– Вы отправитесь на рассвете, – сказал Клир. – Азда благоприятствует утреннему плаванию.
– Нет, – возразил я. – Мы спешим. Сейчас.
– Ночью?
– Именно.
– Ребятам это не понравится.
– Убеди.
Он пошел убеждать.
Через час мы вышли в море. На вполне приличном баркасе, который вел молчаливый парнишка по имени Леод.
В небе проступил серпик Шуо.
Я лег спать. Мы с Айнэ расположились прямо на палубе, укрывшись шерстяным одеялом. Дэз и тагоряне оккупировали трюм.
Протаял глазок Савея.
Мерный плеск волн за бортом. Мерное течение мыслей. Унылое завывание Азды.
…Говард Шиз стоит напротив, в его отведенной руке излюбленное оружие. Катана.
– Слышал о головачах?
Каменная терраса, немного тумана. Абрисы монастыря.
– Да, инструктор.
– Крайне неприятные противники. Видишь ли, большинство из них – паранормы, генетические недоразумения. Они умеют летать, телепортироваться тебе за спину, читать твои мысли. Так или иначе они превосходят тебя. Допустим, ты встретился с паранормом.
– У меня нет шансов.
– Но ты должен выжить.
– Я попробую.
Инструктор исчез.
Его голос раздался из-за спины:
– Никогда не пробуй. Делай.
Смещаюсь вправо, и его катана рубит воздух.
– Слабость паранорма в его силе. Он знает, что круче тебя. И не очень-то напрягается технически.
Исчезновение. Молния слева. Отбиваю.
– Ведешь бой с тенью. Тень повсюду. Вокруг тебя. Везде и нигде.
Следующим ударом он достает меня. Легкие наполняются кровью.
Перезагрузка.
– Но я учил тебя драться с тенью.
Парирую.
– Ты готов к этому.
Выпад.
И я вновь умираю.
Трудно преодолеть барьеры в сознании. Ты убеждаешь себя, что не можешь, и это транслируется в реальность. К тому же время показало, что Говард Шиз сам не был готов к драке с головачом. Инструктор, не применивший своих знаний на деле… Конечно, не его вина. В любом сообществе есть сильнейшие. Лучшие. Та девушка была опытнее. Качественнее. Вот и все.
Сквозь мою смерть проступает…
Странное.
Родное и чужое одновременно.
Как старинная фреска под штукатуркой. Откуда во мне эти ассоциации? Термины мертвы задолго до распыления Земли.
Образа.
Край скопления, я никогда не был там.
Многомерность.
Я солдат, но не в этом времени, в ином пространстве. Солдат в настоящем. В каком настоящем? Точнее – в котором? Наверное, я пилотирую корабль. Он не просто часть меня, как при подключении. Он – моя оболочка. Надстройка к моему разуму. Высшая ступень военной эволюции. Выше – только я…
Сон разбивается.
Крушение звезд, крушение сущности.
– Мик!
Эфирные осколки уносятся в подсознание. Обратно, к истокам. К вечному забвению непознанного.
Просыпаюсь.
Мы по-прежнему в море. Айнэ, свернувшись, спит рядом. У борта безмолвной тенью стоит Флинн. Я не вижу лица, но знаю, что это он.
В небе.
Голос, пронзив черепную коробку, внедрился в мозг. Тагорянин напротив не издал ни звука.
Поднимаю голову.
Светлая отрейская ночь, ожерелье лун. И парящее над нами черное крыло. Вытянутая клинообразная тень.
Грузовой челнок.
Он плыл над нами, корректируя курс в соответствии с движением баркаса. Словно прилип.
Моя рука нащупала ребристый ствол лучемета. На носу что-то шевельнулось – согнутый в три погибели, готовый ко всему дэз.
Это они? – подумал я.
Нет.
Тогда кто?
Пытаюсь определить.
То было странное чувство – телепатическое общение с чужим. Настолько далеким от тебя, что…
Друг.
Пауза.
Твой друг.
В корпусе челнока протаяло световое окошко. Теперь было видно, что транспорт всего в каких-нибудь десяти метрах над палубой.
Окошко.
А в нем – улыбающаяся физиономия Мицкевича.
– Привет, Мик. Простудишься на ветру.
К нам устремился невесомый язык аварийного трапа.
21
Программа разворачивала в нем кольца отчуждения.
Внестояния.
Он не был частью общества и прекрасно понимал это. Люди жили спонтанно, редко просчитывали будущее, векторы их деятельности плохо согласовывались. Аморфная биомасса. Мыслящая неупорядоченность. Чувства… Он улавливал их чувства не хуже Нэш. Бесконечные, распахнутые в никуда фракталы восприятия.
Он находился в/над.
Им овладела цель – достать Сардониса. Один человек в убогой, перенаселенной вселенной. Преступник.
Нэш улыбнулась.
Чему-то своему.
Их окружал офис миграционной службы. Аналитический сектор. Мощная локальная сеть с быстрыми процессорами и объемной памятью. Окна на горизонтали мегаполиса. Около десятка сотрудников в подчинении. Абсолютная секретность.
Все эти извинения за недосмотр.
Увольнение заведующего отделом кадров и директора.
Чему ты улыбаешься, головач?
– Ты смешной.
– Объясни.
– Твоя программа, твоя цель. Ты ведь серьезно мнишь себя высшим существом. Это не так.
– Разве?
– Тебя создало общество. То самое, с несогласованными векторами. Человек свободен, а ты – нет. Знаешь, куда я направлюсь после задания?
Синт покачал головой.
– Куда захочу.
– А я?
– Распад. Самоликвидация.
Он промолчал.
– Ты – инструмент. Веди себя соответственно.
В небе плыли облака.
Таяло время.
– Он прилетел сюда, – сказал синт. – Зачем?
Нэш пожала плечами.
– Окраина. Можно затеряться.
