Он миновал императорскую лестницу, что вела в Верхний город, кварталы богатых купцов и гильдейской знати. Обогнул закрытые на ночь торговые ряды и успешно избежал близкого знакомства с ночной стражей.
Из города он выбрался по дну сточной канавы. Конечно, ворота охраняют спустя рукава – время спокойное, нападения никто не ждет, а с лихими людьми пусть городская стража разбирается, – но и с привратниками лучше не связываться. Саргамо знал, что те сначала промурыжат до рассвета, вытянут все деньги, какие есть, и только потом отпустят. Ну их к троллю! На север и в горы, как говорили дома.
В трех километрах от Морской столицы – в девяти перестрелах по-местному – Саргамо разглядел приметный камень. Здоровенный кусок песчаника откололся во время давнего землетрясения. С тех пор он так и лежал среди прибрежных холмов, вмести с десятком таких же свидетелей древних катастроф.
Оглянувшись, Саргамо в последний раз проверил, нет ли слежки, и исчез за камнем. Отмерил от небольшого выступа пару шагов, снял дерн, раскопал присыпанный землей схрон. Внутри оказался матово-черный ящик из неизвестного материала. Неизвестного здесь, землянин сразу бы опознал в нем армированный пластик.
Саргамо приложил большой палец к сканеру отпечатков и набрал код. Клацнули замки.
Если бы недавние собеседники могли увидеть его теперь, у них бы точно глаза на лоб полезли. У всех, кроме разве что Иламы. Пышный аристократ, а ныне – моряк начал раздеваться. Сноровисто запихнул свой двуличный наряд в кофр, взамен достал черный облегающий комбинезон. В обиходе его называли «хамелеоном» – маскировочный костюм отражал свет под разными углами, из-за чего создавалось впечатление размазанности. Попробуй разгляди ночью человека в таком комбинезоне! Чешуйки с силиконовой смазкой на коленях, бедрах и локтях в случае необходимости помогали вывернуться из любого захвата.
Костюм сидел как влитой. Человек, которого недавно звали Саргамо, защелкнул на руке компас, пеленгатор, надвинул на глаза ноктовизор. Ночь сразу же превратилась в день, полный неестественно ярких красок – компьютер автоматически дорисовывал картинку.
Человек приложил к губам микрофон трансивера и тихо сказал:
– Игорь, это Свен. Все в порядке, встреча состоялась. Документы получил. В точке выброса буду примерно в три семнадцать.
Базовый ретранслятор отозвался коротким писком – сообщение записано. Теперь осталось только ждать. Ни командир, ни третий член группы еще на связь не выходили.
Свен упаковал в контейнер пергаментные листы официальной переписки, скопированные молодым ремесленником. Вот она, здесь, цель всей операции. Если кто из местных и сможет открыть контейнер, он обнаружит внутри лишь горстку пепла. Механизм самоуничтожения может отключить только командир группы. Или техники на базе.
А контейнер снаружи выглядит, как обычная железная чушка, сымитированы даже следы грубой ковки.
Ретранслятор снова пискнул – напоминал о себе. Пеленгую, мол, все в порядке, вокруг чисто, можно идти. Из-за подобных вещей Свен иногда чувствовал себя глупо. Тайники, шифры, явки, встречи с агентами… словно в плохом интерактивном детективе, в видеоигрушке класса «Б». Твое участие виртуализировано до максимума – техническое превосходство сводит практически к нулю возможность провала. Даже здесь, в пустынных и молчаливых дюнах он не один, его фиксируют спутник слежения, сначала «двойка», а потом – когда она уйдет за горизонт – «шестерка», да и ретранслятор на буе в трехстах километрах от берега постоянно сканирует все, что происходит вокруг.
«Говоришь с умным видом секретный код, а чувствуешь себя глупо. Как будто кругом игра, а кто воспринимает ее всерьез? Проиграть-то невозможно.
