Лана прищурилась, и в глубине изумрудных глаз зажглись маленькие озорные огоньки:
– Возможно.
Последними появились Сантьяга и барон Мечеслав. Видимо, комиссар достал его из шахты.
Портал закрылся, мрак сгустился еще больше, и только три кресла оказались освещенными слабым призрачным светом. Центральное, на правах хозяина, занимала фигура в бесформенном балахоне с низко надвинутым на глаза капюшоном. Князь Темного Двора. Справа от него сидела королева Всеслава, а слева – великий магистр. Это был один из редчайших случаев в истории Тайного Города, когда все высшие маги собрались в одном месте.
– Красные Шапки, – негромко произнес князь, и рыжие вытолкнули пленных вперед.
Семь малорослых бандитов, съежившихся и насмерть перепуганных. Один из них, одноглазый, прошептал:
– Пощафы.
– Они сдались сами, – прокомментировал вездесущий Ортега. – И выдали голову моего убийцы. Замечу также, что клан Шибзичей не принимал участия в нападении на Замок.
Князь посмотрел на великого магистра:
– Достаточно ли Красные Шапки заплатили Ордену?
– Вполне, – помолчав, решил старик.
– Королева?
– Не думаю, что мы должны истреблять эту семью.
– Согласен, – произнес князь, – Красные Шапки имеют право на существование, но должны помнить, – пленные еще ниже опустили головы, – что любому терпению может прийти конец.
Дикарей увели.
– Наемники.
Видимо, большие вожди хотели разобраться с чужаками и уже потом спокойно обсудить свои дела.
– Кортес, Яна и Артем, – представил Сантьяга. – Они прекрасно поработали и внесли существенный вклад в разрешение кризиса.
– Темный Двор умеет быть благодарным, – глухо проронил князь. – Своими действиями челы заслужили честь носить метку Темного Двора – знак нашей вечной дружбы.
– Значит, полицейские ошиблись? Ты не замешан в перестрелках?
– Конечно, нет! – уверенно ответил Артем. – Они думали, что я исчез, скрылся, а все было совсем не так. Мне стало плохо, и я поехал домой. В метро потерял сознание и два дня валялся беспризорником в больнице. Документы остались здесь, поэтому меня не могли опознать. Родителей жалко, чуть с ума не сошли.
– Это понятно, – кивнул Костик по прозвищу Пушкин.
Интересно, что ему могло быть понятно?
Весь отдел, столпившись вокруг Артема, с огромным вниманием слушал эту незатейливую историю. Слух о том, что его ищет полиция в связи с нашумевшими на весь город перестрелками, не давал коллегам спать спокойно все эти дни. Пришлось бросить им кость.
– А что было потом? – нетерпеливо спросил Пушкин.
– Потом я пришел в себя. Сообщил, кто я, откуда, и сразу же попал на допрос. Признаться, это меня здорово удивило. Позвонил родителям, вызвал адвоката, в общем, пришлось посуетиться.
– А что они спрашивали?
– Да ерунду всякую: кто у меня был, куда я выходил перед взрывом. Тетку мою допросили, которая тогда приезжала. Охраник наш ее опознал. В конце концов, в полиции поняли, что я ни при чем. А вскоре уголовников повязали, и все окончательно прояснилось.
– Страшно было?
– Да нет, Корнилов мужик вежливый.
– Майор Корнилов?
– Ага, он меня допрашивал.
– А про Вивисектора он не говорил? – вклинилась в разговор Галя Дойкина из соседнего отдела.
– Галюша, – улыбнулся Артем, – он меня допрашивал, а не наоборот.
– Жить стало страшно, – подытожил Костик. – Выйдешь на пять минут покурить, а очнешься через два дня в больнице. Кстати, Шурочка передает тебе привет.
– Как там она?
– В порядке. Пуля повредила только мягкие ткани.
Поняв, что ничего интересного больше не услышат, коллеги расползлись по рабочим местам, а Артем подошел к столу начальника отдела.
– Леша, есть дело.
– Понятно, понятно. – Тот откинулся на спинку кресла. – Хочешь в отпуск?
– Не угадал. – Артем положил на стол заявление. – Увольняюсь.
Этого Алексей не ожидал и несколько секунд тупо таращился на лежащую перед ним бумагу:
– Почему?
– По собственному. – Артем машинально погладил левое плечо.
Черная татуировка, изображающая грызущую орехи белку, проглядывала сквозь тонкую ткань рубашки, но, к счастью, никто не обратил на нее внимание.
– Надо передать дела, – собрался с мыслями Алексей.
– Извини, – Артем посмотрел на часы, – опаздываю.
На все формальности ушло минут двадцать. Артем подписал заявление, выудил в отделе кадров трудовую книжку, рассчитался с бухгалтерией и, чувствуя себя абсолютно свободным человеком, вышел во двор. Настроение было превосходным.
Артем снова потер плечо, где чернела белка, и, забросив барсетку за спину, подошел к «Круизеру», около которого стоял Кортес.
– Ну что, освободился? – Наемник свернул газету и небрежно швырнул ее на сиденье.
– Ага. – Артем открыл дверцу. – Поехали.
Машина резко развернулась и выехала в Тайный Город.
