— Я хранил там некоторые документы.
— В черной шкатулке.
— Которую ты постоянно пыталась открыть.
— И у меня ничего не получалось.
— Я был уверен, что шкатулка погибла. Ты сказала, что дом разрушен до основания.
— Так и было, — подтвердила Сусанна. — Когда я возвратилась туда по твоей просьбе, на месте нашего замечательного дома была лишь воронка. А что случилось?
— Кто-то открыл эту шкатулку.
— И у тебя неприятности?
— Да, — признался нав, разглядывая ползущего по травинке жука. — Ты не помнишь чего-нибудь подозрительного, случившегося в то время? Необычного? Особенно в последние недели перед Вторжением, когда я почти перестал бывать в доме?
Колдунья задумалась:
— Вроде нет, хотя… — Сусанна подняла голову: — Там недалеко, милях в двадцати, стояла Забытая пустынь.
— С христианскими отшельниками.
— Незадолго перед Вторжением я стала часто встречать монахов оттуда. Я еще подумала, что челы тоже предвидят неприятности.
— А около дома ты их видела?
— Несколько раз.
— Они пытались говорить с тобой, что-то узнать?
— Нет, они просто стали часто попадаться на глаза.
— На твои прекрасные глаза…
Значит, Забытая пустынь? Это уже след, слабый, но все-таки след.
* * *
Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки.
Москва, Бутово,
28 сентября, четверг, 16:19
Бар «Средство от Перхоти» размещался непосредственно в Южном Форте, штаб-квартире Красных Шапок, и был любимейшим местом развлечения членов этой семьи. А поскольку употребление алкоголя было для красноголовых коротышек не отдыхом, а жизненной необходимостью, единственным способом поддержания работы мозга, то бар «Средство от Перхоти» никогда не закрывался, гостеприимно приглашая на оргию в любое время дня и ночи. По этой же причине в баре никогда не убирались, и удушливый запах, стоящий с момента открытия, легко сбивал дыхание у неподготовленного гостя. Если бы в семью Красных Шапок не входил клан Гниличей, то именно «Средство от Перхоти» можно было бы смело назвать самым зловонным местом Южного Форта. Но из левого крыла штаб-квартиры Красных Шапок, где располагались казармы Гниличей, воняло еще хуже.
Еще одной достопримечательностью «Средства от Перхоти» была песня, гремевшая в баре и днем, и ночью.
Я мог бы выпить море,
Я мог бы стать другим…
Убойный хит «Смысловых Галлюцинаций» как нельзя лучше подходил для заведения и вот уже полгода исполнялся в нем примерно каждые двенадцать минут. Хором.
Вечно молодым,
Вечно пьяным…
Ходили слухи, что Красные Шапки требовали назначить хит гимном семьи, но вождь нации пока сохранял верность старой песенке, написанной еще в Западных Лесах. Ее примитивный маршевый ритм, с одной стороны, был любезен слуху не страдающих музыкальностью дикарей, наполняя их сердца ощущением величия и гордости, а с другой стороны, позволял легко трансформировать текст, исходя из веления времени. Слова гимна Красные Шапки перекраивали раз в несколько лет, и последняя редакция начиналась словами:
Семья благородная наша большая,
Нам фюрер великий всем путь озарил…
— Времена сейчас пустые, как желудок Спящего, — уныло констатировал уйбуй Удавка, горестно разглядывая полупустую бутылку виски. — Ни войны, ни грабежей, ни денег. Чувствую, заведет Кувалда нашу великую семью в глухую нищету, и будем вместе с осами лазить по Лабиринту в поисках пропитания.
— Куда нас заведет великий фюрер? — живо заинтересовался скучавший за соседним столиком уйбуй Весло.
Удавка скривил тонкие губы. Весло был одним из Шибзичей, родного клана великого фюрера Красных Шапок Кувалды, и внимательно отслеживал недовольных. Малорослые дикари проявляли устойчивую склонность к междоусобицам, поэтому верные великому фюреру воины предпочитали вешать потенциальных смутьянов до того, как те начнут разлагать семью изнутри.
— Великий фюрер умен и прозорлив, — опомнился Удавка Дурич. — Он знает, что делает, и ведет нашу могущественную семью к процветанию.
В подтверждение этих слов Удавка залпом вылил в себя стакан виски и верноподданно рыгнул.
— Вот то-то же, — пробормотал Весло, без радости пережевывая кусок консервированной ветчины.
Несмотря на верность одноглазому, уйбуй Весло испытывал по отношению к нему сложные чувства. Как, впрочем, и вся семья.
Устранив конкурентов и став великим фюрером, Кувалда получил власть над семьей, раздираемой внутренними противоречиями и изрядно надоевшей всем приличным жителям Тайного Города. Более того, выступив на стороне Вестника, Красные Шапки навлекли на себя гнев Великих Домов, и только чудо спасло их от тотального истребления. Оценив ситуацию, осторожный Кувалда решил затаиться, тихо переждать сложные времена и наложил жесткий запрет на неоправданные грабежи. С одной стороны, цель была достигнута — Великие Дома были удовлетворены смирным поведением дикарей, но благосостояние Красных Шапок существенно снизилось.
Добытые ювелирные украшения были оптом проданы Урбеку Кумару, известному в Тайном Городе скупщику краденого, полученная прибыль честно поделена между всей десяткой, и теперь бойцы уйбуя Копыто чувствовали себя если не богатыми, то уж как минимум обеспеченными на какое-то время. Жуткий проигрыш забылся, а на первое место вышли положительные эмоции, полученные от столкновения со скинами и удачного грабежа.
— Ящик виски немедленно! — распорядился Копыто, вваливаясь в «Средство от Перхоти». — И бутылку от меня лично этому бездельнику Веслу!
— Ты чего такой щедрый, — завистливо поинтересовался Весло, откупоривая нежданно свалившуюся халяву. — Словно Торговую Гильдию охранять нанялся.
— Сидите тут, неудачники, жизни не видите! — Копыто распирало от желания похвастаться свершенными подвигами. — Мы, между прочим, хорошее дело для Тайного Города сделали. И прибыльное.
— Это какое же?
— Свои органы эрлийцам продали! — подал голос уйбуй Удавка.
Копыто отхлебнул виски и свысока оглядел присутствующих:
— Вы про ограбления уже слышали?
— Ну, — хмуро подтвердили Красные Шапки, — человские звереныши балуют.
— Чисто дикари.
— Вот вам и ну, — усмехнулся Копыто. — Мы как раз в «Трех Педалях» сидели, когда туда ворвалась банда этих недолетков.
