Биофонные чипы были признаны более безопасными и получили всеобщее распространение.
Раздел: анатомия
Миелин — вещество, выполняющее роль оболочки нервных волокон. Работа мозга без него невозможна. У новорожденных младенцев миелиновая оболочка слишком тонка. Функции организма — зрение, психофизиологические реакции, ходьба, рефлексы, способность к обучению и т. д. — входят в силу постепенно, по мере роста младенца и укрепления миелиновой оболочки нервов, формирующих центральную и периферическую нервные системы.
Демиелинизация — постепенный распад миелина, который приводит к последовательной утрате функций организма, от сложных (когнитивные способности, память) к простым (движение), и в итоге к полному параличу центральной и периферической нервных систем.
Повисла неловкая пауза.
— Спасибо, что помогли нам… — сказал Макс. — Как вы… Как вы узнали, что мы здесь?
Чувство тревоги скребло его грудную клетку изнутри.
Евгений посмотрел на Громова слегка обиженно.
— Я поехал искать вам адвокатов, помните? — сказал он. — Нашел. Вернулся. В поместье Спарклов сказали, что вы уехали в Рободом и до сих пор не возвращались. И я поехал сюда, вот и все.
— Угу… Еще раз спасибо… — Громов сунул руки в карманы. — Угу…
— Я нашел вам адвоката, — повторил Евгений.
Макс на мгновение завис. Страх никогда не выбраться из кромешной темноты вытеснил из его сознания тяжелые мысли об иске.
Климов выдержал паузу и важно, с расстановкой произнес:
— Эрнесто Эскобар.
Чарли подпрыгнул и хлопнул Громова по плечам:
— Супер! Макс! Это же просто отлично! Это значит… Эскобар не проиграл ни одного дела против ICA!
Громов кивнул и едва смог выговорить:
— Круто. Спасибо… — протянул Климову руку, тот пожал ее. — Да, спасибо.
— Кстати, я снял дом по соседству. Вернее сказать, президент Рамирес позвонил в кондоминиум Эдена и попросил, чтобы мне разрешили там временно пожить. Все равно дом пустует, а находится неподалеку от вас, — Климов улыбнулся. — «Шоколадная плитка». Чарли, вы знаете этот дом?
— Ух ты! — вздохнул Тайни. — Поздравляю.
— Спасибо, — Климов улыбнулся ему.
Чарли Спаркл наморщил лоб.
— «Шоколадная плитка»? — он задумчиво посмотрел наверх, пытаясь что-то припомнить. — Там какая-то история связана с этим домом… Я забыл. Эмма рассказывала, но я забыл. Вроде по какой-то причине его нельзя продавать. О боже, Эмма!
Чарли поспешно отошел в сторону, дотронулся до своего уха, активируя биофон.
— Эмма, здравствуй. Со мной все в порядке. Представляешь, Рободом заглючило, мы оказались заперты внутри! Сигнал там не проходит. Биофоны не работают. Целые сутки просидели. Да. Не волнуйся! Со мной все хорошо. Я скоро приеду домой. Папа вернулся? Да… Я понял… Макс? — Чарли посмотрел на Громова. — Мы пока не решили. Эмма, я не буду обсуждать это с тобой. Извини.
Спаркл вернулся к друзьям.
Евгений Климов хлопнул в ладоши и пожал плечами.
— Я кое-что помню про Рободом. В детстве он произвел на меня громадное впечатление. Честно говоря, я мечтал когда-нибудь еще хоть раз сюда вернуться.
— Вы можете зайти, — Макс нерешительным жестом пригласил поверенного пройти. — Я присоединюсь к вам через минуту. Мне надо проводить друзей.
Чарли закашлялся, потом вытаращился на Громова совершенно круглыми глазами:
— Ты что, хочешь туда вернуться? Ты хочешь там остаться?! Только не говори, что решил ночевать тут! Это дом-убийца!
— Тихо, он все слышит, — ответил Макс с улыбкой.
— Кто? — не понял Чарли.
— Дом, — Громов мгновение смотрел на Спаркла серьезно, потом рассмеялся. — Не волнуйся, Чарли, — Макс кивнул в сторону дома, — как видишь, есть люди, которые помнят, как эта штука работает.
Спаркл недовольно поморщился:
— Странный он вообще-то тип. Мне это еще во время первой встречи в глаза бросилось. Вроде бы совсем молодой, а разговаривает как мой дедушка. И все жесты такие же… Откуда он вообще взялся? Почему все время трется возле тебя?
— Может, его мама работала в пенсионном доме и этот парень вырос среди старичков? — пошутил Тайни.
— Тем не менее он помог нам выбраться, — напомнил Макс. — Поезжайте. Если что — позвоню.
— Ладно, — Чарли махнул на него рукой. — По крайней мере, теперь мы знаем, что если тебя долго нет и сигнал биофона отсутствует — значит, надо брать плавильный лазер и ехать вырезать тебя из этой консервной банки.
— Пока, — Тайни обнял Громова за плечи.
Макс некоторое время смотрел, как его друзья спускаются с холма, потом развернулся и направился к дому.
Процесс Громова
9 сентября 2054 года, 11:23:01
Нью-Йоркский хайтек-мегаполис
«Башня правосудия»,
зал предварительных слушаний № 1
Гигантский зал, предназначенный для публичных слушаний, был набит представителями медиа так, что ни один из присутствующих не мог пошевелить локтями, не задев соседа. Тысячи журналистов говорили одновременно, стоя перед камерами. Могло показаться, что они хором произносят один и тот же текст.
— Официальное обвинение в адрес Громова пока звучит так: «Злонамеренное использование/создание форс-мажорной ситуации с целью личного обогащения», — орала Патриция Иванова, обозреватель «Мира новостей». — Формулировка обвинений Интерпола пока уточняется. Судебная комиссия по приему заявлений сочла фразу о сговоре между Громовым и Джокером не подкрепленной никакими косвенными доказательствами. В ближайшее время Интерпол доработает свое исковое заявление и подаст его снова.
Рядом с Патрицией надрывался Хунг Пин, ведущий рубрики «Скандалы» на канале «Хайтек 1».
— Очевидцы утверждают, что, когда к Громову подошли судебные приставы и вручили ему повестку, по которой он должен был явиться на сегодняшние слушания, Максим счел это шуткой. Свидетели, оказавшиеся рядом с ним, утверждают, что он огляделся, пытаясь понять, какая из камер «Большого брата» в данный момент записывает материал для правительственного телешоу «Вот так неожиданность!»
Громче всех раздавался визгливый, въедливый голос Алисы Барской, журналистки из редакции NOW WOW!
— Такого скандала не было уже давно! Даже попытка генерала Ли совершить военный переворот не вызвала такого возмущения у простых хайтек-граждан! Мы столкнулись с обманом, который подрывает веру всех и каждого в людей! Мы на мгновение поверили, будто может быть на свете герой, который способен думать обо всех и каждом, жертвовать своей жизнью ради общества. Однако этот миф рассеялся, оставив в каждом из нас чувство потери. Горькой досады. Прощания с приятной иллюзией.
