И мы уделали системного оператора, разнеся его на атомы.
Тут же в игру ввалились один за другим спецназовцы, а за ними оба Обермайера с выпученными глазами, словно они увидели в зале игровых программ черта с рогами.
– Что случилось? – спросил я.
– Шин сбежал.
– Что?
– Драпанул, аж пятки сверкнули, – сказал Абрахам.
– Мы его пытались остановить, да куда там! – добавил Бенджамин.
– Ну и черт с ним, – сказал Смит. – Нортон ему устроит головомойку не хуже горгонов.
– Все, пошли, – произнес я. – Сейчас арограмма автоматически создаст нового сопера.
– Ну и что? – удивился Бенджамин.
– А то, что здешний системный оператор чуть не укокошил меня, едва я появился в игре.
– Может быть, ты плохо вел себя в прошлый раз? – очень серьезно спросил Абрахам.
– Идем, – недовольно сказал Смит, – у нас нет времени на разговоры…
И мы побежали по коридору, покуда не выскочили в ангар.
– По машинам! – заорал я, бросаясь к ближайшему истребителю.
Первым подняв свою машину в воздух, я, как когда-то в АФРИКАНЕТЕ, разнес часть подъемного пандуса выстрелами из пушки и через секунду мой кораблик уже висел в космосе. Я отключил автопилот и стал дожидаться остальных, поглядывая по сторонам, нет ли поблизости хаанских кораблей. Но все было чисто, и это меня несказанно обрадовало.
Обермайеры возились с поисками портала несколько минут, но, в конце концов, все обошлось благополучно. Мы рванулись к большой светящейся точке, походившей на звезду, только гораздо больше, нежели остальные, прорисованные художниками.
– Это и есть ваш хваленый портал? – разочарованно спросил я по рации у Обермайеров.
Тут же кто-то из них откликнулся.
– Подожди, подлетим поближе, тогда и будешь судить.
– А далеко до него? – спросил один из спецназовцев.
– Ты ж в виртале, парень. Тут расстояние точно не определишь. Может быть, десять минут лету в реальном времени, а может и десять часов, кто знает?
– Замечательно, – вздохнул я, – и что нам теперь несколько часов кряду давить на эту дурацкую педаль акселератора?
– Хорошо, что не дней, – хмыкнул кто-то, похоже, Смит.
– Спасибо, – сказал я.
Но точка начала увеличиваться в размерах гораздо раньше. Минут через двадцать, она выбросила из себя туманное продолговатое пятно, которое потом распалось на отдельные спиралевидные рукава.
– Как галактика! – выдохнул я.
– В каждой игре портал будет выглядеть по-разному, – объяснил кто-то из Обермайеров. – В фэнтезийной игрушке или «ходилке» это будет что-то вроде ворот, в автомобильных гонках – туннель и так далее. Здесь же портал похож на галактику – вот и все. Хотя, признаться, нам самим приятно видеть столь величественное творение своих рук.
А галактика все увеличивалась в размерах, закрывая уже полнеба, и зрелище это, действительно впечатляло. Так, наверное, выглядит и наш Млечный путь, если посмотреть на него не с торца, как мы смотрим, а перпендикулярно…
Потом, когда уже все небо горело яркими сполохами огня, мы увидели черную воронку, вращающуюся с сумасшедшей скоростью.
– Нам туда? – спросил я.
– Ага, – разом ответили Обермайеры, и в то же мгновение Смит отчаянно выкрикнул:
– Сзади!
Я оглянулся и обомлел. Дисколет хаанов, пристроившийся нам в хвост, неумолимо приближался ко входу в портал. Времени на раздумье не оставалось, поэтому, заложив крутой вираж, я приказал:
– За мной!
Перегрузка вдавила меня в сиденье, на зубах заскрипели кусочки отбитой эмали. Слева от меня заходил на дисколет хаанов кораблик Смита. Спецназовцы следовали за ним, как приклеенные, но растерявшиеся Обермайеры изрядно отстали.
«Нужно попробовать подойти как можно ближе», – подумал я, нажимая на клаксон.
И рявкнули пушки.
– Послушайте, Дэвид, – сказал я Нортону, – Нельзя так рисковать. Ты же понимаешь, что в тот раз мы отбились чудом. Надо немедленно отключить портал, иначе рано или поздно вся эта нечисть хлынет сюда.
Мы сидели в бывшем кабинете Стрэдфорда и пили чай. И еще вот уже полчаса я пытался убедить Нортона, свернуть все работы по вирталу.
– Все это правильно, – скороговоркой произнес Дэвид, – но что я скажу Президенту?
– Объясните ему суть вещей. Он поймет, должен понять. Иначе, какой из него Президент?
– Эндрю, сейчас все планы строятся вокруг этого проекта! Если мы не сможем снабдить войска нужной техникой, нас просто привлекут за саботаж. Думаете, мне легко было уговорить руководство, чтобы Кристофера Шина не отдавали под трибунал? А тут вы предлагаете вообще свернуть всю программу. Нас не поймут. Нет-нет, нас никак поймут.
«Эту стену мне не прошибить, – с тоской подумал я. – Ну что ж… Пожалуй, пришло время выполнять обещание, которое я дал Бруно.»
Посмотрев на Дэвида, косо поглядывающего на меня, я сказал:
– Хорошо, а меня вы на несколько дней можете отпустить?
– Зачем это вам? – удивился Нортон. – Куда вы отсюда подадитесь? В мире – хаос. Это только политики бодрятся и орут, что победа не за горами, но мы-то с вами положение знаем. Здесь, в Лэнгли, благодаря технике, которую вы извлекаете из виртуальной реальности, мы еще какое-то время продержимся. А потом…
– Ну хотя бы ненадолго, на несколько часов. Мне нужно, только чтобы вы прочистили канал до Лондона, – настаивал я.
– А кто там у вас? – поджал губы Дэвид.
– Любимая женщина.
Сказать правду я не мог. Нортон не верил в Зону Сброса и никуда не отпустил бы меня. Конечно, я мог бы уйти и сам, но… В такой момент это слишком походило бы на дезертирство. Лондон, как вариант, возник сам собой. Почему нет? Кроме того, в этом городе жила Сюзан. Может быть, удастся ее разыскать? Сердце странно защемило, и я понял, что хочу, очень хочу снова заглянуть в глаза этой бедовой девчонки.
Нортон приподнял бровь, внимательно посмотрел на меня своими небесно-голубыми глазами и вздохнул:
– Хорошо. Отправляйтесь. Может быть, еще успеете…
Я знал, что сам Дэвид опоздал. Два дня назад он отправился через виртал в Сиэтл и обнаружил, что квартал, в котором жили его родители, превратился в руины. Он так никого и не нашел.
– Мы дадим сигнал помощнее, – предложил Дэвид. – Но на подготовку уйдет не менее часа. Собирайтесь.
Я вышел в коридор и столкнулся нос к носу с Президентом. Он был в стельку пьян, его, горланя какую-то разудалую песню, волок чуть ли ни на себе глава некогда великого государства. Они тоже знали, что все кончено.
