Папа приготовил для тебя сюрприз.
Глаза мальчика загорелись.
— Я тоже приготовила тебе сюрприз! — сообщила Наденька и, быстро спустившись со стула, побежала из столовой. — Только я его в своей комнате забыла!
Костя-младший погладил коробку и снова посмотрел на Веру. Глаза мальчика погрустнели.
— Мама, а правда то, что ты сказала о папе? Он уехал?
Острый укол в сердце. Вера сделала маленький глоток морса — Ольга Петровна варила потрясающий клюквенный морс, — поставила бокал на стол, поднялась, подошла к сыну и провела рукой по его голове.
— Конечно, правда, родной. Папа заботится о тебе, о всех нас, и ему пришлось срочно уехать. Когда он вернется, то все тебе расскажет. И поздравит.
— Но он даже не поговорил со мной. — Костя-младший опустил голову. — Он мог сказать об этом утром.
Что ответить на эти слова, Вера не знала.
* * *
Свет из неизвестного источника создавал в комнате непередаваемый лунный полумрак, казалось бы, невозможный в закрытом помещении. В этой призрачной полутьме смуглое тело Анны наливалось колдовским серебром, черные волосы выделялись ярким пятном, а сияющие глаза горели колдовскими звездами. Ослепляющими, черными звездами страсти, в огне которых сгорало все, и оставалось только восхитительное настоящее, превзошедшее самые смелые мечты Куприянова.
— Скажи мне еще.
— Ты прекрасна!
— Нет!
— Я преклоняюсь перед тобой!
— Ты делаешь меня счастливой!
— Ты — королева Луны!
Счастье, счастье, счастье…
«Только Дьявол позволит тебе все!»
Лазарь
Встречный ветер снова рвал длинные белые волосы, железное сердце «Харлея» бешено стучало, а рядом, совсем рядом билось еще одно сердце. Молодое, сильное, человское.
— Ты всегда так гоняешь? — Девушка обнимала его за талию, тесно прижавшись к спине. — Ты можешь потише?
— Могу, но не хочу! — Запах пищи сводил с ума.
— Ты крутой, да?
«Если бы ты знала, какой я…»
Он выехал сразу же после захода солнца и направился в «Голодную утку». Лазарь еще никогда не выбирал пищу в этом клубе, но пару раз наведывался в него, оценивал обстановку и счел ее вполне подходящей. Он не хотел отводить окружающим глаза, берег запас крови для встречи с преступником, а в шумной разношерстной толпе можно было спокойно выбрать пищу по своему вкусу и остаться незамеченным даже без наведения морока. Так оно и получилось.
Девушка ему приглянулась сразу. Крепко сбитая, раскованная, пышущая здоровьем и силой, одетая в короткое платье, она лениво сидела за стойкой бара, скучающе оглядывая присутствующих. Она была одна, но Лазарь все равно выждал десять минут, чтобы, точно убедившись в этом, приземлиться на соседний табурет и предложить познакомиться.
Теперь девушка была обречена.
Гангрел одурманил жертву Внешностью, одной из дисциплин магии крови, превратившись для нее в эталон любви и восхищения. Все ее мечты, все ее представления об идеальном мужчине воплотились в беловолосом красавце со странными, ярко-красными зрачками глаз. Она охотно рассмеялась его незатейливой шутке, представилась, ее звали Римма, и с радостью согласилась с тем, какая ужасная скукотища царит в этой жалкой и голодной «Утке». Когда они вышли из клуба, Лазарь нежно обнимал ее за плечи и целовал в шею. Вышибала видел только его спину, обтянутую черной кожаной курткой с искусной вышивкой, изображающей серебристого дикобраза.
