Книга Иллюзион, страница 50. Автор книги Олег Макушкин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Иллюзион»

Cтраница 50

Между тем солнце начинало пригревать, словно нетерпеливая кухарка приоткрыла газовый вентиль, спеша подрумянить домашнюю выпечку. Странник, утомленный однообразием травянистой равнины, по которой он шагал со вчерашнего дня, свернул к подножию арки, туда, где лежала на кочковатой земле короткая тень — ни дать ни взять, клочок ночи, забытый кем-то посреди бела дня. Забравшись в тень и прислонившись спиной к холодному камню, Странник передохнул и сел, вытянув натруженные ноги.

Арка была вторым рукотворным сооружением после украшенных барельефами ворот, через которые Странник вошел в этот мир. То, что эта равнина отделена от других миров не просто километрами и географическими координатами, а барьером ирреальности, который обычному человеку не то что преодолеть — почувствовать не удастся, — Странник понял с первых шагов. Но его мало волновало, что это за барьер такой и где же расположены те миры, которые ему довелось посещать. В конце концов, человека, заходящего на сайты бесплатной почты и новостей, мало волнует, что один из серверов находится в Москве, а другой — в Лос-Анджелесе. Самое интересное не «как?», а «почему?».

Странник еще раз огляделся вокруг, отмечая темную полоску предполагаемого леса, к которой он направлялся. Встретить людей было первым и единственным желанием путника — ведь скоро желудок слипнется от голода, ноги сотрутся, а горло пересохнет, как арык в пустыне. Найти людей и понять, что за ребус ему придется разгадывать на этот раз. То, что без загадок не обойдется, что ему не удастся просто выйти в те же ворота, в которые он вошел, Странник чувствовал интуитивно. На то он и Странник.

Сидеть на земле надоело быстрее, чем по ней шагать, в силу твердости покрытия. Странник подумал, что утоптанная земля — явный признак того, что за последнюю сотню лет не он один наведывается к арке. Он оглядел арку, пару раз прошел под ней, похлопал ладонью по испещренному крошечными отверстиями, словно поры кожи, столбу. И собирался уже уйти, когда что-то вокруг начало меняться.

Ветер, дунувший в спину, сбросил горячее покрывало солнечного жара и взъерошил волосы на затылке Странника. Из-под пальцев, коснувшихся поверхности столба, закурилась невесомая каменная пыль, тонкими ручейками стекая к основанию арки, а вслед за этим затрещало, закрошилось, осыпаясь сеткой трещин, все вокруг Странника; он лишь успел отпрыгнуть в сторону, как арка рухнула на землю десятью тоннами мраморного порошка со звуком, похожим на тот, с которым насыпают зерно в трюмы сухогруза. Пыль, невообразимое количество пыли взлетело в воздух, и Странник едва успел закрыть глаза и зажать рукой нос и рот, как его окатило волной удушливой и слепящей каменной пыльцы, мгновенно забившей все поры кожи.

Осторожно переставляя ноги, утопавшие по щиколотку в чем-то сыпучем и мягком, Странник отошел от того места, где стояла арка, и попытался открыть глаза. Он стоял в густом тумане грязно-желтого цвета, причиной чему было неугомонное солнце, усердно прижимавшее пыль к земле своими горячими лучами. Странник со всеми предосторожностями приоткрыл рот и вдохнул — и надолго зашелся в спазматическом кашле. Прочистив горло и продолжая выходить из постепенно оседавшего пыльного облака, он заметил невдалеке фигуру, очертания которой едва угадывались, но несомненно выдавали человека.

Переборов мгновенное побуждение скрыться от незнакомца, Странник шагнул вперед. В конце концов, он стремился найти людей, хотя и не ожидал, что это произойдет при столь необычных обстоятельствах.

— Не думал, что она такая хрупкая, — сипло прокричал Странник, пытаясь справиться с голосом, севшим от жары и пыли. — Я только ладонью провел, а она — пшик! — и рассыпалась.

Незнакомец не ответил и не сделал шага навстречу. Странник подошел ближе и увидел перед собой невысокого человечка в легкой накидке и шароварах неопределенного цвета. Лицо коротышки, покрытое налетом пыли, словно пепельным макияжем, хранило отсутствующее выражение, но черты его не казались законченными, возможно, оттого, что постоянно находились в движении — то бровь выгнется, то дрогнет уголок губ, то дернется щека. Казалось, человечек непроизвольно играл лицевыми мышцами, в то время как общее выражение лица говорило о полнейшей отрешенности.

Страннику пришлось подождать, пока незнакомец обдумывал какие-то свои мысли. Наконец он обернулся к Страннику и окинул того быстрым безразличным взглядом. Очевидно, вид белого, как извалявшаяся в муке кошка-альбинос, Странника не пробудил в человечке ни малейшего удивления, потому что он по-деловому коротко спросил:

— Который тенг? Сможешь собрать что-нибудь поинтереснее этой загогулины?

Пока Странник разевал рот, изображая рыбу на свежем воздухе, маленький человечек начал что-то делать руками, одновременно продолжая мимическую подтанцовку лицом и ушами. Странник понял, что отвечать не обязательно, а вот смотреть на то, что делает незнакомец, просто необходимо.

Порыв ветра рванул пылевое облако, обнажая груду каменной крошки, из которой взметнулись вверх колонны новой конструкции. Столбы вихрящейся пыли застывали на глазах, затекали, словно струи стеарина, образуя нечто изысканное, витое, как рождественский серпантин. На шести закрученных винтом колоннах высотой метров десять выросла ажурная беседка, поражающая легкостью форм и воздушностью. Продолжая выполнять пассы руками, незнакомец чуть отступил в сторону, любуясь своим шедевром, и метнул быстрый взгляд на Странника. Тот едва сдерживал восхищение.

— Так это вы ее... ту, предыдущую, а потом эту... вот как, оказывается... ух, здорово!

— То-то, — кивнул человечек. — Восьмой тенг, это тебе не хрен собачий. У кого учишься? Наверное, у этого выскочки Фаранухара. Ладно, пошли к нему, заодно посмотрим, чем так хвастаются местные маги. Давно я в ваших краях не был.

Он зашагал вперед, не ожидая, что Странник станет показывать ему дорогу, и обрадованный Странник поспешил следом, пытаясь как-то успокоить сумбурно роящиеся в голове мысли, среди которых преобладала одна, панически-восхищенная: «Волшебство, итить его так! Настоящее волшебство!»

Дорогой им попадались разные монументы, всякие там стелы, колонны и просто кучки камней, стилизованные под Стоунхедж. Человечек ворчал себе под нос, но переделывать каждый встречный памятник архитектуры (а может, и не архитектуры вовсе, а другого искусства) не спешил. Видимо, не так это было просто — обращать камни в пыль и лепить из пыли снова камни.

Ближе к лесу и к вечеру показалась деревня, местоположение которой можно было угадать по резкому возрастанию концентрации псевдомонументов на единицу площади. Окруженная разномастными башнями и статуями, деревня представляла собой нечто среднее между развалинами Парфенона и пчелиными сотами; в ее планировке принимали участие, несомненно, люди широких взглядов на градостроительство.

Каждая группа развалин была окружена неким барьером из торчащих, словно обломанные зубья, колонн, а общность соседним ячейкам придавали террасы из массивного пласта породы, которые наслаивались одна на другую, образуя некое подобие пирамиды, по склонам которой расположились садово-каменные участки обитателей деревни. Самым же примечательным было то, что пирамида эта не возносилась в небо, а опускалась ступенчатой впадиной ниже уровня земли.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация