Мы смотрим на полковника.
– Я говорю о диверсии. Пошлем один из наших кораблей – нанести пробный удар по чарторской хроностанции.
Ролта согласно кивнул.
А спустя час ушел в гипер – навстречу своей гибели. Ведь мог же послать другой корабль, со стороны глядя на смерть младших по званию. Наверное, он был слишком честным командиром…
Почему мы закричали? Почему закричал человек-письмо? Мы окунулись в грядущий ад – тот, что разметает Родину молекулами по орбите. И с которого начнется распад Империи.
Неизбежно.
Неотвратимо.
…Тень челнока накрыла меня, заставив вскочить на ноги. Клинообразная тень. Машина держалась в воздухе благодаря антигравам, но я не ощущал давления. Совсем.
Мерцающая завеса исчезла, и челнок скользнул во Внешние Пределы, постепенно ускоряясь.
Я шагнул вслед за ним.
Барьер вновь загудел, отгораживая граждан Астерехона от враждебной планеты. Прощай, Город Утренних Туманов.
Впереди лежит пустыня. И – если идти строго по солнцу, зеленому, безжалостно-яркому кошачьему глазу – Горы Изобилия.
5
Мигратор Протасов действовал неспешно и обдуманно. Когда посетитель ушел, он первым делом проверил кредитную карту. Класс свободного доступа не видел различий между Сардонисом и Протасовым. Более того – у кредитки отсутствовал пин-код. Снять деньги мог кто угодно. У мигратора тряслись руки, сумма, высветившаяся на столе, будоражила воображение. Откуда у преступника столько? Ну, конечно, он ведь был командором. Продал парочку линкоров вольникам или этим головорезам с Иппириаса… Впрочем, нет. Для линкоров маловато. А, собственно, какая разница?
Протасов заказал кофе. Через полминуты дымящаяся чашка выдвинулась из стола. Полимерная пленка, служившая крышкой, уже растворилась. Мигратор пил кофе и понемногу успокаивался.
Датчики зафиксировали присутствие Сардониса. Но безопасность в здании обеспечивает компьютерная программа. Изменения в нее не вносились… Кстати, не факт, что командор разгуливает с прежним лицом. Значит, данные заархивируются и будут ждать своего часа. Часа прибытия агента Федерации, который обязательно заглянет в департамент.
По всем раскладам надо улетать. Сардонис дал верный совет. Атлантика… А почему бы и нет? Теперь он может себе это позволить. Жить там. А надоест – переберется на другой мир.
Написать заявление, уволиться… Нет. Слишком подозрительно. Отпуск за свой счет? Не предоставят.
Мигратор хмыкнул.
Дурак.
Ты теперь никому ничего не должен. Доработай смену и уходи. Затеряйся в информационном поле.
Деньги снять. Обналичить. В общепринятой федеральной валюте, разумеется. Забронировать билет на лайнер, идущий к Нибуану. Под чужой фамилией. Свалить сегодня же. Без промедления. Там, на Нибуане, найти какую-нибудь подпольную клинику и изменить лицо, отпечатки пальцев, сетчатку… Все, что обычно меняют в подобных случаях. Купить новую личность, идентификацию. Завести другую кредитку и скинуть на нее деньги. В цивилизованных секторах не принято таскать с собой наличность. Это дурной тон.
Дальше…
А что – дальше? Все элементарно. С Нибуана – на богом забытую пересадочную станцию, поближе к центру. Оттуда, к примеру, на Мадрид или Дождливый Кратер. И, наконец, – Атлантика.
Прощай, убогая работа.
Его, конечно, будут искать. Вот только – где?
Везде.
И внигде.
Посетители, как назло, шли нескончаемым потоком. В основном – те, кто хотел покинуть планету. Во времена Четвертой Империи контроль за колониями был жестче. Сплошная ностальгия. Железный занавес для каждого мира. Отдых, туризм – пожалуйста. Но не переселение. Логика экспансии. Теперь у Федерации нет времени на подобные мелочи. Миграционные вопросы отданы на откуп местным властям. Продажным местным властям.
Отра перестала быть тюрьмой.
Но поток был не таким густым, как ожидалось. Люди не спешили срываться. «Смутные времена еще не прошли, – думал мигратор. – А когда пройдут, захлопнется и форточка».
Условным вечером он сдал пост преемнику, белокурой невзрачной женщине лет сорока, попрощался и зашагал к лифту. На сороковом этаже к нему привязался уличный проповедник, сухой бритоголовый мужичок с аккуратной бородкой клинышком. Протасов отвязался от него в холле, сказав, что принадлежит к секте люциферантов.
Снаружи моросил дождь.
Влажно блестели тротуары, прохожие кутались в легкие, непромокаемые плащи. Призрачный неоновый свет подсвечивал улицы, рассеивая сумеречную мглу. Говорят, на нижних горизонтах нет дождя. Там сухо и вечная неоновая ночь. Мигратор предпочитал не покидать престижных уровней.
Он направился к посадочной площадке.
Этот Сардонис – настоящий отморозок. Жутко представить. Цивилизованный человек в пустыне… Неудивительно, что он угробил Землю и растерял остатки флота. Кто захочет иметь дело с сумасшедшим?
Протасов вспомнил, что нож так и остался торчать в спинке стула. Интересно, как отреагирует сменщица? Наверное, никак. Метательный нож использовали многие – как аргумент в диалогах с туристами-самоубийцами… Улыбнется понимающе и вызовет робота-уборщика.
Так. Домой.
Он взял свободный флаер и загрузил маршрут. Унылые административные корпуса поглотила пелена мороси.
– Навигатор, – сказал Протасов. – Предоставь связь со справочной астропорта.
– Секундочку.
Внизу проносились огненные схемы, смазанные непогодой.
– Справочная, – голос, ответивший ему, отличался от механического баритона навигатора. Тембром, но не сутью.
– Меня интересует расписание. Ближайший рейс на Нибуан.
Щелчок.
Или – атмосферные помехи…
– Через три часа. В 21.08. Лайнер «Трансгалактик-пасифик», идет на Атлантику. Желаете заказать билет?
Искушение было великим. Но мигратор сдержался.
– Да. Первый класс. До Нибуана.
– Вам повезло, – программа изобразила участие. – Последний билет. Ваша фамилия? Если вы человек, конечно.
– Давидовский, – соврал Протасов.
– Номер кредитки?
– Я заплачу наличными.
– Спасибо.
Конец связи.
Рушатся мосты.
Протасов попросил включить релаксационную музыку, и кабину заполнил шум моря с вплетенными криками чаек. Символично.
Внизу проносились спальные районы восьмой горизонтали. В прореху тучи выглянула пятая луна.
