– А представиться по форме? – поинтересовался Стас.
– А рукояткой в зубы? – предложил Дмитрич. – Еще раз разинешь пасть, когда не спрашивают, огребешь и в грызло, и сопротивление при задержании, и оскорбление при исполнении. Усек?
Стас пожал плечами. Ну-ну… Повернулся к стене, положил руки на лакированную вагонку, чуть липкую.
Что-то не похоже на нормальное задержание. Ни ребят в камуфляже и бронежилетах, ни суеты, ни начальства, которое тут как тут, когда все готово, мигом из кустов… Словно они тут одни… Но они же местные! Совсем не похожи на лощеных ребят из головного офиса. И только двое?.. На задержание Крысолова? Мелко ценят, однако… В городе, помнится, совсем иначе было.
Чертовщина какая-то!
По левому боку пробежала рука Дмитрича. Замерла под левой подмышкой. Вытащила из кобуры “хеклер-кох”. Дмитрич присвистнул.
– Чего там? – оживился толстяк в кресле.
– Да тут мама не балуй! Похоже, мартышка в самом деле паленая… Пистолет у него тут. “Хеклер”.
– Серьезно?..
– Ага. Лови, майор! – Дмитрич выщелкнул обойму и бросил толстяку сначала ее, потом пистолет. Его рука пошла по второму боку. Замерла.
– Охренеть! У него и второй!
Он выдернул второй “хек” и с силой ткнул Стаса в спину. И уже не сонно пробормотал, а рявкнул в полную силу:
– Ну-ка к стене, я сказ-зал! Ноги расставить! Шире!!!
Рука, уже не церемонясь, с силой отшлепала по ногам, скомкала полы плаща.
Еще один пистолет – маленький револьвер – был. Но не здесь, а в бардачке “нивы”…
Стас закрыл глаза. Так… Ну-ка собрались, сгребли мысли, разбегающиеся, как тараканы… Что происходит?
Чего их пистолеты удивляют? Они тут в засаде на Крысолова – пусть объявленного в розыск и неофициально, без всех формальностей, по внутриведомственному телеграфу, но все-таки объявленного, – или где?..
– Теперь можешь развернуться, – сказал Дмитрич. – Только без глупостей.
Стас осторожно обернулся. Наручники нацеплять не пытаются… Явно не группа захвата, какие-то оперативники.
Но ждали с утра в засаде…
Бред какой-то!
– Не хотите представиться, господа? А также неплохо бы, наконец, сообщить, в чем меня обвиняют… Для начала номер ориентировки.
– Подкованный, да? – сквозь зубы, не вынимая сигареты, отозвался толстяк, вертя в руках “хек”. – А вот расскажи-ка нам, зачем тебе пистолет, умник?
– Разрешение в кобуре. – Стас пожал плечами. – Оформлено по всем правилам.
– Я спросил “зачем”, а не “где разрешение”!
– Просто люблю оружие. Можно? Кстати… Я не совсем понял: где ваш ордер? Это арендованное мной помещение. Что-то не припомню, чтобы я вас сюда приглашал. Кроме того, вы сломали за…
– Умный, да? – перебил толстяк. – Ну если ты такой умный, то быстренько объясни нам, почему вот эта вот мартышка, – он ткнул пальцем на Серого, – не была оформлена на проживание в гостинице?
Так вот в чем дело…
При въезде в мотель полагалось регистрировать имевшееся на руках животное. Но Серый, понятное дело, зарегистрирован не был.
Потому что полагалось и кое-что еще. Владелец гостиницы тут же должен был потребовать электронный документ на животное и сразу же отправить эти данные в базу данных КГБ на зарегистрированных животных. Прошло ли животное все проверки на наличие генных модификаций? А если такие модификации есть, укладываются ли они в узкий список разрешенных? Иначе это не животное, а биологическое оружие.
И если в базе данных КГБ данное конкретное животное не числилось, если электронный документ фальшивый, – то в гостиницу тут же, на всех парах мчалась группа оперативников…
Хуже всего было не то, что данные из электронного паспорта на животное положено было отправлять на проверку в базу данных. Гораздо неприятнее было то, что за выявление животного с нелегальными модификациями полагалась премия. Вполне весомая премия. И выплачивалась она быстро и без проблем. Так что сколько ни умасливай хозяина гостиницы – бесполезно. Кто откажется взять то, что дают, а потом еще и получить премию? Одно другому не помеха…
Серый не был оформлен. Но мотель же почти пустой! А домик этот крайний. И приходили и уходили рано утром и поздно вечером… Не должны были заметить, не должны.
– Так что, нет разрешения? А может, ты его только что нашел? Написал заявление, что нашел бездомное животное с подозрением на несанкционированные генетические модификации и собрался везти его к нам? А?
Был такой способ. Иногда он даже срабатывал…
Но, во-первых, ребята ждут с утра. Значит, сообщили о шимпанзе им как минимум часов десять назад. За это время можно было бы отвезти его даже в Пригород, не то что до Пензы доехать. После такого даже самый лояльный суд не поверит, что это находка, которую просто не успел сдать куда полагается…
А во-вторых… Как только дойдет до выяснения личности, ребята сразу поймут, что…
– Эй, майор! – позвал Дмитрич. Прищурившись, он разглядывал Стаса. – А не.. Ешкин кот! Не может быть…
Он снова поднял ствол пистолета и отступил на пару шагов, словно боялся, что на него бросятся.
Броситься, конечно, можно. Но что толку? Даже если он не успеет выстрелить до того, как из его руки выбьют пистолет, то успеет выстрелить тот второй, майор. И даже если майор промахнется – все равно.
Дуло у “шпуров” одиннадцать миллиметров, громыхают как маленькая мортира. Весь мотель переполошится. Тут же и вызовут кого следует.
До Пензы не так близко, сотня верст – приедут не сразу. Но толку-то? Здесь, в этих “Дубовых домиках”, не спрячешься. А шоссе перекроют. Потом прочешут лес…
Ну, от облавы можно как-то уйти. Но когда весть о том, что Крысолов зачем-то был здесь, дойдет до Графа… Насторожится. И прощай секвенсор…
– Чего такое? – нахмурился толстяк.
Дмитрич расстегнул левой рукой чехольчик, пристегнутый к ремню, достал мобильник. Не отрывая взгляда от Стаса, резко дернул рукой, откинув верхнюю панель. На ее тыльной стороне показался маленький монитор, на второй половинке крошечная клавиатура.
– У нас там комп в машине включен, майор?
– Всегда включен, чего его выключать… – отозвался толстяк. – Что, узнал кого?
– Да фиг его знает… Похож. Но…
Бросая короткие взгляды на монитор мобильника и тут же резко вскидывая глаза обратно на Стаса, словно боялся атаки, Дмитрич нажимал большим пальцем на клавиши.
Щелк, щелк… Большой палец замер. Глаза Дмитрича заметались от экрана к Стасу и обратно, туда-сюда, туда-сюда, быстро-быстро… По лицу медленно, но неудержимо расползалось восхищение. С щедрой примесью недоверия, словно Дмитрич боялся проснуться и обнаружить, что все это был лишь сон.
