Старик, обеспокоенный долгим отсутствием невестки, поднялся к ней в спальню, чего вообще никогда раньше не делал. Увидев ее зареванное лицо, померкший взгляд, Батл возмутился:
— Я предупреждал, что от этого Десмонда добра не жди, — напустился он на Эйбел.
— Ты слышал? — слабым голосом спросила она.
— Вы орали как мартовские коты. Я не спал.
Эйбел попросила пить. Батл неловко подал ей стакан, слегка расплескав воду. Он не знал, что сказать невестке, как ее утешить.
— Садись, Батл, посиди со мной, мне так плохо.
Старик уселся на краешек ее кровати и скрюченными пальцами погладил ее руку, лежащую поверх одеяла.
— А Лесли стало намного лучше. Твои травы мертвого воскресят.
Эйбел поняла, что Батл хочет вернуть ее к жизни. Она благодарно улыбнулась.
— Я рада, Батл. И мне приятно, что ты беспокоишься обо мне…
Веджворт, не зная, что ей еще сказать, опять погладил руку.
В эту минуту в спальню вошла Стаси. Увидев Батла, сидящего рядом с Эйбел, она поняла, что ее вчерашняя беседа с Десмондом имела самые неблагоприятные для Эйбел последствия.
Батл обрадовался приходу медсестры, потому что в этой комнате, наполненной, по его мнению, липшими вещами, чувствовал себя стесненно. Он встал и хромая пересек комнату, бросив на ходу:
— Не переживай…
Когда за ним закрылась дверь, Стаси со словами: «Я так и знала!» — бросилась к подруге.
Эйбел вопросительно посмотрела на нее.
— О чем ты?
— Сейчас все расскажу. Но вначале я сварю кофе. Ведь ты еще не завтракала.
Она спустилась вниз. Пока грелась вода, соорудила сандвичи, установила на поднос чашки, вазочку с медом, молоко, масло…
— Эйбел, ты должна подкрепиться. — Вернувшись с подносом, Стаси принялась хлопотать вокруг Эйбел. — Ты в состоянии встать?
Та молча кивнула головой и спустила ноги с кровати, набросила на себя халат и села в низкое кресло, стоящее перед инкрустированным булевским столиком, на который Стаси поставила поднос.
Они пили кофе, и Стаси поведала, как ненароком проговорилась Десмонду о предстоящем отъезде Эйбел.
— Я ведь понятия не имела, — оправдывалась она.
— Стаси, твоей вины здесь нет. Он напустился на меня, не дав себе труда объяснить, в чем дело. Если бы ты знала, как мне горько. — На глазах Эйбел заблестели слезы.
В этот момент раздался телефонный звонок. Эйбел сняла трубку. И Стаси услышала:
— Я рада тебя слышать, папа!
Ну, слава Богу, подумала Стаси. Разговор с родителями отвлечет ее от этого кошмара. Но голос Эйбел постепенно утрачивал живость, о чем свидетельствовали монотонные «да», «да», «о'кей»…
Положив трубку на рычаг, Эйбел опустила голову. По ее щекам струились слезы.
Стаси не знала, что и думать.
— В чем дело? Что еще стряслось?
— Они не приедут на Рождество. Папа сказал, что они не хотят нарушать традицию. Последние годы они проводят праздник в Швейцарских Альпах.
Стаси присвистнула. Если положить руку на сердце, она не до конца понимала Эйбел. Имея такие возможности, сидит годами безвыездно в этой дыре. Возится с Батлом, лечит его мула, терпит выходки старика… Другая на ее месте… Теперь еще этот Стив. Конечно, он очень интересный мужчина, но… И она решилась высказать подруге свои сокровенные мысли.
— Мне кажется, ты правильно поступишь. Уехав отсюда, ты развяжешь себе руки. Джейка не вернешь… Почему ты должна тратить свои лучшие годы на его отца? Да и на Десмонде свет клином не сошелся. Но лично мне будет очень не хватать тебя.
Эйбел отрицательно покачала головой.
— Если я теперь уеду, я не буду знать покоя всю жизнь.
— Тебе кажется.
— Нет, Стаси, я знаю себя. Такая уж я уродилась.
— Почему ты не сказала об этом Десмонду?
— Если бы я знала, что он хочет… Он был взбешен, упрекал меня, говорил невероятные вещи, но не потрудился объяснить, в чем дело. А ведь он тяжело болен.
— Это я знаю. Кстати, он, оказывается, был вчера у доктора Коула.
— И что? — В глазах Эйбел появился интерес.
— Не знаю…
Эйбел вздохнула.
— Как жаль, что так вышло. Я уверена, что смогла бы помочь ему… Но после всего, что он наговорил, что мы наговорили друг другу, он не примет мою помощь…
— А вот это предоставь мне, если ты действительно намерена лечить его…
— Видишь ли, что бы я о нем ни думала как о человеке, я не могу оставаться безучастной к его физическому состоянию.
— Вот что, Эйбел, все можно устроить через старину Лайна. Десмонд сделает ему заказ. Это я беру на себя.
— А ведь правда. Я поговорю с мистером Лайном. Но кто проследит за тем, чтобы Стив регулярно принимал лекарства?
— А Сандра на что?
— Тогда ей придется все рассказать. Этого нельзя допустить. Дети еще не оправились после самоубийства отца.
— Однако! — воскликнула Стаси. — Час от часу не легче. Я не знала, что его брат так ушел из жизни…
— Теперь ты меня понимаешь?
— Послушай, ведь дети все равно в курсе. Они видели, как он страдает от головных болей. В остальное их посвящать не будем.
К удивлению Эйбел, все получилось именно так, как они задумали. Стаси удалось уговорить Десмонда сделать заказ в аптеке Лайна.
Сандре, по словам Стаси, тоже не пришлось объяснять дважды. Ни ей, ни Тетти не хотелось оказаться в приюте, хотя девочка не удосужилась поделиться с медсестрой своими опасениями. Стаси случайно услышала разговор детей на эту тему.
Стаси ежевечерне заезжала к Эйбел, делилась новостями. Как могла поддерживала подругу. Но Эйбел была грустна…
Чувство собственного достоинства было в ней развито настолько, что она старалась не задавать Стаси лишних вопросов.
Лишь однажды вскользь спросила:
— А как чувствует себя мистер Десмонд?
— Сильные приступы не повторялись, но головная боль не прошла. Ты будешь есть, в конце концов! — прикрикнула Стаси, наблюдавшая, как Эйбел ковыряет вилкой нетронутый жареный картофель в своей тарелке.
— Не хочется, — ответила Эйбел.
Стаси закатила глаза.
— Так продолжаться долго не может. Ты таешь на глазах. Может, объяснишься с ним?
— Ни за что! — воскликнула Эйбел, потом добавила: — И давай больше не будем об этом…
Стаси поднялась, взялась за свой чемоданчик.
— Мне пора…
