Взлетел… Честное слово, взлетел! А я грешным делом думал, что корабль —полная туфта, антуража ради. Ладно, посмотрим, как он меня будет слушаться. Я аккуратно нажал ногой на педаль газа, и истребитель пополз вперед.
Лейтенанта забирался в соседнюю машину, и я, решив ему посигналить, шмякнул кулаком по «бибикалке», но вместо сирены заработали пушки.
– Вот это да… – затаив дыхание, пробормотал я.
Половина стены ангара исчезла, будто ее и не было, только громкий скрежет разнесся окрест, просочившись даже сквозь герметичный купол кабины.
Я видел, как лейтенант, повернувшись в мою сторону, машет кулаком. Потом он включил радиосвязь, и его голос прорвал наступившую тишину:
– Идиот! Ты что делаешь? – орал этот олух. – Хочешь разнести вдребезги базу?
– А чего ты так волнуешься? – усмехнувшись, спросил я. – Небось, фанат этой игры?
– Я системный оператор, кретин! Возись теперь, восстанавливай программу… Ничего, фирма проследит, с какого «саркофага» ты вошел, жди счет на свой адрес!
«Ага! Размечтался».
Но вслух я ничего не сказал, а лишь вдавил педаль в пол до упора. Истребитель резво рванулся вперед, петляя, словно перепуганный заяц. Не так-то просто управлять космическим кораблем, крутя автомобильную баранку. Ничего, приноровлюсь, главное, что я пока еще жив, и цэрэушников по-прежнему не видно. Готовят ловушку впереди? Возможно, но непонятно, чего выжидают. Давно можно схлопнуть игру и меня вместе с ней. А может, дурацкая эта программа не свернулась, как остальные, независимо от желания моих бывших коллег? Почему? Даже я, со своими познаниями в области виртуальности, ответа на этот вопрос дать не мог.
Раньше все было понятно, раньше залез себе в «саркофаг», вышел в виртал да и гуляй, где душа пожелает. И даже если тебя невзначай там где-нибудь и грохнут, отделаешься болевым шоком, а то и вовсе синяком – так это ж мелочи! Теперь же все перепуталось в бедной моей голове.
Я ощущал себя мужем, неожиданно вернувшимся с работы и заставшим жену с любовником. Он так ей верил, так верил, а теперь стоит на пороге и, разведя руки в стороны, вопрошает:
– Что здесь происходит? Я вас спрашиваю, что здесь происходит?..
Между тем, мой истребитель давно уже выбрался из ангара и двигался сам по себе. Наверное, работал автопилот, неся меня к слабым всполохам впереди.
«Ага, – подумал я, – там, наверное, и идет бой. Но меня, признаться, туда абсолютно не тянет».
Я крутанул баранку и одновременно потянул рулевую колонку на себя. Это означало, что корабль должен пойти вправо и вверх. Ничего подобного, автопилот и не думал менять курс. А как его отключить, кто бы мне подсказал? Хотя… Можно выключить сам двигатель. Битва – вон где, пока меня донесет туда по инерции, может и воевать не с кем будет.
Я так и сделал. Отключил движок и, откинувшись на спинку не очень-то уж мягкого сидения, блаженно сомкнул веки. Спать по-прежнему хотелось неимоверно, я ведь практически и не отдыхал последние двое суток…
– Отлыниваешь, гад?!
А черт! Это вездесущий сопер-лейтенант подлетел на своем истребителе почти вплотную, и его дребезжащий голос разрывает мои перепонки:
– А под трибунал? А гальюны драить на тюремном транспорте? А из крысиного помета баланду жрать? Включай движок и марш на позиции. Нечего в окопах отсиживаться!
С окопами он, конечно, переборщил, но, в общем-то, был прав. Коль залез в игру – следуй ее правилам, выкрутасничать будешь дома, а здесь война, здесь приказы, которые надо выполнять. Не нравится – тогда забудь о боевиках и стратегических играх. Иди в бордель и наслаждайся вседозволенностью.
Но разве мог понять этот ограниченный системный оператор, что здесь я не играю, а нахожусь ради спасения собственной шкуры? А тут еще комп упорно долбит одно и то же: «Выхода из игры нет…» Может быть, стоит пройти этот уровень, авось, дело и сдвинется с мертвой точки?
– Ну и черт с вами, – вздохнул я, включая двигатель. – Хотите войны – я ее вам дам!
И я рванулся в самую гущу боя. Я крутился там, как волчок, я вертелся, как чертово колесо, я вращался, как мельничные жернова, я кружился, как вальсирующая пара, и все бил, и бил кулаком по «бибикалке», расстреливая боезапас по дисколетам противника.
Потом в меня попали. Утлое суденышко вздрогнуло и затихло, обесточившись подчистую. Мне даже стало интересно, что придумали программисты при таком исходе дела. Наверняка, арена битвы сдвинется куда-то в сторону и тут же появится команда спасателей, которые отбуксируют меня на базу. Увы, побоище продолжалось в той же точке виртуального пространства, где находился мой кораблик. А потом в меня попали вторично…
Очнулся я в какой-то грязной дыре с трех сторон окруженной стенами, истекающими мутной жижей. С четвертой стороны стены не было, а шел длинный коридор с такими же нишами, в какой находился я сам. Чего только в этих нишах не было: и груды костей с человеческими черепами, венчавшими это «великолепие», и тлеющие трупы и даже печально взирающие на меня заморенные спрайты в форме космических сил Земли.
Да, создавая эту мрачную программу, программисты веселились вовсю. На гвозде, вбитом в стену, болтался встроенный в программу графический объект, подвешенный за шиворот форменной куртки. Стеклянными глазами он смотрел в пространство, а язык высунул почти до пупка. Говорят, у повешенных язык всегда вываливается наружу. Не знаю, не видел. Но не зря же они так четко прорисовали висельника.
Я пошевелил руками, затем ногами. Они не болели и не были связаны, как я предполагал. Это обнадеживало. Я мог попытаться выбраться из тюрьмы, ибо предназначение коридора и ниш не оставляло сомнений в том, что я нахожусь в узилище. Правда, я совершенно не помнил, как сюда попал, но, в общем-то, какая разница? Надо было выбираться отсюда.
– Нет, не отсюда. Надо выметаться, вообще, из этой игры, – пробормотал я и в очередной раз обратился к компьютеру. – Есть выход в реальность?
«Нет».
– Черт! – взвыл я. – И что же мне делать?
Вопрос был чисто риторический, и я его задавал не компу, а, скорее, себе. Но компьютер ответил:
– Единственная возможность – пройти этот игровой уровень до конца.
– Думаешь? – скептически спросил я.
– Вероятность выхода – семьдесят два процента.
«Что ж, это не так уж и мало, – приободрился я. – Вот только где находится этот самый выход с уровня? Придется поискать.»
Я поднялся на ноги и тут же наткнулся на невидимую стену, ощутимо шендарахнувшую меня электрическим током. Вот почему ниши не имели решеток! Замечательно, просто замечательно. Еще раз осмотрел груды костей, разлагающиеся трупы, и меня передернуло. А что, если выбраться отсюда нельзя в принципе, что, если матрицы, оказавшиеся в узилище, просто выводили меню выхода на стену и, выбравшись из «саркофага», отправлялись пить кофеёк на кухню?
