— Однако, — он взвесил его на руках, — как ты таскаешь такую тяжесть?
— Привычка, друг мой. С тебя причитается. Я по дороге заехала сначала в аптеку и выкупила твои лекарства, а затем к Эйбел. Она просила передать тебе это. — Стаси протянула Стиву бутылку, наполненную темной жидкостью. — Для ежедневных ванн. Но лучше принимать их утром. Очень бодрят. По себе знаю.
— Ты давно видела Эйбел?
Стаси заметила, что в его глазах зажегся огонечек, не имеющий никакого отношения к их разговору.
— Пятнадцать минут назад. Она вся в хлопотах. Привезли ящики. Она упаковывает свои коллекции…
— Зачем?
— Чтобы отправить в Нью-Йорк. Разве она тебе не говорила…
Стаси поняла по реакции Стива, что он ничего не знает о планах Эйбел. Она замолчала, боясь сказать лишнее. Но было уже поздно.
— Нет. Я ничего не знаю…
— Она отправляет свои гербарии…
— Зачем Эйбел это делает? — По смущению, которое Стаси не смогла скрыть, Стив догадался, что речь идет о чем-то очень важном, что каким-то образом отразится и на нем, и на их отношениях с Эйбел. — Я ведь вижу по твоим глазам, что тебе все известно…
Стаси упрямо вскинула подбородок.
— Вот что, мистер, я в чужие дела никогда не вмешиваюсь. Спроси у Эйбел.
— Но ведь ты знаешь? — настаивал Стив, на душе которого стало тревожно.
— Да, — подтвердила Стаси, — но лучше, если ты поговоришь об этом с Эйбел. Я не хочу работать испорченным телефоном. Ну, держи свои лекарства, а мне пора.
Но Стив не собирался отступать.
— Почему она не сказала, что намерена уехать отсюда?
Стаси с сожалением посмотрела на Десмонда. Какие все-таки тупицы эти особи мужского пола! Воображают о себе невесть что, но на самом деле даже лучшие из них пугливы, как птицы.
Стив, сдвинув брови, ожидал ее ответа.
— По моим сведениям ее отъезд связан с запретом собирать травы на твоих землях, — рубанула Стаси с плеча, хотя знала, что эти два обстоятельства связаны опосредованно. Эйбел говорила ей, что, выдворив ее со своей территории, Десмонд как бы подал ей сигнал, которого она давно ожидала. Но вдаваться в такие тонкие материи не стала. Ничего, не все коту масленница, бывают и постные дни, подумала мстительная Стаси, которая не могла упустить такую роскошную возможность — взять реванш над предателем сильного пола, хотя Десмонд лично перед ней ни в чем не был виноват. — И не смотри на меня так, словно хочешь меня съесть, — вскричала она. — Не знаю, почему Эйбел не сообщила тебе о своем отъезде. Но уверена, была причина. — Стаси помолчала и насмешливо добавила: — Кажется, догадываюсь…
Глаза Стива пылали яростью.
— На вот, держи. — Медсестра сунула в огромные ладони Десмонда коробки с лекарствами. И тут же вспомнила о его состоянии. Ну что я накинулась на него? Так нельзя. Я вляпалась не в свое дело. Еще и Эйбел расстроится. Но я же не нарочно. Все-таки нехорошо с моей стороны… — Вот что, Стив, ты на самом деле поговорил бы с Эйбел. Не думаю, что это окончательное решение. Все будет хорошо. Не расстраивайся.
Но попытка Стаси спасти положение не удалась. Стив круто развернулся и, не прощаясь, широченными шагами направился к дому.
Когда стемнело, Эйбел по обыкновению вышла из дома, чтобы перед сном посидеть на могиле мужа. На ее языке это называлось «пообщаться с Джейком».
Она устроилась на крышке могильной плиты, подложив под себя небольшую подушку, плотно набитую сухой травой, которую она изготовила специально для совершения своего ежевечернего ритуала.
Эйбел вспомнила сегодняшний день: ей было приятно, что Морис Лайн с пониманием отнесся к ее просьбе, не задавал лишних вопросов. Они вдвоем наметили курс лечения Десмонда. По мысли Эйбел, организм Стива должен был побороть недуг сам, а ее травы будут способствовать этому процессу. Лайн горячо поддержал ее идею:
— Правильная дозировка и регулярный прием будут способствовать улучшению обмена, повысят защитные функции организма. Мне кажется, вы на верном пути. Да-да, вы на верном пути, миссис Веджворт.
Интересно, что он имел в виду, размышляла Эйбел, мой метод или то, что я принимаю участие в судьбе Десмонда.
Эйбел улыбнулась. Темная ночь — самое подходящее время для откровений.
— Не знаю, Джейк, может, я слишком самоуверенна, но мне кажется, что я вылечу его.
Вдруг она услышала за спиной чьи-то шаги. Оглянулась и увидела приближающегося к ней Десмонда. Она вскочила и бросилась ему навстречу, на бегу окликая его:
— Стив!
Она добежала до него и прижалась к его мощной груди.
— Не надеялась тебя увидеть сегодня. Как хорошо, что ты пришел. Я так рада.
Стив довольно резко высвободился из ее объятий.
— Это лишнее, мисс.
Внутри у Эйбел все оборвалось.
— Господи, да что же это? — вскричала она — Что? Ты можешь объяснить?
— Нет, мисс, это ваша очередь мне объяснить, по какому праву вы затеяли всю эту комедию. Вы решили мною поиграть? Но у вас ничего не выйдет. Я не позволю вам сделать из меня дурака.
— Стив, остановись, ради всего святого! — глухим голосом приказала Эйбел. — Кто дал тебе право разговаривать со мной таким тоном? Почему ты кричишь на меня? Или ты считаешь, что меня можно безнаказанно оскорблять?
Но Десмонд не слышал ее. В нем клокотало чувство уязвленного мужского достоинства.
— Вы отлично знаете, мисс, что я вам доверился. Глупо, не простительно с моей стороны. Вы не женщина. Вы… — сирена. Скажите, зачем вам это нужно.
— Я охотно дам вам ответ, Стив Десмонд, если вы потрудитесь членораздельно изложить суть ваших претензий, — ледяным тоном ответила Эйбел, совершенно не понимавшая, чем она могла провиниться с того момента, как они расстались.
— Вначале вы предстаете в образе ангела, чтобы соблазнить мужчину, а затем выбросить его как старый ботинок…
— Вы или пьяны, или у вас горячка… Или то и другое вместе.
— Да, я пьян. Но виной тому вы, ваше лукавство.
— Любопытно!
Эйбел внешне казалась спокойной, что особенно раздражало Десмонда, но она боялась, что выдержка ей изменит, потому что чувствовала приближение слез.
— Я понимаю! Мой приезд сорвал ваш бизнес. Вы решили отомстить мне способом, на который может решиться лишь самая коварная женщина…
— Вы бредите, Десмонд. Завтра, когда вы проснетесь, вам будет стыдно от того, что вы наговорили…
Голос Эйбел дрогнул. Она замолчала, чтобы не разрыдаться.
— Нет, мисс. Моя голова как никогда ясна. Вы в буквальном смысле даже не вломились, а ввалились в мою жизнь. Помните то утро над заводью, когда вы подглядывали за мной… За голым…
