Так я лежал час, не меньше, без сна и без мыслей. Потом встал, оделся и отправился на кухню. Там заварил остатки кофе, вскрыл банку консервированного тунца и проглотил то и другое. С сожалением покосившись на вторую и последнюю банку с рыбой, я оставил ее на утро, как и последнюю плитку шоколада, и, вернувшись в комнату, включил компьютер.
С минуту я сидел перед экраном, бездумно наблюдая, как загружается 2010-й Windows, а потом вошел в Internet-news.
Тут же на экран вылетела надпись: «Парижа больше нет» с припиской другим шрифтом: «И Сиднея тоже». Я вздохнул, с удивлением поймав себя на мысли, что за последние недели привык к таким вот коротким, словно росчерк молнии на черном грозовом небе, сообщениям, за которыми стояли миллионы имен и лиц, скрывались надежды и устремления, коим не суждено уже воплотиться в жизнь.
Я вошел в меню «Вид» и отметил значком «только не прочтенные сообщения», а потом долго бегал глазами по строкам, леденея от ужаса.
…В России пошли на обесточивание всей энергосистемы, результат – взорвались три атомных электростанции и радиоактивное облако несет на Ближний Восток.
…В Африке – полный бедлам. Сведений, практически, нет. Известно только, что самые мощные на этом континенте египетские ВВС полностью уничтожены.
…В Китае за последние три месяца население сократилось предположительно на полмиллиарда человек. Уцелевшие города стремительно пустеют, люди убегают в сельскую местность, в горы в труднодоступные пустынные районы. Там, где скопление людей – там смерть.
…Европейское сообщество пало. Держались только Мадрид, Лондон, Вена да несколько городов поменьше.
«Лондон, – подумал я, – как там Сюзи, жива или нет»?
Я не сердился на Сюзан. Разве можно было винить одинокую и испуганную девчонку за то, что она из-за меня оказалась втянута в совсем не детские игры?
Нестерпимо захотелось поговорить с кем-нибудь. Не с Сюзи, что я мог ей сказать? Просто тишина пустой квартиры давила, нервное напряжение последнего времени требовало разрядки.
Минут десять я просидел с занесенными над клавиатурой пальцами, а потом вышел на хакерский чат и отстучал пальцами по клавишам:
– Тук! Тук! Тук! Можно?
– Кто это? – ожил ответным сообщением монитор.
– Это я, Растерявшийся.
– Все мы сейчас растеря… – буква за буквой начало было печататься предложение, и вдруг рука печатавшего замерла, но лишь на мгновение, а потом с бешеной скоростью посыпались слова. – Это ты, черт бы тебя побрал? Сколько мы ждали, что ты опять с нами свяжешься! Ты же сбежал, оставив кучу вопросов и ни одного ответа.
– Ты не прав, оператор. Я сказал все, что знал на тот момент.
– Но ты не сказал, где искать вход на свалку.
– Я и сейчас не знаю, где он. Случайно влетел туда, выходя из игры.
– Не врешь?
– А какой смысл?
– Черт! Три тысячи раз черт, черт, черт!
– Ты сам откуда? – отбарабанил я на клавиатуре.
– А что?
– Как там у вас?
– Хреново. Как и везде.
– Неужели мы не сможем остановить их?
– Разве ты не понял? Мы уже проиграли.
– Но тогда зачем тебе до сих пор эта свалка?
– Понимаешь, эти твари никак не могут быть разумными. Это же всего-навсего одушевленные графобы. А графобы, даже обретшие плоть, не могут мыслить не выходя за рамки модулятора случайных чисел.
– Я тоже думал об этом. Но вся беда в том, что они-то действуют, как разумные существа.
– Вот именно. Знаешь, что вчера у нас случилось? В небе появились какие-то древние самолеты, и с них посыпались нацисты. Да-да, настоящие нацисты времен Второй мировой. Видать, из какой-то игрушки выползли. Сейчас маршируют по городу с факелами, горланят военные марши. И пришельцы их не трогают – вот в чем вся соль! Они знают, что это свои, хотя этих наци от обычных людей не отличишь.
– И что это значит? – уже почти догадавшись, каков будет ответ, спросил я.
– То, что в виртале существует нечто, которое управляет всем этим.
– Ты хочешь сказать, что виртуальность породила некую субстанцию, способную мыслить?
– Да! И находится этот квазимозг где-то на свалке. Ты, может быть даже видел его, но не понял, что это такое.
Я задумался. А ведь и впрямь было там что-то такое, огромное и ворошащееся за прозрачной стеной.
– Ты прав, – отпечатал я. – Что-то там есть.
– Как оно выглядит?!!
– Я не знаю. Что-то большое, просто огромное.
– Боже мой, как же ты все-таки туда попал? Многие из нас потом не вылезали из виртала, но так ничего и не нашли. Теперь почти никого из них нет. В чат редко кто сейчас заходит. Да, чуть не забыл, тут тебе оставил сообщение какой-то Дэвид Нортон? Просил, если ты вдруг объявишься, перезвонить ему по видеокомпу.
– Кто? – поначалу не понял я, а потом перед глазами возникла физиономия хиппи из Лэнгли, с пучком волос, стянутых на затылке резинкой. – Ах, да… Давай номер.
Он сбросил шестизначное число на мой «винт», а потом на дисплее долго не появлялось никаких сообщений. И тогда я набрал:
– Слушай, ты думаешь, можно еще что-то исправить, если удастся туда попасть?
– Не знаю. Но попробовать мы обязаны.
– Хорошо, – ответил я, – Постараюсь больше не теряться. Конец связи.
– Удачи тебе…
Удача, это хорошо. Она нам всем нужна. Но зачем я, интересно, понадобился Нортону? И почему меня разыскивает он, а не спецагенты или Стрэдфорд, что было бы логичнее?
Додумать я не успел, потому что на экране монитора вновь появились буквы:
– Здравствуйте, Хопкинс.
Я озадаченно покрутил головой, поколебался и отстучал:
– Кто это?
– Кэрол Тренси.
Вот уж кого не ожидал! Я растерялся по-настоящему, так, что не сразу сообразил, что собеседник ждет ответа.
– Вы на связи? – появилось на экране.
– Да, – заставил себя отозваться я.
– Послушайте, Эндрю, неужели вы всерьез верите в то, что в Зоне Сброса может образоваться какое-то подобие центра, координирующего действия виртала? Поверьте мне, это откровенная чушь. Проще допустить, что там формируется Правительство нового правопорядка – ).
– Это не смешно! – сердито отстучал я.
– Согласна, – отозвалась невидимая собеседница. – Хотя политика всегда появляется там, где концентрируется человеческая боль. Правда, к нашему случаю это не имеет отношения.
– А что же, по-вашему, происходит в этой треклятой зоне?
– Ничего. Свалка, как вы ее называете, это всего лишь граница между мирами, граница, которую обитатели Зоны не в состоянии пересечь.
