— Господин Гусейн мог скрывать свои неприятности, такое случается, — с любезной улыбкой объяснил Волков. — Но изменения в поведении обязательно появятся.
— Последнее время Ариф вел себя как обычно, — твердо ответила вдова.
— Возможно, он уволил кого-нибудь? — Волков переключился на младшего Гусейна. — Или несправедливо обошелся с кем-нибудь на работе?
Назим задумчиво покачал головой:
— Нет… Ничего подобного в последнее время не происходило. К тому же лично Ариф увольнял только высших сотрудников фирмы, последний такой случай произошел два года назад. У нас устойчивый коллектив.
— Это хорошо.
— Согласен, — спокойно кивнул Назим.
Лала созерцала зажатый в руке платочек, Иса почесывал шею, Розгин зевнул и посмотрел на часы, словно показывая Волкову, что тратить на Гусейнов много времени не следует: они хорошо подготовились к визиту, а он, востребованный адвокат, не планирует торчать в особняке до вечера.
Однако Федор не собирался сворачивать разговор. Он не хуже Розгина видел, что семейство заранее продумало и ответы, и манеру поведения, но твердо решил пробить их оборону. Вывести из себя. Ему было необходимо увидеть, что прячется за стеной притворства.
— Лала, я знаю, вы сыграли свадьбу не так давно?
— Несколько месяцев назад, — подтвердила девушка. Она явно ждала, что следующий вопрос затронет пристрастие Арифа к мальчикам, была готова на него ответить, поэтому Волков для начала выразился максимально корректно:
— У господина Гусейна наверняка были романы до вашей встречи. Не могло получиться так, что отвергнутая пассия воспылала к нему лютой ненавистью?
— Мне ничего неизвестно об этом, — холодно ответила вдова.
— Шекспировские страсти нынче не в моде, — криво усмехнулся Назим.
Он тоже решил, что мелкий мент заробел в присутствии богатых и знатных людей и не посмеет назвать вещи своими именами. Он тоже расслабился.
— Ну почему? — громко произнес Федор. — В казино с господином Гусейном был податливый мальчик, но это еще ни о чем не говорит. Среди активных гомосексуалистов попадаются весьма крутые парни, особенно те, кто прошел зону. Может, господин Гусейн попал к кому-нибудь из них на…
Лала всем своим видом дала понять, что вопрос ее не касается. Назим тоже сдержался, правда, ему потребовалось посмотреть на Розгина, который чуть качнул головой, и этот легкий жест заставил младшего Гусейна взять себя в руки.
— Не очень-то вежливый вопрос. — Назим потер подбородок.
— К сожалению, я был вынужден его задать, — честно ответил Очкарик.
— Я не очень хорошо осведомлен об этой стороне жизни брата, — протянул младший Гусейн. — Полагаю, Сардару известно гораздо больше.
— Я обязательно поговорю с ним на эту тему, — пообещал Федор. — Выясню, так сказать, подробности.
— Ублюдок, — буркнул Иса.
Негромко буркнул, под нос, и не было ничего странного в том, что тесть вступился за честь покойного зятя, но… Но ругательство стало для его дочери последней каплей. Лала сорвалась.
Она резко вскинула голову и пролаяла короткую фразу на азербайджанском. Волков не понял ни слова, но по тону уловил, что хрупкая заплаканная девочка довольно жестко отбрила папашу, возможно, порекомендовала ему заткнуться. Иса покраснел. Назим деликатно промолчал. Розгин улыбнулся и вернулся к изучению соседской крыши. Лала вновь уткнулась носом в платочек, так, словно ничего не произошло.
Волков не удивился.
Как и ожидал Федор, разговор с Розгиным оказался гораздо информативнее. Павел представляя людей, которые очень хотели выяснить, кто прикончил Арифа, которые прекрасно знали, кто такой Волков, а потому разрешили адвокату говорить достаточно откровенно.
— Разумеется, Федор, вы понимаете, что дальше определенных границ я не зайду.
— Конечно, — кивнул Очкарик.
— Но, поверьте, границы эти весьма и весьма широки.
В мире больших московских людей Павел Розгин считался умным, энергичным, а главное — надежным человеком. Ему доверяли и «авторитетные предприниматели», и законопослушные джентльмены, и «деловые» чиновники, преумножающие свои состояния на скромном поприще служения народу. Розгин специализировался на международном праве, помогал вливать заработанные в России миллионы в экономики других стран, знал всех представителей элиты как облупленных, но никогда не нарушал правил игры, что позволяло ему надеяться прожить долго и счастливо.
Для Волкова появление Павла было настоящей удачей: Очкарик знал, что адвокат, получив разрешение говорить «в определенных границах», будет честен, что его словам и его выводам можно доверять.
Гусейны покинули гостиную сразу после того, как Волков объявил, что с «формальностями» покончено. Иса увел дочь, держа ее под руку. Назим, немного помолчав, сухо бросил: «Полагаю, вам нужно кое-что обсудить» — и тоже исчез. Младшему Гусейну очень хотелось присутствовать при разговоре, однако Розгин получил полномочия от таких людей, оспаривать мнение которых вице-президент «НефК°» не мог.
Павел же, дождавшись, когда родственники покойного освободят гостиную, уселся по соседству с Очкариком и с улыбкой заметил:
— Не думал, что вы захотите вывести их из себя.
— Не люблю спектакли, — проворчал Федор.
— Я тоже почувствовал некоторую фальшь, — признался адвокат. — Полагаю, особая подготовка к встрече вызвана общей неуверенностью, которая овладела нашими друзьями после известных событий. Согласитесь, нелегко в одночасье потерять мужа и брата.
— Настоящая трагедия, — подтвердил Волков.
— Неожиданная. — Розгин прищурился. — И никому не нужная.
— Действительно никому? — уточнил Очкарик.
— Разве вам не сказали?
— Я бы хотел услышать это от вас.
— Приятно, что вы мне доверяете.
— В определенных границах, разумеется.
Мужчины негромко рассмеялись. Прощупывание закончилось, теперь, собственно, начинался тот самый разговор, ради которого они встретились.
— Сообщество на самом деле озадачено случившимся, — серьезно произнес Розгин. — НИЧЕГО, абсолютно ничего не предвещало подобного развития событий. Люди понимают, что ваши коллеги не поверят нам на слово, займутся отработкой всех версий, а потому заинтересованы в том, чтобы вы как можно быстрее отыскали настоящего убийцу. Люди знают, какое положение вы занимаете в министерстве, Федор, и какими полномочиями обладаете. Но. Если в ходе расследования выяснится, что даже ваших полномочий по каким-либо причинам не хватает, вы можете всегда рассчитывать на поддержку. Людям нужна правда.
