Экран КПК зиял пустотой — ни одного ника. Радар тоже молчал. Похоже, прогулки скучающих кланеров с непременной стрельбой из тяжелых пушек разогнали от купола всех независимых сталкеров и шахтеров.
Слабость разливалась по всему телу. К концу дня я уже топал на автопилоте, почти не различая дороги, лишь изредка смотрел по сторонам в поисках убежища. Кира что-то говорила, но я не слушал, стараясь сосредоточиться хотя бы на том, чтобы не упасть.
Отойти бы от заслона километров на десять, а там — хоть в чистом поле ночуй. Не так опасно.
Как ни странно, я продержался. Когда солнце коснулось горизонта, Кира тоже начала уставать и больше уже не обгоняла меня на каждом шаге. Комп все так же показывал чистый экран, даже датчики движения не ловили ничего крупнее полевой мыши.
Вдруг Кира остановилась — я услышал, как стих шелест ее шагов. Что-то пробормотала. Потом громко и отчетливо сказала:
— Хорошо.
Я даже не успел удивиться, потому что в голове вдруг взорвалась бомба.
Наверное, я бы так и грохнулся рожей в землю, но меня удержали. Даже не маленькие и слабые руки, что вцепились в отворот джинсовки, а голос и слова Киры:
— Подожди, Андрей! Потерпи еще немного. Тут недалеко.
Глубоко внутри меня разбирало жуткое любопытство: откуда Кира, которая, по собственным словам, никогда не бывала в Новой Москве и окрестностях, знает, где находится это самое «недалеко». Но сил спрашивать уже не осталось. Я на ногах-то с трудом держался.
— Обопрись на меня, — сказала Кира. — Вот так. И пойдем.
Признаться, я совсем не запомнил, как мы шли. Сознание то и дело отключалось, но меня тут же начинали тормошить, просить и уговаривать:
— Пожалуйста, Андрей, еще немножечко… самую чуточку.
Немножечко растянулось на целую вечность, хотя на самом деле прошло вряд ли больше часа. Последнее, что я помню — пологий склон холма, умело замаскированный вход. Потом — спадающий силовой контур и низкий голос, прямо оттуда, из черного пятна:
— Добралась? Ну что ж, заходи…
В беспамятстве я провалялся полночи. По крайней мере, так показывал КПК. Первым делом я посмотрел в комп (выход в Сеть оказался заблокированным — спутник нас не видел) и только потом огляделся по сторонам.
Свет от походной жаровни едва теплился, бросая на стены землянки мрачный багровый отблеск. В центре подпирали потолок две могучие балки, увешанные странными масками. Похоже, кто-то вырезал лицевые щитки из отслуживших свое бронекостюмов.
Я валялся на неряшливо застеленной кошме. Кира сидела рядом, положив мне на лоб прохладную ладонь. Заметив, что я зашевелился, она сказала:
— Лежи, лежи. Все в порядке. Мы в гостях у Мони, отшельника. Он тебя прощупал, сказал, что лихорадка скоро пройдет, и напоил каким-то питьем. Я… проверила: никакого яда нет.
Я похолодел. Она что, на себе протестировала?
— Ты попробовала?
— Да нет же, — она засмеялась и сразу же зажала рот рукой. — Ой, нельзя громко! Какой ты непонятливый! Я проверила псионикой. Меня учили распознавать яды, без этого нельзя, как же отраву снимать, если не знаешь, какую? Он, правда, заметил и отругал меня.
— Кто?
— Да Моня же. Он тоже пси, и очень сильный.
— Так, — я потряс головой, которая в ответ загудела. Зато мысли более-менее пришли в норму. Хотя я все равно пока ничего не понимал. — Давай по порядку. Как мы сюда попали?
Кира зашептала:
— Мне показалось, что он сам позвал меня. Я как будто услышала чей-то голос, он направлял меня и привел сюда. Не знаю, почему он теперь такой неприветливый. Сам пригласил, а потом только и делал, что ругал.
— Он меня сюда притащил?
— Ага. И очень сердился. А еще спросил, что за штуковина у тебя в голове.
Нащупал, значит. Действительно мощный пси, ничего не скажешь. Интересно, не он ли отоварил меня вечером? Когда моя бедная черепушка чуть не разлетелась на куски?
— И что ты сказала?
— Правду. Все, как ты мне рассказывал. А Моня все ворчал насчет всяких инженеров и проклятого «железа». Знаешь, мне показалось, что он не слишком их любит.
— Еще бы. Все сильные псионики не любят механику: она их главный враг. А уж инженеры с пси-подавителями — и подавно. Тебя он ни о чем не спрашивал?
— Нет. Я сама чуть-чуть рассказала. — Заметив мою гримасу, тут же оговорилась. — Нет, никаких подробностей. Сказала, что из Вавилона, что еще неопытная, но хочу учиться. Он мне все и объяснил. Рассказал про Кроноса…
— А, деревня пси-ренегатов!
— Да, и про нее тоже. Якобы там можно получить разные навыки, а Мастер самый главный над всеми псиониками. И у них целая организация.
— Не соврал Моня — часть людей «Псионикс» там обретается. В деревне вообще много странного народу, даже говорящие стичи есть. Бывал я там. А где сейчас твой отшельник?
— Ушел, сказал, что к утру вернется. Запретил мне шуметь, чтобы не рассекретить его убежище.
Киру явно мучила какая-то мысль. Ей страсть как хотелось со мной поделиться, но… А вдруг я ругаться буду?
Эмоции настолько явно читались у нее на лице, что я улыбнулся. Да уж, Моня заронил в бедовую голову непоседы что-то заумное.
— Хочешь что-то спросить?
— Э-э… ну да. Сильно заметно?
— Очень.
— Понимаешь, я сначала подумала… а что, если мне пойти в эту деревню? К псионикам? Там ведь могут многому научить. Но потом мне стало как-то не по себе. Моня сказал «там изгои», да и ты назвал их ренегатами. Я все время думала о них, и с каждой минутой мне хотелось туда все меньше.
— Разумные речи.
— Подожди, не издевайся. Я хочу лечить и помогать людям. Меня ждут в Новой Москве, чтобы исследовать мой дар, чтобы обучить всему. А чему меня научат «Псионикс»?
Я вспомнил безумные глаза Кнаи, странные речи и еще более странное поведение пророка Омара ар-Рахана, жуткие ритуалы стичей…
— Уж точно ничему хорошему.
— Меня туда совсем не тянет, понимаешь? Словно кто-то постоянно отговаривает меня туда идти. Может, это Моня? Зачем тогда он рассказал мне обо всем?
— Я думаю, чтобы у тебя был выбор, Кир. И ты сама смогла решить, куда тебе идти. Сейчас тебе в любом случае туда хода нет — перехватят по дороге. Пока за тобой бегает полмира, лучше отсидеться в Москве под защитой. Отточить свой дар. Попробовать то, о чем ты мечтаешь, — избавиться от вируса. А потом придется выбирать.
Она вдруг посмотрела на меня в упор.
— А ты… мне поможешь?
Что можно ответить на такой вопрос? Конечно, я сказал «да».
