Она смотрела себе под ноги: к ней вновь вернулось ощущение того, что кто-то идет за нею следом, что чья-то чужая воля тяжелым бременем давит ей на плечи. Слезы, бежавшие по ее щекам, смешивались с дождевой водой.
Сверкнула молния, и Илена остановилась как вкопанная, потому что у нее на пути возникла какая-то фигура. Фигура искрилась, словно состояла из атмосферного электричества — призрак, явившийся из телевизора.
— Прекрати!
Схватившись за голову, Илена вновь побежала, все время поворачивая налево. Шлепки ног по мокрому асфальту становились все ближе и ближе. Илена закричала, мышцы ног ныли от усталости, она наткнулась на мусорный бак, который показался ей невыносимо знакомым. Подняв глаза, она увидела в конце улицы знакомый сквот.
— Илена…
Илена подпрыгнула и оглянулась. Никого.
Снова побежала под острыми, словно скальпель хирурга, дождевыми струями.
Отлепила ключ от подошвы ботинка (там она его прятала с тех пор, как переехала к Луке) и открыла навесной замок. Забралась в открытое окно, чувствуя, как что-то задело ее щиколотку — словно пыталось схватить. И вот она уже внутри, там, где шум дождя не так слышен.
Она на минутку прилета на пол, время от времени посматривая в окно, словно ожидая, что кто-нибудь выскочит оттуда и снова схватит ее за ногу. Она промокла до нитки, и когда она встала и пошла по коридору, на полу возник отмечавший ее путь мокрый след.
На этот раз сквот показался Илене скорее убежищем, чем опасным местом.
Она медленно поднялась по лестнице, прошла мимо разрисованных дверей и зашла в свою комнату. Обернулась.
Нанесенные по трафарету грубые изображения цветов, а под ними — инициалы, вырезанные на досках.
ИД+ВН.
Илена провела по буквам кончиком указательного пальца; ощущение было таким, словно она делала это уже не раз. Ощущение было знакомым, но не более того. Кровь пульсировала в ее висках.
Она проводила пальцем по буквам снова и снова, словно пыталась завоевать расположение недоверчивой зверушки; она надеялась, что буквы что-нибудь поведают ей. Она повторяла это движение снова и снова, пока ее руки не начали трястись от усталости.
— Илена!
За окном сверкнула настолько яркая молния, что Илена вздрогнула.
Чья-то фигура поднималась по лестнице: на этот раз она больше не мерцала и не пыталась раствориться в воздухе.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Илена.
— Я шел за тобой. Я знал, что ты вернешься.
— А куда мне еще деваться?
— Я знаю куда, — произнесла фигура.
— Эти инициалы, — сказала Илена, прикоснувшись к буквам. — Я помню их.
— Это просто инициалы, и ничего больше.
— Это мои инициалы.
— Это сквот. Ты только представь, сколько людей жило здесь до тебя.
— Это мои инициалы, — упрямо повторила Илена.
Мужчина поднялся по лестнице еще на несколько ступеней вверх.
— Я помню, как их вырезала.
— Ничего ты не помнишь. Это тебе только кажется. Тебе хочется, чтобы это было так. После падения…
— К черту падение, Лука, — оборвала Илена врача. — Я на самом деле все помню.
Лука неуверенно остановился на верхней площадке лестницы, закрывая проход.
— Пропусти меня.
Лука не пошевелился; он стоял, положив руки на балюстраду по обе стороны от себя.
— Илена, прошу тебя, вернись ко мне домой! Ты еще не совсем поправилась. Тебе следует успокоиться.
— Пропусти меня! — настойчиво повторила Илена. Лука не пошевельнулся.
— Ты все еще больна. Позволь мне помочь тебе. Ты мне доверяешь, правда?
Еще одна молния сверкнула за окном, осветив на миг каменную кладку противоположной стены.
— Хорошо, — смягчилась Илена и опустила глаза. — Хорошо, я вернусь к тебе.
— Отлично. Отлично.
Но, как только Лука протянул руку, чтобы повести за собой Илену, та, извернувшись, ударила его изо всей силы локтем в висок, отбросив назад. Лука попытался удержаться на ногах, ухватившись за перила, но прежде, чем он успел сделать это, Илена ударила его вновь — на этот раз стальным носком своего рабочего башмака прямо в нижнюю челюсть — и Лука покатился по ступенькам.
Огромное, похожее на скелет сооружение возносилось над пеленой дождя на сто футов с лишком. Нелепое и явно незавершенное, оно навевало тоску.
Покидая стройплощадку, Илена посмотрела сквозь покрытое сажей окно автобуса туда, где за балками арматуры виднелась верхушка здания, похожая на направленный в небо указательный палец.
Гроза снова привела ее сюда, подальше от сквота и от скопившихся в нем воспоминаний. Подальше от Луки и навязанного им рабства. К точке начала.
Смутное пятно эфирных помех следовало за ней повсюду, но оно больше не пугало ее.
Она перебралась через забор, возведённый вокруг стройплощадки, выбрав для этого место, которое лежало в стороне от маршрута охранников и неподалеку от передвижного медпункта Луки. Медпункт, казалось, наполовину утонул в грязи; его стальные опоры были не видны в темноте. Свет в окнах не горел, дверь была заперта. Илена направилась к окну, с другой стороны которого она недавно часами смотрела на мир. Замок был сломан, и с тех пор, как Илена оказалась в медпункте, его так и не починили.
Она открыла дверь и скользнула внутрь пахнущей антисептиком тюрьмы.
Лука со стоном поднялся с пола. Левую ногу пронзила острая боль, но кость была цела.
Из раны, которую нанесла Илена носком башмака, по лбу струилась кровь, поэтому Луке пришлось хорошенько протереть глаза, прежде чем он смог что-нибудь разглядеть. Выбив парадную дверь, Лука выскочил под дождь.
Илена направилась прямиком к столу Луки и стоявшему рядом с ним картотечному шкафу, где хранились истории болезней.
Воздух буквально трещал от разрядов электричества. Каждый волосок на ее теле стоял торчком.
Картотечный шкаф был заперт, но за долгие часы, проведенные в медпункте, Илена успела рассмотреть все, и она знала, что ключи Лука прячет в потайном отделении письменного стола. Она открыла картотечный ящик, на котором было написано «А — Е».
Дудикович, Илена.
ИД + ВН.
Лука бежал уже по пандусу, который вел к стройплощадке, когда заметил блеснувший в темноте слева от него фонарик охранника. Перевалившись через ограждение, он упал в мягкую, холодную грязь под пандусом.
История болезни имела зачитанный вид, к тому же от тетрадки веяло каким-то странным запахом. Она положила ее на стол, открыла и быстро пробежала глазами заметки врачей и прикрепленные к страницам фотографии. Снимок ее запястья — рассеченное, кровоточащее мясо. Рентгеновские снимки позвоночника, рук, ног. Несколько снимков ее обнаженного торса, сделанных в то время, когда ее бесчувственное тело лежало на каталке.
