Книга Брошенные машины, страница 60. Автор книги Джефф Нун

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Брошенные машины»

Cтраница 60

— Ты её лучше не трогай.

Подошла официантка. Принесла пирожное, которое заказывала Тапело. Девочка посмотрела на тарелку, потом — на меня и покачала головой. Она приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать.

— Что?

— Знаешь, мне трудно об этом говорить, но, кажется, ты была права.

— В чём?

— Знаешь, о чём я сейчас подумала? Об этой трубке.

— О какой трубке?

— Ну, чтобы выкачивать кровь. Для сыворотки. Тебе в шею вставляют трубку и выкачивают кровь.

— Господи.

— Да. Там, в больнице, когда Павлина забрали в операционную, я подумала: там же у них столько аппаратуры… как на неё действует шум? Плохо действует, правильно? У них, я думаю, есть специальные устройства, чтобы глушить помехи. Но всё равно… И я подумала, что это неправильно. Несправедливо.

Она отвернулась к окну. К кафе подъехал ещё один грузовик. Он встал на стоянке, закрыв нашу машину, так что теперь её было не видно.

— Я пойду сдавать кровь. Пусть берут, ладно.

— Хорошо.

— Нет, это нехорошо. Но я всё равно пойду. Знаешь, я всегда очень боялась, что из меня выкачают слишком много. И тогда я заболею. Как все.

— Да нет, это вряд ли.

— Только давай ты пойдёшь со мной, ладно? Мы найдём что-нибудь по дороге. Какую-нибудь больницу…

— По дороге?

— Да, по дороге. Мы найдём какую-нибудь больницу, и я пойду. Только ты тоже пойдёшь со мной, хорошо?

Я закрыла глаза и кивнула.

— Марлин? Что-то не так?

— Нет, все так. Просто я…

— Скажи мне.

Я открыла глаза. Девочка смотрела на меня. Такой ласковый взгляд, почти нежный. Сколько всего недосказано. Так много вопросов, так много желаний.

— Тапело, почему ты вернулась?

— Что?

— Там, на стоянке. Ты вернулась. Нашла меня.

Девочка пожала плечами.

— Почему?

— Ты знаешь почему.

— Я знаю?

— Не заставляй меня произносить это вслух, Марлин. Не надо. Тебе разве плохо? Мы здесь, и мы вместе. Разве это плохо? Разве этого… ну, недостаточно?

— Недостаточно для чего?

— Мы с тобой вместе, только вдвоём. Этого уже достаточно.

— Ой, Тапело…

— Ну что? Что ещё?

— Посмотри на меня.

— Я смотрю.

— У меня уже есть дочка.

— Да, но… но она…

— Нет. Она по-прежнему здесь, со мной.

Вот. Я всё-таки это сказала. Это было очень непросто. И больно. Сказать. Произнести это вслух и увидеть, как Тапело отвела взгляд, как она закусила губу.

— Я знаю, — прошептала она. — Я знаю.

— Хорошо.

— Но мы же можем пока побыть вместе. Хотя бы какое-то время. То есть мне бы хотелось… Мне бы хотелось, чтобы мы были вместе.

— Как я понимаю, в Оксфорд мы не едем?

Девочка покачала головой.

— А куда едем?

— Не знаю. Куда-нибудь.

Что я могла сказать? И чем это плохо, в конце концов? Просто ездить туда-сюда с этой девочкой. У нас есть осколки зеркала. Их можно продать за хорошие деньги. У нас будут деньги. И мы можем делать, что нам захочется.

Я оглядела кафе. Тот мужчина, который сидел один, — он смотрел на меня.

Тапело взяла меня за руку.

— Ты не против?

— Не против. Поедем. Куда-нибудь.

Девочка улыбнулась. Кивнула на столик в углу, где ребята играли в шахматы.

— Можно я с ними сыграю?

— Конечно. Делай что хочешь.

— Хорошо. Слушай, я тут подумала…

— Что?

— Павлин не умрёт.

— Нет. Не умрёт.

— Я знаю, что он не умрёт. Потому что он уже умер, в тот раз. Он убил себя, правильно? Однажды он уже умер, а умереть дважды нельзя. Я права?

— Умереть дважды нельзя.

Тапело встала.

— Ну вот.

— Мы кое-что забыли.

— Что?

— Надо сказать: пусть нам будет хорошо. Давай говори.

— Я? А мне-то зачем?

— Говори.

— Ага. Ладно. Пусть нам будет хорошо.

И она пошла к тем ребятам.

Теперь, когда я осталась одна, я попыталась собраться с мыслями. «Просвет» уже начал действовать. Я представляла, как он проникает в кровь, растекается по всему телу. Такой насыщенный, сладкий. Нервы, ствол мозга… они раскрываются и настраиваются на приём. Чтобы вобрать в себя этот испорченный мир — всеми пятью чувствами. Нездоровые запахи из кухни, привкус во рту после еды, клетчатая рубашка на дальнобойщике, который подходит к стойке, липкий стол у меня под рукой, рваные ритмы мелодии, что выбивается из музыкального автомата. Препарат у меня в крови выверяет сигналы, соизмеряет их, уравновешивает, подправляет. Хоть как-то.

Вот так мы все и живём; целостную картину можно составить теперь только так, посредством множества мелких поправок. А будет она настоящая или нет — это уже совершенно другой вопрос. И мне вдруг подумалось: а почему бы нам сразу не обратиться к деталям, к отдельным фрагментам реальности, напрямую; не к самому столу в целом, а к шероховатой поверхности дерева, из которого сделан стол? Вот этот стол, мелкие неровности на столешнице, пролитый кетчуп, точные формы, скрытые формы, цвета и текстура мира, неизвестная песня.

Средь бела дня, в окружении призраков, трепещущих на ветру, хотя листья были неподвижны…

Тапело оставила свою сумку на стуле. Хорошо, это очень хорошо. Я пододвинула к себе стул и поставила на него чемоданчик. Ключ лежал у меня в кармане. Теперь его больше не нужно прятать. Я оглянулась на ребят, игравших в шахматы. Тапело сидела ко мне спиной, склонившись над доской. Они там шутили, смеялись. Им было весело. Я приоткрыла чемоданчик — совсем чуть-чуть, только чтобы пролезла рука, — и достала осколок зеркала, завёрнутый в бархат. Я не знаю какой. Главное, он был достаточно маленьким, и мне удалось незаметно засунуть его к Тапело в сумку. Потом я достала бумажник, вынула половину всех денег и положила их девочке в сумку, поверх осколка. Сперва я хотела написать ей записку, вроде как извиниться, но потом передумала. Я взяла со стола ключи от машины. Пирожное Тапело так и осталось нетронутым.

Вот и все. Мне было горько и грустно. Но у неё должна быть своя жизнь, я не должна ей мешать. Другого выбора не было. Я вышла из кафе.

Тапело. Я даже не знаю её фамилии.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация