Однако прежде чем встретиться лицом к лицу с директором Эдена, Алекс решил немного подстраховаться и вызвал к себе Отто Крейнца, главного технического эксперта Сети. Тот должен был, во-первых, доходчиво объяснить автогонщику, как будет происходить общение с Эденом, во-вторых, попытаться простыми словами изложить суть изменений, случившихся в Сети.
— Совместно с учениками доктора Синклера мы починили и перезапустили конвертер сигналов, находящийся в технопарке, чтобы данные могли переходить из цифрового вида в аналоговый и обратно, — говорил Крейнц, то и дело поправляя очки.
Они спадали, потому что главный технический эксперт сильно осунулся за время десятидневного «Сетевого кризиса» — так медиа окрестили чудовищную атаку Джокера.
— Учитывая сложность перевода информации из одного формата в другой — возможны легкие искажения и запаздывание сигнала. Задержка может быть до трех секунд. Может, и больше. Конвертер… гхм… не совсем стабилен. Я надеюсь, сбоев не случится, но все может быть, — добавил технический эксперт.
— Послушайте, Крейнц, я ничего в этом не понимаю. Просто скажите, доктор Синклер придет по Сети в мой компьютер или он будет сидеть в Эдене и общаться со мной в режиме видеоконференции? — перебил Отто Председатель TF.
Крейнц настолько оторопел от тупости вопроса, что не сразу сообразил, как отвечать.
— Разумеется, второе… — пробормотал он. — Доктор Синклер не может покинуть пределы Эдена. Вы будете общаться с ним, как и с любым другим собеседником, находящимся в нескольких тысячах километров от вас.
— Это все, что я хотел узнать, — Хоффман продемонстрировал Крейнцу свою фирменную жемчужную улыбку. Перламутровые зубы Председателя TF ослепительно сверкнули. — Кстати, вот еще, Крейнц, вы можете мне как-нибудь просто и доходчиво объяснить, что случилось с Сетью после того, как Громов изменил код работы «Ио»? Признаться, из вашего доклада я ни черта не понял.
Крейнц кротко опустил голову и постучал пальцем по губам, соображая, как можно описать произошедшее еще проще, чем он сделал это в докладе для Торговой Федерации. Относительно технологического кретинизма Алекса Хоффмана ходили легенды, но Отто и представить не мог, что дела обстоят настолько плохо.
— Ну… — эксперт развел руками и посмотрел в потолок. — Главная задача компьютера, управляющего Сетью, — обрабатывать колоссальное количество информации. Для этого можно использовать один суперкомпьютер или же создать кластер…
— Что? — не понял Хоффман.
— Систему из нескольких соединенных между собой компьютеров, каждый из которых будет выполнять небольшую часть задачи, а вместе они сделают ее целиком, — пояснил Крейнц.
— А-а, ясно. Это как суперпрофессионал и команда, — сообразил Алекс.
— Да, примерно так, — с облегчением вздохнул Крейнц. — Так вот, раньше использование закрытого кода Аткинса делало «Ио» суперпрофессионалом, который один знает, что делать другим, и просто раздает им указания. А теперь Сеть — это один гигантский кластер, в котором каждый компьютер выполняет свою часть задач, не ожидая команды от «Ио». Сеть по-прежнему работает со скоростью света, но если вся информация сначала передавалась на «Ио» в обязательном порядке, а уже потом шла к месту назначения, то теперь периферийные серверы могут передать ее, минуя «Ио», по тому маршруту, который сами сочтут оптимальным. Поэтому, если вас интересует, отключился «Большой брат» — его софт был создан с расчетом на то, что вся информация все равно поступает на один сервер, а теперь ему необходимо доставить программный модуль, который будет направлять данные специально на «Ио». Такие же проблемы со всеми централизованными системами — кредитной, оборонной и так далее. Потому что теперь «Ио» — точно такой же игрок в команде, как и все остальные, только с большими возможностями.
— Так в чем преимущество кода Громова, я не понял? — наморщил лоб Хоффман.
— Теперь уничтожить Сеть возможно только одним способом — обесточив все территории, где она есть, или уничтожив серверы физически. Причем все, — принялся терпеливо разъяснять Крейнц. — Мы пока сами не вполне понимаем, каким именно образом… В общем, софт Громова придал Сети черты живого организма. В том смысле, что система может самостоятельно организовываться, понимаете?
— Нет, — мотнул головой Хоффман.
Крейнц снова задумался, выискивая какую-нибудь емкую метафору.
— Вот, к примеру, — начал он, — возьмем человеческий организм. И вы, и я выросли из одной-единственной клетки. Она делилась и делилась до тех пор, пока не получился полноценный человек, только маленький. Из одной и той же клетки получались другие клетки с принципиально новыми свойствами — клетки глаза, клетки печени, клетки мозга и так далее. И все из одной-единственной изначальной клетки! Это возможно благодаря тому, что синтез белка в спиралях РНК происходит каждый раз по-разному…
— Я знаю про геном, — недовольно перебил его Хоффман. — Какое отношение это имеет к Сети?
— Код Громова — это тоже своего рода геном, — сказал Крейнц. — Видите ли, теперь в каждом из компьютеров Сети сидит относительно небольшая программа — «Моцарт». Если сравнивать с биологией, то он вроде генератора первичных матриц РНК, ну таких спиралей, с которых клетки считывают информацию, во что им превращаться. «Моцарт» как бы «знает», что такое Сеть целиком, являясь при том универсальным коммуникатором. Если взять компьютер, на котором установлен «Моцарт», и подключить его к нескольким новым, то он автоматически организует их в оптимальную, с точки зрения передачи данных, Сеть, его генеральная программа создаст софт для каждого из новых компьютеров в зависимости от его возможностей. Понимаете? — главный технический эксперт Сети посмотрел на Хоффмана с надеждой, если не с мольбой.
Лицо Председателя TF отобразило немыслимое усилие мозга, пытающегося понять, о чем речь. Потом Алекс тряхнул своими темными блестящими кудрями и мотнул головой.
— Ладно, будем считать, что до меня дошло. Мальчишка создал геном Сети? С его помощью можно превратить любую кучу просто компьютеров в такую же Сеть, что у нас есть, да?
— Ну, примерно… С большой натяжкой, — согласился Крейнц. — «Моцарт» — адаптивная программа. Он будет создавать новую Сеть с учетом условий среды, задач и даже особенностей эксплуатации. Это геном… Геном искусственного интеллекта, высокоорганизованного компьютерного разума. Да, наверное, так.
Алекс Хоффман оторопел и напрягся:
— Не понял. Вы что, хотите сказать, что теперь эта штука будет жить своей жизнью?
— Нет, пока нет. У Сети нет воли, чтобы жить собственной жизнью. Мы ставим задачу. К примеру, следить за качеством уборки улиц. Это задача. Она вводится. Но как ее исполнять, Сеть решает сама. Сейчас она создает первое поколение адаптивных программ, чтобы восстановить связь между всеми системами хайтек-пространства…
— Что значит «первое поколение»? — Хоффман напрягся еще больше, меж его бровей легла глубокая складка.
