Мертвые кости. Мертвый отец.
— Ты все еще играешь? — спросила Дейзи.
— Я, как каждый старый педик, хочу узнать, что такое счастливая жизнь.
— Ты считаешь себя старым? И сколько тебе лет?
— А ты не знаешь, дочь?
— Наверное, где-то около пятидесяти. Нет, я забыла.
— Домино — моя единственная забава.
— Как тут воняет!
— Такова наша жизнь.
— Нет, жизнь не такая.
— Между прочим, тебя здесь поставили на ноги.
— Скорее, сбили с ног. Откуда ты узнал мой телефонный номер?
— По своим каналам. Вполне официально.
— Ты звонил в университет? Они не раскрывают личных данных.
— Даже одинокому отцу?
— Значит, теперь они знают, что ты жив.
— Не вижу в этом ничего плохого. Я не поверил своим ушам, когда секретарша сказала, что меня считают погибшим. Я заверил ее, что наполовину жив. Мне пришлось обратиться в высшие инстанции. Я имел приятную беседу с профессором Хэклом.
— Он не стал бы говорить с тобой.
— О, нам было что вспомнить. Максимусу и мне. Ведь вместе учились.
Эта новость ошеломила Дейзи, и она решила промолчать.
— Мне захотелось сыграть с тобой в домино, — продолжил отец. — Вот почему я позвонил. И еще я хочу, чтобы ты обыграла меня. Только ради этого я еще и живу. Давай сыграем.
Он открыл коробку, высыпал на грязный стол двадцать восемь костяшек и размешал их двумя руками.
— Выбирай свои косточки.
— Играть на выигрыш? — спросила Дейзи.
— Ставкой будет твоя жизнь. Кстати, с днем рождения.
Значит, он помнил. Жаль, что не было подарков.
Диджей Доупджек обрабатывал толпу в «Змеиной норе». Медленный раж крутого танца. Десять часов вечера. Суббота. Взгляните на этого парня. Какие чудеса он вытворяет на проигрывателях, выпуская заводной винил и превращая толпу в идеальное уравнение. Движение и кайф, создающие ритм.
Джо и Бенни созерцали это безумие из комфортабельной кабинки на втором этаже — их любовного алькова, полностью оплаченного сезонным билетом Крокуса. Заключив друг друга в объятия, неразлучные, как и прежде, они смотрели на большой экран клубной Видеосистемы, наслаждаясь танцем, бушевавшим внизу. Кроме того, они могли слушать музыку через квадросистему динамиков с персональным эквалайзером и регуляторами громкости.
Упиваясь технобитом, Сладкий Бенни добавил громкости.
— Это лучший вечер Доупджека. Джо, ты только послушай басы. Какая крутизна!
— Я слушаю, слушаю.
Джазир Малик тусовался в зале, внизу, в окружении шума, толпы и музыки, ревевшей в ушах вместе с гулом ультрачеснока. Две дольки этого растения превращали человека в горячее и разноцветное существо! Но где гвоздь программы?
А вот он, их кумир! Как будто небеса взорвались от криков и свиста.
Фрэнк Сценарио вышел на сцену. Сверкающий синий костюм, немного скошенные черные очки и желтая фетровая шляпа. Он сделал свое знаменитое па: раз-два, раз-два и плавное скольжение. И даже старина Джо Крокус в своей кабинке приподнялся на кушетке, снизойдя придвинуться к экрану, чтобы лучше рассмотреть непревзойденного и самого крутого перца из всех ныне живущих людей…
Твои числа мелькают в уме.
Их танец, словно свет во тьме.
Мои мысли прикованы к Леди Удаче.
Все остальное ничего не значит.
Затем диджей Доупджек отыграл классный сэмпл — микс Билли Холидей и Эллы Фитцджеральд с тяжелым басом, заимствованным из рок-баллады Кертиса Мэйфилда. И снова песня Фрэнка о том, как нелегко отдаваться обстоятельствам:
Я просто пешка в твоей игре, моя любовь,
Обманутый парень, не таящий злости.
Все твои хитрые ходы, моя любовь,
Дают мне только проигрышные кости.
Сладкий Бенни слушал лирику, затаив дыхание. Джо Крокус с трудом сохранял строго выверенную непоколебимость. Джаз Малик извивался в когтях танца. На нем был его любимый костюм, сидевший точно по фигуре и хорошо сочетавшийся с очками и фетровой шляпой. Он во всем копировал Фрэнка — от стиля до его знаменитого па.
Раз-два, раз-два и плавное скольжение.
Между прочим, Дейзи Лав стояла у стены и видела все, что происходило на сцене: выступление певца и чары диджея, который заводил толпу красивой сексуальной музыкой. Да, Дейзи была здесь; она пришла, несмотря на прежние отговорки, пришла, переполненная неудачами дня, болью в руке, мыслями об отце, потерей работы — и с призовой костяшкой в кармане. Она рискнула, понадеявшись на то, что Сладкий Бенни сдержит обещание и внесет ее имя в список приглашенных лиц. Так оно и оказалось. Вышибала пропустил ее в клуб, благословив хриплым шепотом: «Свободный проход. Хорошая музыка. Любовные прикосновения. Вперед, подружка, исполни свое желание».
Любовные прикосновения и исполнение желаний? Да, у нее имелись такие желания. Она приехала сюда прямо от отца, проиграв ему все игры. Печально было видеть, как ее некогда сильный и неукротимый отец дрожал и ежился в приступах похмелья. Она не получила любви, не получила объяснений, зачем он позвонил ей после стольких лет молчания. Кроме слов о том, что она должна обыграть его — хотя бы раз. Как будто она могла это сделать…
Одинокая девушка.
Дейзи скромно стояла у стены и наблюдала за происходящим в зале. Когда Фрэнк под громкие аплодисменты покинул сцену и после того, как диджей Доупджек завел лихорадочный микс, скрестив на двух деках «Давай продолжим это» с «Моим милым Валентайном», она протолкалась к бару и заказала апельсиновый сок.
Все верно, апельсиновый сок. Чтобы выглядеть крутой девчонкой с крепкой отверткой в бокале.
— Дейзи! Ты пришла!
Голос за ее спиной. Рука на плече. Джаз Малик, с серебристым полумесяцем улыбки на смуглом лице.
— Ты пьешь апельсиновый сок? Ах, любимая, позволь мне влить в него присадку? Немного водки, как ты думаешь? Водка с апельсиновым соком. Я слышал, это любимый напиток Джо Крокуса.
— Мне и так нормально. Что с тобой случилось?
Чтобы перекричать громкую музыку, Дейзи пришлось приблизиться и прикоснуться губами к его щеке.
— Не понял.
— Ты все время чешешь руку…
— Небольшая рана. Не тревожься.
— У меня тоже рана на руке.
Они сравнили боевые отметины.
— В любом случае, рад тебя видеть, — прокричал Джазир в ухо Дейзи.
— У меня был ужасный день.
— Расскажи.
