Муж крепко меня обнял:
— Прости меня, пожалуйста. Я мудак.
— И ты меня прости, что я забыла про печенье.
— Я тебя люблю, — Валера погладил меня по щеке.
— А я тебя люблю, — ответила я.
Мы поцеловались, и утро продолжилось мирно.
Мирным оно было пять минут, пока Валера не пошел бриться.
— Блядь! — раздался вопль из ванной. — Сколько раз тебя просить? Не вешай свои хреновы бюстгальтеры на мое зеркало!
Я философски налила себе чашку кофе. В конце концов, все дело только в моей реакции. Можно оскорбиться и уйти в глухой депресняк, а можно признать вину. Действительно, Валера не раз просил не использовать его бритвенное зеркало как вешалку для нижнего белья. И то, что он кричит, есть результат стойкого игнорирования мною его просьбы.
— Прости, я больше не буду! — крикнула я в ванную.
— Ага, не будет она, — высунулся оттуда муж с зубной щеткой в руках. — Так я и поверил!
Я чмокнула его в нос и пошла будить Лизу.
Когда она позавтракала, одетый Валера спустился вниз с пачкой каких-то документов.
— Ты сейчас спать ляжешь? — спросил он у меня.
— Нет, мне сейчас к Гере ехать. Я «Аквафорум» в общем закончила.
— О! Ради этого я даже отвезу Лизу в садик.
Лиза аж подскочила.
— Урра! — закричала она. — С мигалкой поедем?
— Нет, — отрубил муж.
— Все равно — ура-а! — Лиза вскочила и помчалась наверх одеваться.
[+++]
Выпив примерно пол-литра крепкого кофе, я поехала к Гере. Строго говоря — Гера прораб. Однако называть его так язык не поворачивается. Это чрезвычайно умный и тонкий молодой человек с отменным вкусом и безукоризненной исполнительностью. Иногда мне кажется, что девяносто девять процентов успеха моих «прожектов» составляет его добросовестность и аккуратность. Сам о себе он говорит: «Я независимая гомосексуальная личность». Кроме того, Гера — мой лучший друг уже неприличное количество лет.
Всю дорогу до его офиса я слушала Михея с «Джуманджи», диск которого однажды затру до дыр. Особенно про «Суку-любовь».
Гера сидел у себя в «загоне». Так он называет небольшой кабинетик, получившийся из двух-трех офисных перегородок.
— Здорова, — крякнула я, грохнувшись на стол рядом с ним.
— Привет, красавица, ты чего телефон выключаешь? Я тебе все утро пытался дозвониться.
— Ой, блин! — я хлопнула себя по лбу. — Прости.
— Не хочу тебя расстраивать, но выглядишь ты хреново.
— Спасибо, милый. Ты всегда меня поддержишь. Дай-ка пепельницу.
— Курить вредно.
Гера поставил передо мной гжельскую шкатулочку, которую получил в подарок от своего папы, потомственного военного. С папой отношения у Геры сложные, поэтому свое презрение к «убогому видению мира» родителем он вымещает на его подарках. Когда я попыталась его пристыдить — мол, важен не презент, а внимание, посему даже самые аляповатые папины подарки ценны намерением, с которым их выбирали, в ответ было: «Он мою жизнь в ад превратил, а я всего лишь его шкатулку в пепельницу».
— Ой, — вздохнул Гера, — тут такая попа. Пожалуй, угощусь у тебя вкусной сигареткой с расстройства. Значит, слушай. Сегодня с утра пораньше звонит мне эта чокнутая Вера из «Гала-лайта». В общем, как я и предполагал, они передумали брать кредит и решили обойтись своими средствами. Новый дизайн-проект они делать не хотят, а желают «упростить» тот, что есть.
Гера сунул в рот сигарету, я дала ему прикурить.
— Блин! Только этого не хватало! Что там упрощать? Там все на фактурах! Можно масляной краской стены покрыть. В целом зачем центру торговли светильниками игра света и тени? Пф!
— Я ей все это стал объяснять, но это, как ты понимаешь, бесполезно, — Гера постучал кулаком по столу. — Они же деревянные. Что будем делать?
— Ничего. Проект у них есть, пусть ищут другого подрядчика.
— Они хотят, чтобы мы доделали.
— Что доделали-то? Когда смету составляли, они сумму озвучили, мы из нее исходили. Назвали бы сразу меньшую — творили бы на меньшую! — я стукнула ладонью по столу. — Блин, Гера, мне сейчас не до этого. Я к тебе вообще насчет «Аквафорума». Посмотришь?
— Давай, — вздохнул друг, открывая ноутбук.
Я дала ему диск. Он мельком посмотрел на мою руку.
— Одинцова, у тебя ногти страшнее атомной войны. Ты бы хоть маникюр себе сделала, что ли. Вот у меня — гляди. Красота?
— Ни фига себе! Это маникюр? А я думаю: надо же, какие здоровые ногти!
— Вот, красиво и аккуратно. Знаешь, как мужчинам нравятся ухоженные ногти? Сделай хотя бы маникюр. Что у тебя на голове, я вообще стараюсь не смотреть. А джинсы-то, джинсы! Мне бы в таких из дома выйти было стремно.
— Ладно, заканчивай меня критиковать. Мне Валеры дома хватает.
Гера вздохнул:
— Пилит?
— Не то слово.
Гера печально кивнул:
— Правильно делает.
— Почему?
— Я бы тебя тоже пилил, но мне лень. Не хочешь «Гала-лайт» дожимать — ну и хрен с ними. Но я бы их все-таки построил. Знаешь, почему? Потому что они там по твоему проекту сами сейчас чего-то наворочают, выйдет полная хрень, а будут говорить, что эту хрень им сделала ты. Понимаешь? Как в анекдоте: ложку-то мы потом нашли, но осадок остался. Если бы ты за собой такие хвосты подбирала, мне с заказчиками было бы гораздо проще общаться.
— Гера, а что я могу сделать? Они решили обойтись меньшими деньгами. Прекрасно! Пусть обходятся, но без нас.
— Одинцова, может, ты им позвонишь?
— А смысл? Я позвоню. Они скажут — нет денег. И что дальше?
— Пусть закажут второй проект на те деньги, что у них есть. Сравнят два. Может, передумают. Объясни им, что сделать новый в данном случае проще, чем переделывать старый.
— Гера, мне сейчас некогда делать им что-то новое. Если мы в ближайшее время не начнем «Аквафорум», Валера меня съест.
— Он тебе добра хочет. Переживает. Если бы у меня был такой мужчина, я бы его беспрекословно слушался, холил и лелеял.
— Если бы у тебя был такой мужчина, ты бы от него сбежал на второй день.
— Вот неправильно ты говоришь! — возмутился Гера.
— Пару раз бы он на тебя наорал, как на меня обычно орет, и тебя бы тут же сдуло.
— Я тебе уже сто раз повторил — не важно, как говорят! — запротестовал друг. — Главное — что! Какая разница, каким тоном командир отдает солдату приказ? У них общая цель — выиграть войну! И солдат должен подчиняться, не спрашивая, что да зачем. А Валера — командир. Он вещи видит в перспективе и дотошный как сволочь. Давай будем реалистами — тебе это не дано. Ты можешь фантастически генерировать образы, знаешь, как создать настроение, но упорядочить свою жизнь ты не в состоянии. Он делает это за тебя. Слушайся его, он тебя очень любит.
