— За женщин! — провозгласил Христофан и расправил усы. Артем обреченно поднял бокал.
Попойка продолжалась два с половиной часа. Первый удар, как более опытный боец, принял на себя Кортес. Он завязал с приставником разговор, представил ему Артема и под аккомпанемент свежих сплетен, анекдотов и скабрезных шуток раздавил с Христофаном четыре бутылки коньяка. Артем, который в это время больше фланировал по бару, заводя никчемные разговоры с посетителями, уловил момент, когда Кортес выдохся, и принял эстафету. Пристроив напарника у стойки, он занял его место и держался уже двенадцать или четырнадцать тостов. Христофан не пьянел.
— Вот смотрю я на вас, на челов, и удивляюсь, — прогудел приставник, отставляя пустой бокал. — Как же вы женщин так лихо клеите? Росту — метр с кепкой, ручки тоненькие, тельца худенькие, силы не чувствуется.
В качестве доказательства он врезал по барной стойке громадным, с дыню, кулаком и, не обращая внимания ни посыпавшиеся стаканы, закончил:
— Чем вы их берете-то?
Чувствовалось, что массивный и патлатый Христофан действительно хотел понять, чем Артем лучше его в этом тонком деле.
— Так чем вы их берете?
— Легкостью мыслей необыкновенной, — сообщил Кортес, не поднимая головы от стойки.
— Это как?
— Да не слушай его. — Артем пригладил волосы и облизнулся. — Тут все дело… ик… в подходе. Женщина, она подхода требует. Обходительности.
— Ну это я могу, — уверенно заявил Христофан. — Только скажи, как?
— Надо доказать, что она для тебя… ик… единственная.
— А остальные?
— А об остальных… ик… временно забыть.
— Это я тоже могу, — чуть менее уверенно и после непродолжительной паузы сообщил приставник. — А как доказать?
— А у тебя что, проблемы… с женщинами?
Поняв, что перевел разговор в требуемое русло, Артем огромным усилием воли взял себя в руки и постарался поменьше икать. В голове изрядно шумело, но свою цель он помнил точно.
— Ну, — здоровяк вдруг засмущался, — ну, лишний опыт не повредит.
— Христофан… — Артем попытался обнять приставника за плечи, но, заметив, что его рука заканчивается примерно на линии позвоночника, ограничился тем, что обхватил толстенную руку собутыльника, — мне… ик… ты можешь сказать начистоту. Мы же друзья.
— И ты никому не расскажешь?
— Клянусь соплями Спящего.
— Робею я перед ними, — признался гигант и густо покраснел.
Кортес удивленно хрюкнул, но, к счастью, смущенный Христофан этого не услышал.
— Постараюсь тебе помочь… ик… — Артем заметил себе, что пора бы перестать икать, глотнул простой воды из заботливо предложенного Гонцием стакана и продолжил: — Разъясню ситуацию на конкретном примере. У нашего друга Кортеса есть…
Наемник снова хрюкнул и попробовал пнуть напарника ногой, но промахнулся. Артем решил не обращать внимания на агрессивность друга. Он понял, что время пришло, и неожиданно для Христофана замолчал.
— Ну что есть? — поторопил его приставник.
— Идея, Христофан! — Артем со всего размаху шлепнул приставника по плечу. — Ты гений!
— А что я придумал?
— Ты не придумал! Ты лучше! Ты просто молодец!
— Да что я сделал-то? — Сбитый с толку приставник растерянно смотрел на собеседника. — Объясни.
— Ты можешь сделать, Христофан, и сам поймешь, как это делается, и хорошему челу поможешь. Поможешь?
— Не всякий чел — хороший, — рассудительно заметил приставник.
— А Кортес хороший?
— Кортес? — Христофан посмотрел на не подающего признаков жизни наемника и согласился. — Хороший. Только какой-то тихий.
— У Кортеса проблема, Христофан, — жарко затараторил Артем. — Проблема, как и у тебя. Он хочет доказать своей девушке, что она для него единственная и неповторимая.
— Ты же говорил, что это легко? — удивился приставник.
— В каждом случае по-разному. Здесь дело запутанное.
Кортес хрюкнул в знак протеста, но продолжал стоически молчать.
— Он ее любит, сил нет, но не может выразить свою любовь. И только ты, Христофан, можешь ему помочь. Вытащить, можно сказать, из петли.
— Как?
— Понимаешь, у нее завтра день рождения, и нам нужен подарок. Что-нибудь необычное, оригинальное.
— А при чем здесь я?
— У тебя же куча кладов под рукой, так?
— Ну.
— Ты же знаешь, что в них лежит?
— Ну.
— Так помоги Кортесу — найди что-нибудь яркое. Оригинальное, а?
Приставник осклабился:
— А кого он любит?
— Яну.
— Я ее знаю?
— Не имеет значения. Хочешь — познакомим. Помоги, Христофан!
Приставник задумчиво почесал густую бороду:
— Есть у меня на примете одна вещица — для лучшей девушки на свете в самый раз подойдет. Дивная работа, уникальная.
— Здорово, Христофан, достань ее нам. Наемники затаили дыхание. Несколько секунд приставник жевал губами, обдумывая предложение, а потом покачал головой:
— Не могу.
— Почему?
— Корпоративные правила. Мы не воруем из кладов.
— А при чем здесь воровство? Вы же распродаете свою часть сокровищ?
— Это жизненная необходимость. Мы делаем это согласно определенным правилам. Корпрора… корпоративным правилам. Очень строгим.
Услышав первую осечку в голосе приставника, Кортес нетерпеливо зашевелился, но вступать в разговор пока не спешил, позволяя напарнику развивать наметившийся успех.
— Я уважаю всякие правила. Тем более корпоративные, — гнул свою линию Артем. — Но раз они дозволяют продавать часть сокровищ, то мы у тебя эту вещицу с удовольствием купим. Кстати, что это?
— Диадема, — машинально ответил приставник.
— И сколько она может стоить?
— Но у меня есть деньги! — попытался вывернуться Христофан.
— Будет больше!
— А мне не нужно.
— Христофан, подумай, счастье нашего друга в твоих руках. У этого клада есть хозяин?
— Умер давно.
— Тем более! Рано или поздно ты все равно продашь эту диадему, так давай сейчас! Горим, Христофан, горим! Кортес месяц себе места не находит! Знаешь как мучается?
