— Да нет, — сказал Леха. — Какое там… В машину чужую вмазался, вот и попал.
Леха усмехнулся: ну все, разобрались? Кончились непонятен?
— Просто авария? — нахмурился Клык. — И за просто аварию в тюрягу? Да так, что к нам сюда попал?…
— Нц-нц-нц… — Альбинос картинно покачал головой. — Да, сколько народу за аварии сажают. Прямо ужас… Кого ни спроси, всех за аварии, и все пустяковые… Ужас, ужас, что творится.
Клык мрачно кивнул. Не альбиносу, скорее каким-то своим мыслям.
— Ну, не просто… — признал Леха. — Помощник депутата какой-то был…
— Помощник депутата? И опять «какой-то»? — Клык становился все мрачнее и мрачнее
— Ужас, сколько у нас помощников депутатов в аварии попадает! — не унимался альбинос. И вдруг перестал кривляться. — Нет, вы как хотите, а есть в нем что-то подозрительное. Точно каких-нибудь малолеточек по подъездам сторожил…
Клык мрачно кивнул. Снял дубину с плеч. Альбинос и черноухий тоже подобрались.
Леха вздохнул и стал рассказывать про аварию подробно. И про самоубийцу, и про девчушку на заднем сиденье крошечного кабриолета, и про «ниссан» с помощником депутата…
Кабаны кивали и терпеливо слушали. На удивление внимательно, не перебивали. Только Клык пару раз кое-что уточнил. Леха честно вспоминал фамилию, как выглядел тот помощник депутата…
— Бляха-муха! — вдруг зашипел черноухий сквозь зубы. Его всего передернуло, будто ему в спину всадили булавку. Он потерял равновесие и заскользил по осыпающимся камням, но устоял. — Пойдем, Клык. А то…
Черноухий осекся, закусив губу. Его вдруг всего скрутило. Рыло налилось кровью, глаза чуть не вылезали из орбит. Через закушенную губу вырвался стон.
— Пош-шли, Клык… — просипел черноухий, стиснув зубы. — Блин, как камни в почках…
Морщась от боли, оскальзываясь и оступаясь на камнях, он побежал вниз, к тем странным металлическим джунглям.
— Клык, ну я тоже того, да? Побегу тогда, да? — Альбинос заискивающе улыбнулся, ловя взгляд Клыка.
Запрета не последовало — Клык его вообще словно не заметил, — и альбинос побежал следом за черноухим.
— Это не камни в почках, это тимуровцы в лесу… — сказал Клык. — Ладно, новенький, живи. Вроде нормальный мужик… В общем, не мешай жить другим, и все будет нормалек, ага? Ну, бывай, еще свидимся! В самом деле пора.
Он хлопнул Леху по плечу и тоже припустил к зеркальному хаосу.
Леха хмуро глядел им вслед. Тимуровцы?…
Знать бы еще, с чем это едят. Похоже, Пупсики и Красотки в обучалке — это действительно были всего лишь цветочки…
Нет, надо выбираться отсюда! А то через неделю-две кончится Леха Скворцов. А вместо него будет еще один псих, вроде этих альбиноса и черноухого. Надо выбираться! Только вот как?…
Леха еще раз огляделся, на этот раз пристальнее, и невольно пригнулся, почти рухнул на камни, толком еще не сообразив, что же его так насторожило.
Хмыкнул. Да, рефлексы — вторая натура.
Возле ближнего озерца воздух стал желтоватым, помутнел, наполнился сполохами. Над землей повис туманный шар, из каких в обучалке выходили игроки…
Леха шагнул за валун, невольно прикидывая, как лучше будет атаковать…
Но туманный шар развалился, истаивая, а никакого игрока там не было.
От удивления Леха даже перестал прятаться и выпрямился.
Вместо игрока из тумана вывалился сатир. Рухнул на четвереньки, быстро огляделся. Потом, уже неспешно, поднялся и стал отряхиваться. Еще раз осмотрелся.
Заметил каштанового кабана — Клыком его звать, кажется? Тот уже добежал до металлических джунглей, но его широкая спина еще мелькала между зеркальными переплетениями. Задержался на нем взглядом. Нехорошим таким взглядом…
И потопал к Лехе.
— Это кто был? — сразу набросился он на Леху, как боевой петух. — Три поросенка, главный с кольцом в носу? Да?!
— Да… — Леха малость опешил. Он вообще не ожидал увидеть здесь сатира. А уж такой напор… — А что?
— Говорил с ними?!
Сатир умудрился нависнуть над Лехой, хотя и был всего метр с кепкой.
— Ну да…
— А за что попал, спрашивали?
— Ну спрашивали.
— А ты?!
— Что я?
— Сказал? — Сатир сгреб Леху за складки шкуры на шее, словно за ворот рубашки. — Сказал?!
— Ну сказал…
— Честно? Как все было?
— Правду и сказал. А что такого-то? Обычная авария, ничего особо крамольного… Да в чем дело-то?!
Леха тряхнул головой, сбрасывая ручонки сатира. После двухметровых кабанов он уже никакого уважения не внушал — так, мелкий шибздик.
— Кретин! — рявкнул сатир. — И что, все-все им рассказал?
Леха с трудом сдержался, чтобы не приложить этого мелкого приставучку с языком без костей.
— Ну сказал! И что дальше?!
— Что дальше… — передразнил сатир. — На минуту одного оставил — и вот, посмотрите на него! Уже вляпался! Саллага рогатая…
— Да в чем дело-то?!
— В чем дело, в чем дело… А в том, что думать надо! А-а, — сатир махнул рукой, — теперь-то что, поздно уже. Молись своему парнокопытному богу, чтобы пронесло…
Леха тихо зарычал. Вот зараза! То пугает, то партизанку на допросе строит! Леха шагнул к этому шибздику, навис над ним.
— Ну рассказал я им, за что попал, и что? Что ужасного-то? Я же ничего такого не сделал, простая авария!
— Да не в тебе дело, придурок! В них дело, понимаешь?!
— А что с ними такое? — нахмурился Леха. Пожал плечами: — Ну да, двое полные психи. Но они же так, на подхвате. А держит масть у них нормальный мужик вроде.
— Психи? И нормальный мужик?… — Сатир криво ухмыльнулся.
— Ну, справедливый… — Леха никак не мог подобрать нужное слово. — Надежный.
— Ох, салажка ты тупенькая… — Сатир душераздирающе вздохнул, почти до стона. Покачал головой. — Менты, когда им кого-то нужно расколоть, да чтобы быстро и с гарантией, что они делают, а? Правильно. Играют в доброго следователя и в злого. А урки, думаешь, тупее ментов?
Сатир помолчал, давая Лехе переварить.
— Что молчишь, рогатое? Что, самому-то никак не додуматься, что и менты и урки — одна народность?! Все различие только в форме да в том, что в урки попадают те, кто понахрапистее, посмелее и посообразительнее! Которым нужно все и сразу! Они лучше любых ментов знают, как вышибать инфу из упрямых баранов вроде тебя! Вот и играют в психа-отморозка и справедливого дядечку, у которого все типа по понятиям! Что, это так трудно сообразить, рогатое?!
