У меня опыта общения с техманнами практически никакого. В районе Обводного канала они, правда, появлялись под видом мормонов и прочих проповедников в строгих черных костюмах. Но эти «мормоны» только к девкам цеплялись, мол-де: «Бог любит тебя и хочет вручить тебе ключи от кадиллака и мужа-менеджера». А потом девки становились суррогатными матерями. «Мормоны» им при первом удобном случае вводили эмбриона для выращивания. Потом выяснилось, что хоть техманнов-извращенцев и подослали настоящие мормоны из штата Юта, но ответственности за это не несут – ведь конгресс США принял акт «Об особой подсудности в зоне внедрения свободы».
А эльфийка мне такого еще наговорила, что я подумал: она мне тоже эмбриона собирается подсадить, вот и ездит по ушам. Чего-то даже спросил ее, замужем ли она. Ее, конечно, этим не смутишь, она мне стала рассказывать про свой развод... Ее экс-мужем был техманн, который работал психоаналитиком на космическом курорте «Гваделупа-3». А теперь она собирается замуж... я замер... за борт-компьютер лайнера «Мадлен Олбрайт»... от этой новости я вообще отпал. Потом она познакомила меня со своей дочуркой. В натуре! Рука ее нырнула куда-то под модный жакетик – глубоко нырнула, в тот район, где у нормальных женщин располагается матка, – и вытащила оттуда яичко. В общем, вытащила эллипсовидный предмет – в нем располагалась дюймовочка, которая бодро пропищала мне: «Здравствуйте, как поживаете?»
От страха и смущения я уставился в иллюминатор, который выдавал очередную порцию красот.
Спейс-остров Таити, недавно бывший пирожным эклер, теперь уже был похож на плоскую дискообразную Землю в представлениях средневековых людей.
Моя внутренняя система координат опять запуталась и стала творить чудеса.
Таити как будто висит прямо над моей головой. Просто сковородка, которая опрокинулась вверх дном. За голубой дымкой атмосферы, удерживаемой диамантоидным небосводом, видно что-то, напоминающее яичницу зеленоватого цвета. Может, это лагуна! У всех курортных островов есть лагуна, а в ней вода из растопленной кометы. Это даже я знаю. Заметны и скопления декоративных хижин ближе к стенкам «сковородки», похожие на гречневую кашу.
Становится неуютно. Ощущение, что все это хозяйство может вывалиться тебе на голову, начинаешь инстинктивно поджимать шею.
Но «сковородка» продолжает вращаться вокруг оси, проходящей через ее изогнутую ручку, так что вскоре мир Таити передо мной, как картина на стене.
Роль южного солнца играет солетта, находящаяся в центре оси вращения. Она отражается в воде лагуны ярким золотым пятном, напоминающим о глазунье, и замазывает насыщенной голубизной неглубокую атмосферу космического острова... Эх, глазунья, глазунья...
«Добро пожаловать на небо», – шепчет бортовая акустика. Значит, мы уже прибыли.
Челночное судно пришвартовывается к пирсу, который проходит по «ручке сковородки». Едва подводят трап и открывают шлюз, я бегом на выход, будто меня там встретят родные алкаши с воблой и пивом. Поспешил и едва не кувыркнулся. Искусственная сила тяжести на острове где-то «0,7» и здесь поначалу без эквилибристики не обойтись.
По пирсу проходила дорога со старомодным на вид паровозиком – чего стоят открытый бункер и искусственный дымок, который то вылетает из трубы, то игриво прячется обратно.
В вагончике с приятными латунными ручками и дубовыми скамеечками я устремился подальше от ковбоя и оказался в толпе техманнов, создававших местный колорит. Когда я случайно задел локтем ближайшую смуглянку, почувствовалась тонкостенная основа и гелевые амортизаторы, да и звякнуло-бренькнуло что-то. Ей это не помешало хихикнуть и предложить мне «массажные услуги». А потом ее и вовсе нельзя было остановить. Хихиканья вперемешку с интересными предложениями превратились в сплошное блеянье, у меня даже заболела голова, как при интоксикации. Не думал, что техманны могут быть такими вредоносными.
Паровозик, наконец, выехал из тоннеля прямо на берег лагуны, обрамленный пальмочками. Амраши легкой стайкой сыпанули из вагончиков на песок. Стайка была действительно легкой, несмотря на конкретные животы и задницы. Далеко на Земле осталась конкурентная борьба и неравенство в социальном положении. Здесь, на демократических небесах, все амраши были равны.
Я тоже шагнул на песок, и мои осенние ботинки показались странными на его фоне. «Все песчинки абсолютны одинаковы и имеют правильную тетраэдрическую форму, на одной из граней непременно присутствует логотип фирмы Sandkasten GmbH», – восхищенно прогудел кто-то за моей спиной, видимо, пляж установил с ним близкосвязь через боди-коннекторы в пятках.
Мой тренированный нос подсказывал, что далеко не все запахи были натуральными. В лагуне слегка мочил борта легкий клиппер, непонятно каким ветром были надуты его паруса. В натуре же стоял полный штиль. Непривычная геометрия все еще мутила мозги – и клиппер, и парусники, что подальше, казались не плывущими по воде, а парящими в голубоватой дымке. Дымка переходила в интенсивную лазурь небосвода, где время от времени вспыхивали рекламные слоганы.
Объемное изображение пышногрудой джинни и надпись «Эскортные услуги в стиле тысячи и одной ночи» продержалось на небе секунд тридцать.
А за искусственным небосводом просматривалась Земля, похоже, даже ледяная Сибирь, из сосцов которой жадный теленок мистер Грамматиков тянет черный углеводородный сок.
К ненормальной силе тяжести я вроде приспособился, хоть она иногда отзывалась то легкой дурнотой, то ангельской легкостью. Сложнее было приспособиться к тому, как выглядят прогуливающиеся вокруг люди. Благодаря скачущему движению и упитанности они напоминали мячики. На их лицах застыли улыбки безмятежности. «Высшей формой веселья является всеобщая радость, что требует надлежащего организационного, информационного и технического обеспечения», – вспомнил я одну из фраз ковбоя. Я сознавал, что мое лицо, страдающее от Weltschmerzen
[25]
, выделяется из общей массы, и это было опасно.
По счастью, около меня остановился рикша-техманн с приятными глазами-маслинами, в которых подрагивало просительное выражение.
– В гей-клуб, господин Порта Нигра? – поинтересовался он.
Порта Нигра? Ах да, Порта Нигра – тот самый личный вип-идентификатор, который мне присвоили в космопорту Пулково. Гей-клуб? Чего это он, охренел, что ли, жестяная голова. У них, что ли, свобода совести совсем уж победила совесть?
– Послушай, любезный, ты меня с кем-то путаешь. Я же не в трусах в цветочек. А озабоченный вид у меня, оттого что я только вот прилетел.
– Тогда вам в отель, господин Порта Нигра. Что вы думаете о «Ройтер-хюйс»? Я прямо сейчас забронирую вам номер. Или вы сразу собираетесь на круизный лайнер «Мадлен Олбрайт»? Вообще-то он вернется обратно через пять земных суток, так что можно не спешить. Я правильно выбрал языковой интерфейс? Анализ характерных точек вашего лица выдает жителя Рутении или Ингерманландии.
А этот «железный дровосек» хоть и тараторит, как латино, но в антропологии сечет не хуже гестаповца.
