Я перевернул черное перо, чтобы прочесть метку. Она была написана от руки, что всегда обещает приятное времяпрепровождение.
– Черепно-мозговой Кал...
– Хорошее? – поинтересовалась Мэнди.
– Хорошее?! Брось.
– Ты что, не хочешь? – спросила она.
– Я уже пробовал.
– Ничего хорошего?
– Все в порядке. Просто супер.
– Себ говорил, что оно – просто прелесть.
– Прелесть, конечно, – подтвердил я. – Но это не Вуду.
Битл резво откликнулся на произнесенную вслух марку.
– Она достала его, Скриббл?
– Она все проебала.
– Сволочь, – процедила сквозь зубы Мэнди.
– Все правильно. Двинутая сволочь, – сказал я ей.
– Эй, вы двое. Замолчите, – включилась своим затуманенным голосом девушка-тень Бриджит. – Тут кое-кто пытается заснуть. – Бриджит была подружкой Битла, и, по-моему, она просто хотела поставить новенькую на место.
– Сон – это для мертвых, – съязвила Мэнди. Один из ее девизов.
– Почти приехали, – объявил Битл.
Мы неслись по Расхолм, вниз по склону. Мэнди приспустила боковое стекло. Ей удалось сделать щелку высотой в пол-дюйма, а потом проржавевший механизм заклинило. Но даже этого было достаточно, чтобы язык у меня распух под воздействием проникнувшего в салон соцветия запахов: кориандр, корица, кардамон – каждый из них генетически доведен до совершенства.
– Господи! – обратилась Мэнди ко всей нашей банде. – Полжизни за порцию кэрри. Когды мы ели в последний раз?
Битл ответил:
– В четверг.
– А какой день недели сегодня? – промямлила Бриджит из далеких потемков мира Теней.
– Кажется, где-то в районе уикэнда, – предположил я. – Но я не уверен.
К этому времени Существо-из-Открытого-Космоса смешалось в один клубок щупальцев, и было видно, как Терморыбки бороздят его кровеносную систему. Мне стало завидно.
– Меня кто-нибудь просветит, какого черта мы таскаем с собой это инородное дерьмо? – вдруг прорвало Мэнди. – Почему нам его не продать? Или не съесть? – В фургоне повисла гнетущая тишина. – Я просто хочу сказать, зачем мы носимся в поисках перьев, когда рядом валяется эта Тварь! Нам не нужны никакие перья!
– Существо останется с нами, – твердо сказал я. – Никто не посмеет дотронуться до Него!
– Ты просто хочешь его обменять! – не унималась Мэнди.
– Ну и что с того, Мэнди? У тебя есть возражения?
– Ладно, давайте скорей доберемся до дома, – решила Мэнди. – И хряпнем продукта.
– Обязательно хряпнем, – ни с того ни с сего сжалился я над ней. Она влилась в банду всего два дня назад и была полна честолюбивых замыслов.
Просто мы ее загрузили по полной программе.
– Я знаю, что сплоховала сегодня в «Вирте на любой вкус». Я просто не знала, что надо брать.
– Я же все тебе разжевал.
– Давайте сегодня не будем спать и поиграем в Вирт, – сказала она. – Давайте приготовим еды из тех остатков, что есть в холодильнике. И не полезем в кровать.
– Все будет, – успокоил я ее. Все, что угодно, лишь бы заглушить эту боль.
Мы с трудом вписались в правый поворот на Плат-Лейн. И потом – еще раз, чтобы въехать в гараж в нашем доме. От внезапного торможения фургон резко дернулся. Нас всех отбросило к задним дверям.
– Вот мы и дома, – торжественно объявил Битл. А кто-нибудь сомневался? Только Существо, преисполненное Виртовых знаний, все еще продолжало свой путь. Оно, образно выражаясь, перетекало туда и обратно, наслаждаясь своим положением.
А потом голос...
– Скриббл... Скриббл... Скриббл...
Слова, взявшиеся из ниоткуда, парили над головой и звали меня.
– Скриббл...
Голос Дездемоны...
Я огляделся, высматривая того, кто меня дурачит.
Черт. Никому не позволено пользоваться этим голосом. А дальше – внезапная вспышка, и Дездемона отрывается от меня и тонет в ярко-желтом сиянии...
– Кто это сказал? – возмутился я.
– Что именно, Скриббл? – спросила Мэнди.
– Мое имя! Какой мудак назвал меня по имени?
Тишина воцарилась в фургоне.
– Это был голос... голос Дездемоны...
– Нам все еще надо думать о ней? – ввернула Мэнди.
– Да.
Обязательно. Обязательно надо думать. Думать о Дездемоне. Не покидать ее в своих мыслях. Пока я не найду ее снова. И потом мы будем вместе вечно.
Я слушал, как мобиль демонстрирует свою ржавую сущность.
Райдеры уставились на меня. Битл – и тот – повернулся ко мне лицом. Его зрачки истекали Джэмом.
– Никто не звал тебя, Скрибб.
И вдруг – опять тот же голос.
– Скриббл... Скриббл...
И тут до меня дошло, откуда шел этот голос: от Существа.
На его тельце образовался разрез, ряд черных десен прорезался на поверхности вслед за крошащимися зубами, и наружу вынырнул сальный язычок.
– Скриббл...
И только я слышал до боли знакомый голос.
Почему только я, и почему Оно имитировало этот голос? Такой красивый, волшебный голос...
Битл разрядил напряжение:
– Давайте же, наконец, делом займемся! Все в дом!
Я слышал, как на Плат-Филдс кричит сова. Настоящая, виртовая или робо – кто теперь разберет разницу?
Не суть важно.
В этом крике была тоска.
Кот Игрун
Безопасная выборка за неделю, мои котятки. Статус: синие и легальные.
ТЕРМОРЫБКИ. Вы плавали в Морях Питча. И вот вы опять на Земле и испытываете легкую тошноту. Могло быть и хуже. А все потому, что питчевые Терморыбки проникли в вашу систему. Ваш кровяной поток стал для них домашней рекой. Им так нравится барахтаться в закоулках кровеносной системы. Вы ощущаете жар внутри, обжигающий жар. Только один способ бороться: прикупите несколько нанокрючков, наживку в виде питчевых червяков, и – айда на неделю рыбачить. Вы ведь знаете, что Кот Игрун всегда говорит только правду.
МИЛЫЕ СОСУНКИ вставляют по-полной. Они хотят вас на ужин. Шесть лапок, четыре крылышка, два усика и демоническое жало. Они покроют все ваше тело укусами и превратят вас в ходячий пчелиный рой. Единственное спасение – кворковый сок. Он превращает Милашек в желе. Лучше вам раздобыть этот сок поскорее, ведь эти жучила не заставят себя долго ждать. Закавыка же в том, что искомые кворки обитают на планете Дженгл. Кот советует спринцевать Сосунков.
