Вот так и поговорили.
После той беседы Кира молчала почти весь день. Сначала я не слишком переживал — проклятый чип занимал все мои мысли. Но потом я стал замечать, что скучаю без ее голоса, постоянных споров и забавных до десяти раз на дню перепадов настроения.
Впрочем, ближе к вечеру мы подошли к границе заслона, и все прочие проблемы отошли на задний план.
Заслон не прощает пустого бахвальства, невнимательности и плохой подготовки.
А еще он не любит неумех и безжалостен к новичкам.
Поэтому я приготовил стволы часа за три до того, как мы вошли в опасную зону. Приказал Кире держаться ближе и ни в коем случае не паниковать, что бы ни случилось.
Карта показывала два значка — крыса и стич. Стандартный набор здесь, у последнего рубежа, иногда бывают еще студни.
В общем, противники вполне по силам, благо патронов теперь в достатке.
И потому я очень удивился, когда услышал их. Нудное, как зубная боль, давящее жужжание сотен перламутровых, зеленых, золотых и розовых крылышек. Красные хитиновые панцири замелькали в воздухе, медленно окружая нас со всех сторон.
Вжики. Почти до неузнаваемости искореженные радиацией довоенные стрекозы и пчелы, совершенно не опасные в одиночку и даже десятком, но смертельные вот такой разноцветной тучей.
И что самое неприятное — СВД против них бессильна. Что сделаешь одной, тремя, даже десятью самыми меткими выстрелами против роя?
Последний уровень концентрического заслона у Новой Москвы.
Локальные координаты 120404
Хижина отшельника.
Локация неизвестна
Был бы я суеверным, верил в какого-нибудь Темного сталкера, Круговой портал и прочую ерунду, точно бы подумал, что кому-то очень сильно не хочется видеть Киру в Москве. И он, этот таинственный «кто-то», всеми силами стремится нам помешать.
Я некстати вспомнил странную встречу у Оазис— портала, незнакомца в коже с черепом, его всепонимающую невеселую усмешку. Кто он? Откуда знал о засаде?
Фантазии и легенды — конечно, дело хорошее, особенно когда охота в баре языки почесать. Но иногда случается такое, что здравый смысл пасует. Ну, откуда, в самом деле, посреди миллион раз хоженного вдоль и поперек заслона взялись вжики? По карте — стичи, крысы и студни, они же в моей памяти… вот только никто из них не жужжит.
Именно в тот момент, когда в ПМ у меня меньше магазина.
Да у Киры в «хеклере» не больше двадцати: пару коротких очередей она выпалила со страху там, у озера. Да по студням постреляла.
Вся надежда на смарт да на нож, которым вжиков так спроста не достанешь. Юркие слишком.
Я перехватил стволы. «Макаров» в правую, смарт — в левую. Ну, железка, выручай! Опять пришло твое время. Докажи, что не зря торчишь в моей черепушке.
— Кира! На корточки! Вжики редко атакуют низкие цели. Как только я отброшу пистолет, быстро дай мне в руку свой. Поняла?
— Да. А мне… не надо стрелять?
— Нет!
— Я могу попробовать их сжечь…
— Сиди тихо!! Не подставляйся!
Мутанты медленно сужали круг. Всегда они так — сначала медленно слетаются к жертве, а потом набрасываются все разом. И тогда уж не зевай.
Летучие твари слабы и уязвимы, да и может ли быть опасным мутант размером с кулак? Мелкокалиберная пуля или самый слабый луч разносит их в клочки, знай меняй магазины, а дробовик валит вжиков целыми отрядами. Жаль, не прихватил с собой «джек хаммер». С могучей автоматической картечницей в руках я бы разом устроил красненьким геноцид.
Много их!
Секунд двадцать у меня еще есть. Первым делом надо отстрелить самых опасных. Хорошо, что их легко отличить по крылышкам: те, что с перламутровыми, при укусе впрыскивают в кровь галлюциноген, а с зелеными и с черным брюшком — парализующие яд. Таких надо выбить в первую очередь, пока рой не успел собраться в смертоносную тучу.
— Андрей! — вдруг сказала Кира. — У тебя… опять! Прицел!
Я засмеялся. Точнее, нет, хотел засмеяться, но получилось лишь короткое злое рычание.
— Арр! Как раз сейчас он очень кстати!
Черно-зеленый вжик поймал пулю первым. ПМ разнес хитиновое тельце в склизкие брызги, лишь два тонких крылышка, кружась, медленно опускались к земле. Второй выстрел уничтожил перламутровую тварь, третий — еще одну, на предельной дальности.
— Ух! Молодец!
Молодец — имплантат, а совсем не я. Но… не будем вдаваться в детали.
Вжики отпрянули, самые агрессивные сдали назад. Я пнул пяткой свой рюкзак — точно к коленям Киры.
— Развяжи! Достань бронежилет! Надену, если успею.
Впрочем, броня от вжиков что мертвому — культарка. Сила удара яйцекладов такая, что даже «дезерт» или «тайфун» пробивают.
Еще один перламутровый жужик мелькнул в рядах собратьев. Я выцеливал его долгую секунду — мутант все время прятался за другими, — наконец подловил и выстрелил. Четвертая пуля оказалась особенно удачной, прошив опасную цель навылет, она разорвала в клочья и обычного красного вжика.
За спиной пыхтела и возилась Кира. И шепотом что-то бубнила себе под нос. По-моему, ругалась.
— Узел очень тугой…
— Развязывай!! — рявкнул я, дуплетом срезав двух ближайших летунов. Хитин сыпался целыми кусками вперемешку с невесомыми частичками крыльев. Смятые и изломанные, они больше не сверкали маленькими зеркальцами, а напоминали изжеванный целлофан от упаковок пустынного рациона.
В пээме — последний патрон. Зато опасных вжиков больше не осталось, только простые.
Штук пятьдесят.
Я надавил на спуск. «Макаров» выплюнул пулю, привычно ткнулся в ладонь отдачей. И замер, не дослав в ствол следующую.
Вот и все. Опустевший ПМ полетел на землю.
Легко расставшись с прежним хозяином, древний пистолет верно служил мне: почти не промахивался, несмотря на возраст и старые, просроченные патроны.
— Кира! Автомат!
Она тут же подала «хеклер» — стволом вперед. Я вполголоса выругался, перевернул МП5, рукоятью смарта сбил предохранитель в положение одиночной стрельбы.
И тут вжики ринулись на нас. Все сразу.
— Ложись!! — заорал я изо всех сил и, раскинув руки в стороны, открыл огонь из обоих стволов.
«Хеклер» плевался короткими вспышками, смарт жег насекомых на подлете. Клочья хитина валились под ноги, отстреленные крылья усеяли землю, как опавшие листья.
За первую атаку я срезал не меньше двух дюжин. Рой рассыпался, вжики начали мешать друг другу, двое даже столкнулись в воздухе. Легче мне, правда, не стало — они мелькали уже совсем рядом, кружили над головой, целились в лицо.