Ну, почти…»
Свен поежился. Во время собеседования Игорь Квашнин обмолвился, что Служба уже потеряла двоих агентов и он-де не хочет увеличивать этот счет. Кто-то из новичков тогда спросил, как такое могло произойти, на что русский ответил просто: чересчур уверовали в собственную неуязвимость. Потом на занятиях им рассказали и даже показали гибель обоих. Сказать по правде, Свен тогда всерьез подумывал отказаться от назначения.
Может, и хорошо, что передумал.
Он поднял воротник, накинул капюшон маскировочного костюма и окончательно слился с серым предутренним сумраком. На горизонте багровела полоска восхода, да неспокойный диск Беты с трудом просвечивал через низкие облака.
Бесшумно пробираясь сквозь прибрежные заросли, землянин двинулся вдоль побережья на север.
Игорь получил сигнал от Свена в тот самый момент, когда продувал балластную цистерну затопленного глайдера.
«Молодец, Хеглунд! Отлично справился».
Свену пришлось налаживать новый контакт – Рибаун, давно и хорошо оплачиваемый агент, кожевенный мастер, обслуживающий придворных писцов гильдии Трех Лиан, сообщил, что смог-таки найти подход к одному из мастеров-копировщиков. Семья у парня немалая, а работал только он, один за всех. Мать не могла больше горбатиться в портомойне матросских казарм: скрюченные артритом руки – здесь болезнь называли костоломкой – никак не хотели ей подчинятся. Сестра и младшие братишки не вошли еще в возраст, хотя и помогали, кто где может. Молодому переписчику приходилось крутиться одному, и щедрая прибавка к жалованию ему совсем бы не помешала.
И все-таки кожевенник уговаривал его почти полный оборот – два с половиной месяца по земному счету. Слишком уж страшные кары грозили всякому, кто посмел предать доверие гильдии. Дознаватели Ложи – ребята умелые, скорые на расправу и милосердием отнюдь не страдают. Большие пальцы рук режут за одно только подозрение. А за любую, самую мелкую, провинность с легкостью дарят повод для новой клички – Беспалый.
Вот и этот – как его? – Изнавар, что ли, тоже не очень-то стремился стать Изнаваром Беспалым. Ну, слава богу, или, как здесь говорят, слава Небесному Диску – уговорили. Да и Свен не подкачал, судя по всему. Посмотрим, что он там притащил.
Главное, чтобы ему теперь хватило терпения дождаться группы. А то ведь сидеть на месте почти сутки, до следующей ночи, не привлекая внимания – не самое приятное испытание. Особенно для новичка.
Впрочем, говорят скандинавский характер стоек на разрыв. Справится.
Практически невидимый в светоискажающем маскировочном комбинезоне Игорь незаметно выскользнул из бухты, притопил глайдер на полметра – так, чтобы из-под воды торчала только голова, и, набирая скорость, рванул на юг в обход рыбачьих снастей. В двух километрах от берега, когда темная полоска суши слилась с горизонтом, он поднял машину на крылья, разогнался и вышел на редан.
До точки встречи километров триста – почти семь часов пути.
Игорь закинул за спину контейнер, устроился поудобнее в ложементе и включил автопилот. Пока можно и подремать. Корабль так далеко от берега – редкий гость, в крайнем случае, известят со спутника.
Его встреча тоже прошла удачно. Конечно, по нормальной логике разведок эту предельно простую миссию следовало доверить новичку, а с гильдейцами общаться самому. Но… здесь своя специфика. Как говорят русские колонисты: «у Надежды свои одежды». Хорошо земным разведкам – в их подчинении мощные аналитические центры и сотни агентов, а специальные школы пачками готовят новых. Но что прикажете делать Тайной Службе, если в штате всего семьдесят два человека? А в оперсоставе – вообще девятнадцать. Включая и самого Квашнина, старшего аналитика Службы и по совместительству руководителя отдела агентурных операций.
