— Игроки должны прибывать на заранее заявленных квадролетах! — прорычал Буллиган. — Для всех остальных воздушных объектов пространство вокруг Олимпийского центра закрыто! Я не могу связаться с диспетчером…
— Вряд ли это случайность, — сказал Макс, резко дернув вправо.
Рядом с дверью взорвалась очередная плазменная граната. «Фантом» сильно тряхнуло.
— Осталось немного! — Тайни увидел крышу Олимпийского центра.
— Держитесь! Посадка будет очень жесткой! — предупредил Макс.
«Фантом» резко рванул вниз к посадочной площадке.
— Там нет полосы в триста метров длиной, чтобы ты мог остановиться! — заорал Чарли.
— Остановлюсь, — Максу пришлось кувыркнуться в воздухе, чтобы уйти от очередной гранаты. — Надеюсь, никого не стошнит. Чарли, держи Дэз!
«Фантом» летел вниз, не снижая скорости и крутясь по спирали.
— А-а-а-а-а! — дружно вопили все сидящие внутри.
Журналисты, снимавшие этот полет, вдруг поняли, что турбоджет несется прямо на них. На крыше началась паника. Макс включил торможение. «Фантом» едва успел выпустить колеса и покатился, разрывая красный ковер не успевшими сложиться крыльями. Одно из крыльев зацепилось за сигнальный прожектор и сломалось. Обломок пропорол ковер, собрал складки и запутался в них. «Фантом» занесло, он перевернулся на бок, застрявшее крыло оторвалось. Турбоджет начал кувыркаться по крыше, сминая журналистские камеры и антенны. Люди едва успели разбежаться. «Фантом» проскользнул последние десять метров до края крыши и врезался в бетонное заграждение, проломил его, но не рухнул вниз, повиснув на прогнувшейся от удара внутненней арматуре.
Легкий углепластиковый корпус треснул. Журналисты, чьи камеры еще работали, с воплями бросились к «Фантому». Внутри все было заполнено спасательной пеной.
— Жив ли Громов? — тараторила Алиса Барская в камеру. — Кому под силу выжить в такой аварии?
Изнутри раздался глухой удар. Дверь турбоджета отвалилась вместе с куском пены. Из кабины вылез помятый мистер Буллиган.
— Кто-нибудь из комитета! — заорал он.
Герцог Савойский прыгал на месте, пытаясь пробраться через толпу журналистов.
— Десять секунд! — кричал он. — Пропустите! Осталось десять секунд!
Журналисты, снимавшие лучшие кадры в своей жизни, расступались неохотно. Герцогу пришлось основательно поработать локтями и проявить чудеса гибкости, чтобы пробраться к турбоджету.
Буллиган тем временем яростно выламывал затвердевшую спасательную пену кусок за куском. Наконец показался локоть Громова… Буллиган отломал еще кусок. Рука Макса не шевелилась.
— Он без сознания… — прошептал герцог Савойский.
— Дай сюда! — Буллиган выхватил у герцога док-топ, взял руку Громова и приложил его палец к сканеру.
На док-топе вспыхнул зеленый огонек, на дисплее появилась надпись «Зарегистрирован».
У шефа Бюро подкосились ноги, он рухнул на пол, прислонившись спиной к остаткам «Фантома».
— Успели… — выдохнул он.
К турбоджету, раскидывая ошалевших от счастья журналистов, которые торопились снять как можно больше эксклюзивных кадров, пробирались агенты Бюро и бригада медицинской помощи…
* * *
7 декабря 2054 года, 02:34:43
Шанхайский хайтек-мегаполис
Башня Олимпийского центра,
командный отсек 13
Макс открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света.
Евгений Климов убрал фонарик.
— Порядок, — сказал он Буллигану. — В сознании.
Громов тревожно дернулся.
— Дэз! Что с Дэз? — крикнул он, пытаясь встать.
— Я здесь, — Кемпински подошла к нейрокапсуле, в которой лежал Громов, и взяла его за руку. — Чарли и Тайни тоже хорошо. Крейнц сломал два ребра.
Громов сел и огляделся. У Олимпийского центра был Сетевой портал, где можно было навестить виртуальную копию башни. Макс знал, как выглядят командные отсеки. Круглые белые комнаты, разделенные на две части.
В одной — четыре нейрокапсулы для игроков. Во второй части комнаты — технический блок. Персонал олимпийского комитета, который должен следить за состоянием оборудования и соблюдением правил.
Рядом с капсулой стояли Евгений Климов и доктор Льюис. Чуть поодаль — Буллиган и Крейнц. Две из четырех капсул были закрыты — в них спали Чарли и Тайни.
— Вам, Кемпински, тоже хорошо бы отдохнуть, — вежливо сказал доктор Льюис. — Завтра в девять утра начнется такое…
— Я не буду погружаться в электромагнитный сон, пока не скажут, что с Максом все хорошо, — сердито ответила Кемпински.
Климов включил нейросканер, поднес его к голове Громова, провел им по контуру головы Макса.
— У тебя сотрясение мозга, — сказал поверенный Громову. — Надо проверить, насколько безопасно подключать тебя к Сети.
— Не знал, что ты в медицине разбираешься, — Макс дотронулся до своего лба и не почувствовал прикосновения.
— Мы сделали тебе восстанавливающие микроинъекции, — объяснял доктор Льюис. — Чтобы завтра ты предстал перед камерами со свежим красивым лицом.
— А сейчас что? — Макс тронул свой нос и скривился от боли.
— Лучше не смотреть, — многозначительно произнесла Дэз. — Прежде чем пена затвердела, ты успел сделать в ней углубление своим лицом, остался зазор, и когда машина начала кувыркаться…
— Вы, Громов, основательно стукнулись, — доктор Льюс взял со стола гелевую маску в оболочке. — Ложитесь, мне надо сделать вам компресс, чтобы инъекции подействовали быстрее. Вообще, чем быстрее вы уснете, тем больше шансов к завтрашнему утру привести вас в чувство. Ох… Не знаю, как это возможно… Но от всей души желаю вам победы.
Макс поглядел на Дэз. Та улыбнулась и сжала его руку.
Громов лег в нейрокапсулу. Доктор Льюис приложил к его лицу гелевую маску и закрыл крышку капсулы.
— Спокойной ночи, — сказал он.
Евгений Климов сердито посмотрел на Буллигана.
Дэз, не дожидаясь очередной просьбы, тоже забралась в нейрокапсулу.
— Команда готова к загрузке на Олимпийский портал, — сообщила система. — Продолжить?
— Нет, — мотнул головой доктор Льюис. — Надо их сначала восстановить.
— Э-э… А у нас потом не будет проблем с тестом на читерство? — спросил Крейнц. — Использование любых нейроактиваторов запрещено.
— Не волнуйтесь, я только восстановлю электромагнитный и химический баланс, — сказал профессор киберорганики.
— Энджил, если он после этого вылетит за читерство, — сказал Буллиган, — клянусь, я вас сдам Комиссии по этике.
