Громов едва нашел силы, чтобы кивнуть.
— Совсем чуть-чуть осталось, — постаралась ободрить его «Электра».
Они влезли на очередной уровень.
Макс упал на пол и подняться уже не мог. Только чувствовал как пальцы Дженни щупают пульс на его шее.
— Это я, — сказала она в «ухо», — у нас проблемы. Громов молодец, но у него шок. Он не может больше идти. Его нервная система длительное время была перегружена плюс мышцы потеряли силу от долгой неподвижности. Мне придется нести его.
Громов почти терял сознание.
— Вставай, ну же! — Дженни взяла его руку и перекинула через свои плечи. Рывком подняла и потащила.
Громов попытался помочь, хоть немного идти сам, но не смог. Ноги свело судорогой. Напряженные стопы чуть подрагивали и не слушались.
— Куда мы... мы... идем? — едва слышно пробормотал он.
— Наверх, — коротко ответила Дженни.
Макс услышал щелчок, понял, что его к чему-то пристегивают.
В следующую секунду его тело взмыло вертикально вверх, да так быстро, что дух захватило.
Какие-то люди тянули его за плечи. Было темно, но все же слабый свет шел сверху. Упоительный воздух.
Макса положили на спину, потом снова подняли. Он понял, что лежит на носилках.
«Как красиво!» — подумал он, увидев над собой яркий, усыпанный огромными звездами черный купол неба.
— Дженни, куда ты? — раздался сверху тревожный мужской голос.
— Тащите Громова в медблок немедленно! Я иду за Джокером!
— Дженни! Дженни, стой! — выкрикнул тот же голос, потом с отчаянием в голосе сказал: — Они же оба погибнут!
— Неси мальчика, — строго ответила ему какая-то женщина.
Макс уже не понимал, видит он все это во сне или наяву. Небо показалось таким близким, что до него захотелось дотронуться рукой. Чьи-то пальцы снова ткнулись в его шею.
— Пульс падает, быстрее, он умирает!..
Воспоминания Хьюго Хрейдмара
Голоса стремительно уносились вдаль, словно макс улетал от них на бесшумном шатле. Ощущение пустоты и невесомости захватывало его. Казалось, что он падает или летит куда-то...
— Разряд!
Макса подбросило вверх. Он судорожно вздохнул, широко открыл глаза и тут же зажмурился. В них бил яркий белый свет.
— Адреналин! Еще! Быстро! Он вернулся!
Громов чуть-чуть, осторожно приоткрыл один глаз.
Он лежал на кушетке под старой медицинской лампой. Вокруг теснились какие-то люди.
Кто-то взял его за руку.
— Прости, Макс, я должна была предупредить тебя, — раздался знакомый голос. — Но я даже предположить не могла, чем это для тебя закончится! Я думала, ты никогда не узнаешь правды.
— Дэз? — Громов поднял руку и прикрыл ею глаза.
— Как хорошо, что ты жив!
Кемпински обняла его за шею.
— Что закончится? О чем ты, Дэз? — Громов взял ее за плечи и чуть отстранил.
Тут лампа погасла. Макс обернулся. К ним подошел Джокер. Его правая рука была туго перевязана и примотана к телу, на голове окровавленная повязка, по всему лицу пластыри. Он с трудом шел, хромая на правую ногу и опираясь на палку.
— Увы, молодой человек, — сказал он, — я бы тоже хотел поздравить вас с окончанием этого кошмара под названием Эден, но, к сожалению, не могу. Вам придется туда вернуться. По-другому никак. Вирус остался у Синклера. Рано или поздно он его найдет. Он перетряхнет всю свою Сеть полигон за полигоном — и найдет. Хьюго Хрейдмар пытался передать формулу нам, он не думал, что все будет так сложно. И уж тем более не хотел причинить вам, Громов, вред. Простите, что втянули вас. Но у нас не было выбора.
— Какого выбора? О чем вы?
Громов сел.
Джокер зубами вынул из пачки сигарет, лежавшей в кармане его куртки, штуку. Здоровой рукой достал зажигалку. Прикурил и выпустил колечко дыма.
— Я боюсь, это очень долгая история. Пойдем ужинать, раз пришел в себя. Нечего тебе дальше в этой терапии валяться. Медицина — враг эволюции.
* * *
Макс сидел за длинным дощатым столом, которому было лет триста, никак не меньше, и внимательно рассматривал окружающих. За истекшие два часа он узнал так много невероятного, что чувства притупились, удивление пропало.
В глиняные плошки разложили обычное лотекское рагу из мяса с овощами. Глядя на густой пар, поднимающийся от миски, Макс даже встряхнулся. Ему вдруг показалось, что сон начался гораздо раньше, а сейчас он проснулся дома.
— Моя мама готовила такое, — сказал он.
Дэз, сидевшая рядом, кивнула.
Чуть поодаль Джокер, Дженни и еще несколько человек быстро, молча ели. Они передавали друг другу большой круглый хлеб, по очереди отламывая от него большие куски.
Среди остальных пяти Макс узнал только мужчину, что тащил его на носилках. Дэз кивнула в его сторону:
— Это Роро, он из лотеков, но учился в Байокскай. Работал в одной из индонезийских корпораций. Потом попался как хакер, получил заочно срок, сбежал из хайтек-пространства навсегда.
— Обычно я штурман, — улыбнулся Роро, — говорю всяким тупицам с автоматами, куда им бежать, как далеко прыгать и какой провод резать.
Кемпински показала ложкой в сторону маленькой женщины с рыжими кудряшками, бледным веснушчатым лицом и пронзительно голубыми глазами:
— Это Тереза, наш механик.
— Могу починить хоть танк, хоть самолет, хоть космический шатл, только откопайте, — отрекомендовалась Тереза.
— Как это? — Громов отпил из глиняной кружки горячего чаю.
— А ты думал, нам корпорация «Калашников» оружие продает? — рассмеялся Джокер.
— Они-то, может, и рады бы были, но правительство против, — усмехнулась Дженни.
— Мы ищем и выкапываем оружие времен Нефтяной войны, — скромно пояснила Дэз.
— Выкапываем, если повезет, — рассмеялся черный вертлявый паренек лет семнадцати, — а так в основном из болот тянем или со дна морского. В Проклятом каньоне много оружия достали. Там грязевые потоки сошли прямо на танковую колонну. Никогда не забуду. Два дня в костюме от радиации! Не снимая! В грязи с головой!
— Перестань хвастаться, Корус, — перебила его девушка в оранжевом комбинезоне с черными полосками. Лицо у нее было строгое и, можно даже сказать, злое. Черные глаза, черные волосы, скрученные в пучок на затылке.
— Я жалуюсь! — возмутился тот и показал: — Это Константа, наш водитель. Водит все, что ездит, летает и плавает.
— Констанция, меня зовут Констанция, — строго сказала девушка, повернувшись к Корусу.
