– Не я…
Борис. Но этого я не сказал.
– Ты. Ты подбил их ввязаться в это. Ты.
Я опустил глаза. Мне очень хотелось возразить, но что? Что я мог сказать ему?
И главное – что я мог сказать себе?..
– Ребята, не надо… – попросила Катя.
Виктор дернул плечом, не спуская с меня глаз.
– И книжку верни.
– Перебьешься.
Виктор вдруг устало помотал головой. Сказал:
– Ну зачем она тебе… Крамер? – Тут он явно переборол себя, на язык ему просилось другое словечко. – Без суки тренироваться тебе никакая книжка не поможет, да и что ты там можешь разобрать, кроме картинок, и тех редких?
– Завтра я еду с вами, – сказал я. – Не так уж хорошо они меня и видели. А случайно попасться ей или ее людям вы можете точно так же, как и я.
– Но ты полмесяца не тренировался! – опять завелся Виктор. – Полмесяца! Ты забыл даже то, что умел, а ты и умел-то немного! А если та сука случайно окажется там? Тогда что? Мы-то с Катей кое-как выберемся… По крайней мере я. Катька… У Катьки будут шансы. А ты? Тебя она сцапает.
– Да? А там, в ее поселке? Или это не в счет? Даже на тренировку не тянет?
Виктор сморщился:
– Ой… Там тебе просто повезло, Храмовник. Ты прошелся по самому краешку ее паутинки, успел уйти от нее прежде, чем она приблизилась к тебе на расстояние нормального удара, – вот и все, что было там. Тебе просто повезло, что она чиркнула тебя по краю, самой мелочью, и этим отпугнула. И ты, трусливый суслик, тут же слинял оттуда, не дав ей подойти ближе и заняться тобой посерьезней. Жутко повезло. Но если ты возомнил, что… Что?
Я не выдержал. Я пытался не расхохотаться в голос, но давился смехом. Он лез из меня наружу, и я ничего не мог с этим поделать.
– Чего ржешь, Храмовник?
– Мелочь… Чиркнуло по краю… – с трудом выдавил я. – Ты что, в самом деле думаешь, что я смог бы вырваться от той суки, если бы перед этим был две недели без тренировок? Если бы не узнал ничего нового? Много нового?..
– Но…
Он моргал на меня, мрачнея.
Катя переводила взгляд с него на меня, пытаясь уловить нить.
Потом Виктор сказал:
– Книга.
Сказал словно приговор и объяснение всему.
– Угу, – кивнул я.
– Вить?.. – Катя все переводила взгляд с него на меня.
– Книга была нужна не ему… – сказал Виктор, не сводя с меня взгляда. – Но… – Он прищурился, дернул головой, не соглашаясь сам с собой, забормотал, уговаривая себя: – Ведь ты же убивал всех, кого находил, у тебя же нетерпеж… и слабых-то здесь нет… да и в одиночку… – И вдруг подался ко мне, глаза в глаза: – Неужели та?
Я улыбнулся.
– Вить! – потребовала Катя.
Но он смотрел на меня. Потом медленно, недоверчиво осклабился:
– Врешь ведь, Храмовник… Не мог ты ее… не пробивая.
Я кивнул, продолжая ухмыляться.
– Да ладно… Врешь ведь… Врешь?..
– Вить! Влад! Да о чем вы?!
– Та сука… Последняя, которую мы взяли все вместе. Помнишь, я тебе рассказывал?
– На которую вы ходили вчетвером?
– Да. Он ее не стал добивать, оставил дохнуть в подвале… Я думал, он просто так, из детской жестокости… Ну в крайнем случае чтобы было чем отбиваться от следующей, если прижмет… – Виктор хмыкнул, дернув подбородком. – А ты, Крамер, выходит, умнее, чем кажешься? Дурачком-то только прикидывался, да? Зар-раза… А я повелся, да. А ты, значит, решил ее приручить, когда ослабеет… – Он помрачнел. – Книжка-то ей зачем была нужна? Почувствовала, что что-то случилось? Боялся, что она решит бунтовать? Хотел доказать, что все нормально? Что не один, если что?
– Подождите! – потребовала Катя. – Я не понимаю. Книжка, ослабеет… – Она помотала головой. – Если она с пробитой головой, то как она может…
– А он не стал ей перебивать доли, – довольно осклабился Виктор, будто это он приручил Диану целой и невредимой.
– Как это – не стал? Так она… – Катя замолчала, недоверчиво переводя взгляд с него на меня.
– Ну да. Я же тебе говорил, что наш Храмовник еще щенок, но зубастый, зубастый… То дурак дураком, а то такое выкинет, что… – Он покачал головой, по-прежнему не отрываясь глядя на меня. – Но этого даже я от него не ожидал.
– Но если она может думать, планировать…
Катя вдруг подобралась, странно глядя на меня.
Будто я был одним из тех пурпурных, только маскировался. Но вот сейчас в любой миг мог броситься на нее… Виктор похлопал ее по руке.
– Да нет, нет. Ничего она с ним не сделала – ты же видишь, каким был, таким остался. Нет… Это не она его, это он ее как-то обломал.
– Он – ее? – Катя все еще не спускала с меня глаз. – Но как же…
– Как же – это мне и самому интересно… Но как-то смог. Запугал. Перебил. Сломил. – Виктор наконец-то оторвался от меня, усмехнулся Кате. – Это он с виду маленький и зеленый. А под шкуркой-то… Это ты нашего Храмовника не знаешь. Думаешь, щенок? Нет, маленькое чудовище. Иногда забавный, но это иногда… А иногда не знаешь, чего от него ждать. – Он перестал улыбаться. – Это страшнее всего, когда не знаешь, чего от человека можно ждать. На что он способен, если его загнать в угол… Временами он даже меня пугает. Да, Храм Храмыч, как ты ее усмирил?
Я пожал плечами:
– Посадил на цепь. Убил всех, кто мог о ней вспомнить. Показал, что с ней будет, если попытается давить на меня…
– На цепь? – переспросила Катя, и одновременно с ней Виктор:
– Показал?
Я коснулся пальцем лба, объясняя, как показал.
– На цепь?.. – повторила Катя.
Я кивнул.
– На цепь?
Я пожал плечами. Что же тут непонятного, в самом деле?
– Вбил в подвале столб, к нему цепь, на нее ошейник. Стальной.
Катя перевела взгляд на Виктора. Виктор с усмешкой ждал ее взгляда.
– Что? Я же тебе сказал: маленькое чудовище. Для него это нормально, в порядке вещей… Теперь поняла?
Катя хмуро посмотрела на меня.
– Поняла, что ее напугало? – продолжал Виктор. – Почему он смог поладить с ней, не пробивая ей лоб?
– Она паучиха, конечно… – сказала Катя. – Но… Цепь… Ошейник…
Виктор лишь хмыкнул. Покосился на меня.
Он-то с удовольствием сделал бы то же самое. Сделал бы, если бы мог… и если бы не боялся, что для него все может закончиться иначе. Прямо наоборот.
– Хотя ошейник, – заметил Виктор, – это, конечно, лишнее. В идеале, привязывать к себе женщину надо без ошейников…
